О конном цирке

В канун нашего века все чаще раздавались голоса и распространялось мнение о том, что господство мотора, проникающего в производство и в быт, вытеснит лошадь на транспорте, в армии, в сельском хозяйстве и т. д. Исчезновение почтовых карет и фиакров, изящных прогулочных тильбюри и верховых лошадей все зримее ощущалось. Велосипед и автомобиль входили в пейзаж города, менялся его облик. Новая поэзия скоростей и гонок на машинах заменяла романтику верховых прогулок, пластику всадников и амазонок. Правда, оставалось две области, в которых значение лошади не оспаривалось: во-первых, скачки и бега, потому что это деньги, во-вторых, цирк, потому что это искусство.

Но в отношении цирка следует сделать некоторую весьма существенную оговорку. Конечно, лошадь уцелела в цирке, но сам цирк, если говорить о Западе, в значительной степени сдал свои позиции мюзик-холлу. Кроме того, если говорить и о нас и о Западе, то почти полное вытеснение лошади из быта, из армии значительно понизило интерес к ней у широкой массы зрителей, В самом деле, много ли найдется в сегодняшнем зрительном зале знатоков и ценителей, пусть даже просто любителей лошади? Кто будет сегодня разбирать экстерьер лошади по статьям, судить о том, какой у нее постав шеи и головы, седлиста ли спина, свислый ли круп? Кто правильно назовет масть лошади? Хорошо, если таких найдется несколько человек в зрительном зале. Вот если на улице остановится автомобиль неизвестной марки, то вокруг него сразу же соберется толпа, которая горячо будет обсуждать, какое у него ветровое стекло, какой капот, какова кабина. Сегодня, как известно, вы с легкостью найдете автомеханика или шофера, но горе вам, если понадобится конюх,  не только  по   названию,    или    кузнец,    шорник  и экипажный мастер. Сегодня рассчитывать на то, что зритель будет в немом восторге любоваться лошадью,      выведенной    на    цирковой манеж, не приходится. Отсюда, однако, отнюдь не следует, что экстерьер утратил свое прежнее значение. Наоборот, эстетические критерии зрителя значительно возросли. Если зритель и не разбирается в тонкостях экстерьера, то он прекрасно понимает, что красиво и что безобразно. Но даже при безупречном экстерьере сегодня нельзя, как бывало прежде, гонять после выхода несколько кругов впустую в расчете на то, что зрители будут просто любоваться лошадьми. Работа должна начинаться почти немедленно, вслед за выходом на манеж. Хочется рассеять одно недоразумение; некоторые дрессировщики или наездники полагают, что красивый экстерьер лошадей способен отвлечь внимание зрителей от их собственной весьма непрезентабельной внешности. Роковое недоразумение! Наоборот, хороший экстерьер лошадей только еще больше подчеркивает дефекты внешности самого дрессировщика. В каком бы жанре ни работал в цирке артист, он, прежде всего артист, а уж потом акробат, жонглер или дрессировщик. Артистом надо родиться. Но, кажется, изо всех жанров цирка конные требуют особого артистизма, особо отточенной манеры подачи номера. Еще Бальзак утверждал, что в его глазах никакая балерина не может сравниться по грации и изяществу с лучшей цирковой наездницей. Вот на каком высоком уровне стоял артистизм в конном цирке. Сколько мы помним трудолюбивых, прекрасно знающих свое дело берейторов, из которых, несмотря на все старания, так и не получилось артистов. И дело здесь не в красоте (хотя она и очень желательна), а в личном обаянии, в умении держать себя на манеже. Иногда, но далеко не всегда, этот дар передается  по  наследству. В  конном  же цирке,  к сожалению, так повелось,  что   «по отцу   и   сыну честь».

Да, мы живем в век, когда массо­вое увлечение лошадью исчезло. В соответствии с этим и цирк, родив­шийся когда-то из спортивного кон­ного манежа, не может уже бази­роваться на этой основе, как прежде. Сама жизнь отменила прежний тра­диционный цирк, в котором больше половины программы состояло из конных номеров разнообразных жан­ров. Однако это не мешает конному цирку и сегодня занимать достойное место в программе, во всяком слу­чае, большее, чем он занимает в нашей практике, Для этого конно­му цирку необходимо стать занима­тельным и для сегодняшнего зрителя, мастерам нужно суметь прочесть глазами современности свою клас­сику. Но классика это одно, а ар­хаизм, рутина, бесконечное однооб­разие — это другое. Как часто, прикрываясь словом «классикам, ста­раются уйти от огня справедливой критики за штамп, за трафарет. Только через преодоление канонов лежит путь к возрождению былой славы конного  цирка.

Интересно рассмотреть отдельные жанры конного цирка с точки зрения их современного звучания, с точки зрения их возможной модернизации и  эволюции.

Прежде всего хотелось бы оста­новиться на таком жанре, как «ло­шади, дрессированные на свободе», жанре, бывшем когда-то в конном цирке основой программы. Обычно «свободу» выводил сам директор цирка, а еще раньше зачастую ан­трепренер. Все артисты стояли в униформе. В проходах с райтпатчами стояли берейторы. Шпрехшталмейстер занимал свое место, готовясь с шиком поймать на лету брошен­ный ему шамбарьер. Словом, номер подавался торжественно, празднично.

Что же осталось сегодня от этого великолепия? По манежу уныло бродят двойки, четверки или шестер­ки, редко восьмерки или десятки, проделывающие из года в год, из сезона в сезон одни и те же номера, одни и те же да капо под руковод­ством неартистичного дрессировщи­ка, необаятельного ремесленника, казенно продающего свой номер. Не удивительно, что директора цирка всячески, стремятся избавиться от подобных  эпигонских  конюшен.

Но так ли безнадежно положение на самом деле? Описанное выше унылое зрелище пытаются выдать за классику цирка, за добрую старую традицию, без которой якобы цирк жить не может. Давайте условимся: мы тоже за классику и за традицию, но мы против штампа и трафарета. Давайте используем цирковую клас­сику, но прочтенную глазами сегод­няшнего дня, как .поступают, скажем, в балете.

Несколько лет тому назад Ленин­градский цирк (мы упоминаем о нем в качестве примера лишь постольку, поскольку его работа нам наиболее знакома) провел совместно с дрес­сировщиком Б. Манжелли несколько экспериментов по модернизации «свободы», в которую вводили эле­менты одинарного и парного вольтижа, высшей школы фигурной вер­ховой езды, вводили элементы танца. Резко менялся стиль подачи номе­ров. Помимо этого в них вводилась современная техника. Так, например, в одном из номеров на сбруе лоша­дей были использованы светящиеся краски. В результате всего этого «сво­боды» читались, как новые номера. Была доказана возможность модер­низации жанра. Собственно говоря, цирк шел по стопам неутомимого экспериментатора в этой области — Вильямса Труцци. Помнится, как смело он сочетал в поисках нового отдельные элементы различных конных жанров.

А как много забыто за последнее время из того, что прежде состав­ляло, да и сейчас могло бы соста­вить, богатство репертуара кон­ного цирка. Возьмите для при­мера хотя бы конно-балетный репер­туар: «1001 ночь», «Карнавал в Гре­наде», все конные маневры, кадрили. Тут неисчерпаемое богатство. Думается, следовало бы поступить таким образом: не увеличивая конюшен, дифференцировать их по репертуа­ру, а отсюда и по артистическому и по конскому составам. Одну сде­лать, скажем, по конно-балетному принципу с относительно большим составом, другие с меньшими, но обязательно с какими-то составами наездников и наездниц, чтобы своим участием в номерах «свободы» они вносили разнообразие в последнюю и, кроме того, обязательно давали бы не тех же лошадях второй конный номер в программу. Полезно вспомнить, как поступал прежде ан­трепренер: он держал при своей конюшне несколько наездников и наездниц и регулировал их репер­туар по мере надобности. Положим, сегодня мадемуазель Мари ездит гротеск, а месье Жан — вольтиж. Завтра оба они   работают па-де-де.

Сегодня необходимо бы было вос­становить некоторые уже исчезнув­шие и удержать другие готовые ис­чезнуть конные жанры. Восстановить тот же вольтиж во всех его разно­видностях: вольтиж обыкновенный и вольтиж с препятствиями, воль­тиж — стипль-чейз с хвостовыми трюками, вольтиж одинарный и воль­тиж парный, вольтиж мужской и жен­ский с петлей. Почему бы некоторые наши программы начинать не обяза­тельным парадом всей группы, а пу­стить традиционный вольтиж. Как бы это освежило начало!

Или взять гротеск-наездниц. У нас их уцелело две-три, причем сальто-морталисток, кажется, нет совсем. Нечего уж и говорить о таких разновидностях, как гротеск-наездница садовница с цветами па-де-багет. А между тем все это чистейшая цирко­вая классика.

Табло с пони дрессировщика Д. Кострюкова

Жокеи Серж-Александровы. Сальто с плеч на вторую лошадь

Джигиты Кантемировы демонстрируют конную игру: «Бой султанчиков»

А парфорс-наездники и на­ездницы? Тоже забытый жанр и тоже классика. А докарт? Он тоже исчез. А па-де-де, па-де-труа, па-де-катр и т. д.? Конечно, перенасыщать се­годня программу конными но­мерами нельзя. Но подготовить вторые номера при конюшнях вполне возможно, и это следует сделать.

Какие же жанры должны остаться вне конюшен? Да те же, что были и раньше: выс­шая школа, жокеи, джигиты, конные   жонглеры.

Высшая школа верховой езды пришла в цирк из спор­тивного и военного манежей, пришла действительно как выс­шая школа, имея позади хорошо освоенную езду ма­нежную и полевую. Не уди­вительно, что тогда с высшей школой выступали большие ма­стера своего дела, у которых было чему поучиться. Прежние наездники высшей школы пре­красно сознавали всю ответ­ственность выступления в цир­ке в этом жанре. При малей­шей ошибке легко было подвергнуться осмеянию со стороны многочисленных зри­телей, понимавших толк в этом деле.

Сегодня у нас развелось ве­ликое множество наездников высшей школы в цирке, из которых всего несколько чело­век достойны этого звания. У остальных же нет не только высшей школы, нет элементов правильной верховой езды вообще. Нет ни свободного широкого шага, ни правильной рыси, ни галопа, ни боковых приниманий. Есть несколько с грехом пополам вымученных аллюров высшей школы, плод не настоящей выездки, а дрессировки. Нет ни настоящего чувства повода, ни шенкеля, одни ремесленные, заученные движения. Где уж тут вести лошадь в настоящем сборе. А посадка? Высшая школе требует безукоризненной посадки, требует легкой, изящной фи­гуры. В противном случае по­лучается шарж на высшую школу.

В спортивной высшей школе, после периода некоторого упадка, наступил новый подъ­ем. Об этом свидетельствует хотя бы золотая медаль, по­лученная на XVII Олимпийских играх в Риме наездником С. Филатовым. Интересно от­метить, что присуждение со­стоялось только через не­сколько дней после состязания. За эти дни жюри тщательно изучало кинопленку, на кото­рой были засняты все претен­денты. Всячески приветствуя возрождение высшей школы в советском спорте, хочется пожелать, чтобы то же самое произошло и в цирке. Но для цирка мало быть только хорошим наездником, надо быть артистом. Наездник выс­шей школы в цирке — это фрачная роль в театре. Пусть это даже будет не фрак, а какой-нибудь спортивный пид­жачок. Но и его надо уметь носить. Словом, повторяем, для наездника высшей школы необходимо иметь соответ­ствующие артистические  и внешние данные.

С начала этого века стала постепенно входить в моду женская езда в мужском седле. Появились всякого рода юбки-брюки, приспособленные для этой цели. Конечно, ездить в мужском седле удобнее, чем в дамском. Но насколько же элегантнее и грациознее посадка женщин в дамском седле. Сколько блестящих цирковых амазо­нок добилось мирового признания ездой в дамском седле. Нет, амазонку в высшей школе надо восстановить непременно! Это доставит эстетическое удовольствие нашему зрителю.

Теперь несколько слов о таком чисто цирковом жанре, как жокей, жанре, возникшем довольно поздно: во вто­рой половине прошлого века. Первоначально жокеи поч­ти не делали сложных акробатических трюков. Если, стоя на панно, один решался взять на плечи другого, это было событием. Только потом, много времени спустя, появи­лось дрей-манн-хох (колонна из трех). А сложные акро­батические трюки и прыжки жокеев — это достижение последнего времени. К чести прежних жокеев надо ска­зать, что их позы на лошади, пожалуй, были более эсте­тичны. Во всем же остальном пальма первенства, и прежде всего по линии трюковой изобретательности, принадлежит современным жокеям.

У нас, в советском цирке, есть две основные группы жокеев: Серж-Александровы и Соболевские. Из них у первых гораздо сильнее выражены акробатические тен­денции. У вторых же скорее преобладают тенденции жокеев в их первоначальном виде. Поэтому-то у последних имеется второй номер, пожалуй, даже сильнее, чем пер­вый — па-де-де. Трюки, которые имеет группа Серж-Алек­сандровых, можно с полным правом отнести к высшему классу мастерства. Недавно этой же группой выпущен но­вый номер — «Русская тройка», идея которого, конечно, не нова, но подобных номеров давно не было. Кроме то­го, разрешен он довольно своеобразно и со временем обещает стать равноценным основному. Таким образом, группа Серж-Александровых может держаться в одном городе два цикла.

Видимо, нет никакой необходимости увеличивать коли­чество жокейских групп в конвейере. Пока что доста­точно поддерживать и совершенствовать имеющиеся.

Джигиты... Вот специфически наш жанр, как, скажем, ковбои или индейцы — жанры американского цирка. Жанр, полный своеобразия. Начать с того, что никто не создает для него кадров, никакие студии или мастерские. Кадры черпаются из станиц и аулов и растут прямо в но­мерах. В чем заключается беда всех номеров джигитов, некоторые из которых достигли высокого мастерства, — в чудовищном однообразии репертуара. Будь то казаки — донцы, терцы или кубанцы, будь то осетины, грузины, туркмены или азербайджанцы, — репертуар почти точно стабилизован: начинается дело с «ножниц», вертушек и вольтижировок, потом идут обрывы, а кончается неизмен­ными — под шею и под живот с завязанными или незавязанными глазами. Бывают отдельные отклонения, однако незначительные и несущественные. Получается так, что если в сезоне джигиты уже были, то надо остерегаться брать других,  из опасения   полного  повтора работы.

Есть ли выход из этого положения? Безусловно есть. Заключается он в национальных конных играх отдельных народностей. Интересно ли это? Опыт показывает, что очень интересно. Многие руководители номеров джигитов знают этот репертуар. Следовало бы провести совещания руководителей номеров джигитов и договориться о раз­делении репертуара. Это бы послужило на пользу обще­му делу.

Жонглеры на лошади — жанр, который сохранился у нас и которого, насколько нам известно, нет больше на За­паде. Жанр очень трудный, капризный, но и многообе­щающий,  как   показывает опыт. И   Николай   Ольховиков  и другие наши конные жонглеры из года в год наращивают новые трюки, шлифуют уже существующие, преодолевая трудности и жонглерского и жокейского порядка. Простор для выдумки тут совершенно неограниченный. Возможны комбинации парных конных жонглеров (такие, кстати, бы­ли), конный  жонглер и пеший жонглер и  т. д.

Плохо у наших конных жонглеров обстоит дело с ло­шадьми, от которых они полностью зависят. Многие из них не имеют сменных лошадей. Спросите прежнего соло-жокея, школьного наездника или конного жонглера, сколь­ко он имел лошадей. Он скажет, что по крайней мере трех. И это было, конечно, правильно. Чем попадать на простой из-за отсутствия сменной лошади, лучше иметь таковую в запасе. Если так поступал частник, то нам, в государственном   масштабе,  это   тем   более  необходимо.

Конная клоунада — жанр почти начисто забытый. Неко­торые реминисценции его сохранились в отдельных ко­нюшнях в виде «лошади в ресторане», «ширм» или «му­жика на лошади», ныне переработанного. Все же прочие, так называемые «классические» клоунады, как и следова­ло ожидать, канули в вечность. В самом деле, кто стал бы сегодня смотреть какую-нибудь «Мистер Браун и ма­дам Дени», или «Мадам Каталэни», или «Путешествие во­круг света». Конечно, все эти клоунады отжили свой век, они безнадежно устарели. Клоунада должна быть по­строена на злободневном материале. Такая попытка была сделана Б. Манжелли в Ленинградском цирке. Клоунада, показанная им, называлась «Лошадиная трагедия» и была посвящена теме отсутствия шорных изделий в магазинах сельской кооперации, Этот опыт убедительно доказывает возможность построения конной клоунады на современ­ном материале.

Вообще юмор в некоторых конных номерах очень же­лателен, как и участие коверного. К сожалению, боль­шинство современных коверных клоунов боится даже по­дойти к лошади, не то что работать на ней. Нынешние шпрехшталмейстеры или инспекторы манежа не могут пойти с шамбарьерам и вообще мало, что смыслят в кон­ном деле.

Разумеется, в этой статье не только не было возможно­сти разобрать все жанры конного цирка, но даже просто их перечислить. Поэтому мы затронули здесь лишь самые наболевшие вопросы. Всю сумму проблем, связанных с реорганизацией конного цирка, может помочь разрешить только специальная конференция, созванная для этой цели.

Невозможно закончить статью о конном цирке, не кос­нувшись весьма существенного вопроса, вопроса о подго­товке молодых кадров. Известно, что там, где нет нормаль­ного роста кадров, там нет и перспективного дела. Именно в таком положении находится конный цирк. Государствен­ное училище циркового искусства не имеет конного фа­культета и, по-видимому, не будет иметь его. Думается, нужно при одном из цирков организовать конно-акробатическую студию, подобно тому как это имело место в Иванове в военные годы и в послевоенные в Ленинграде. Эти студии принесли определенную, ощутимую пользу, выпу­стив номера, которые и по сей день работают на манежах. Новую конную студию следует создать на началах более фундаментальных, как постоянно действующее учебное за­ведение. Педагогические кадры из старых конников пока еще имеются, и их необходимо использовать. Желающих обучаться конным цирковым жанрам всегда найдется вели­кое множество. Для ускорения дела желательно принимать юношей и девушек, имеющих акробатическую подготовку. О другом способе подготовки кадров для конного цирка — об ученичестве при номерах было сказано выше. В отдель­ных жанрах, как, например, джигиты, оно действительно необходимо.

В начале статьи уже говорилось о том, что мечтать о вос­становлении конного цирка в прежнем его объеме, конеч­но, не приходится. Это было бы анахронизмом. Но вернуть конному цирку почетное, вполне достойное место в про­грамме следует. Можно не сомневаться, что это вполне соответствует пожеланиям широкого советского зрителя, который неоднократно сетовал на отсутствие в программе конных номеров.

Г. С. ВЕНЕЦИАНОВ

заслуженный   деятель    искусств    РСФСР

 Журнал «Советский цирк» январь 1961 г.