«Творчество»   без творчества

Студия (Studio) — старание (изучение): 1) мастерская худож­ника, 2) учреждение для подготовки художественных кадров; театр с молодыми, начинающими актерами. Словарь   иностранных   слов

Когда говорят о Центральной Студии циркового искусства, прежде всего вспоминают о выпущенных ею «больших полотнах» — балете на льду, водном представлении, иллю­зионных аттракционах. Это и понят­но: труд, вложенный в них, виден всем и каждому, воспринимается, так сказать невооруженным глазом. Каждый подготовленный аттракцион ложится солидной гирей на чашу ве­сов, измеряющих значение Студии для системы Союзгосцирка. И колеб­лют эти весы, конечно, они — аттрак­ционы, а не такие мелкие разновески, как отдельные номера (тем более номера разговорного жанра).

Вместе с тем, многие говорят о том, что Студия все больше стано­вится похожей на производственные мастерские и все меньше на творче­ский центр.

Не противоречит ли одно поло­жение другому? Нет! К сожалению, мы должны сказать, что работа Сту­дии над «крупными полотнами» в та­ком виде, в каком она проводится сейчас, и ее превращение в оформи­тельский    комбинат    взаимосвязаны.

Пусть не поймут нас превратно: мы знаем, что аттракционы очень нужны и должны выпускаться сту­дией (хотя, может быть, не в таком количестве, как сейчас). Но, во-пер­вых, они должны быть новшеством, а у нас часто это или монтаж гото­вых номеров (водное представление «Чудесный кристалл»), или обнов­ленный вариант старого (аттракцион под руководством Сокола). Бывает и так, что для аттракциона нет ни номеров, ни достаточно интересных свежих трюков, но зато готовится огромное количество дорогостоящих косюмов — прямой расчет на чисто внешний эффект (так обстоит дело с готовящимся у нас аттракционом под роводством Тарасовой). Счаст­ливым исключением явился балет на льду, но, как всякое исключение, он только подтверждает правило.

А во-вторых, — и это самое глав­ное — каждый аттракцион состоит в конечном счете из отдельных номе­ров, а качество номеров определяется качеством подготовки и одарен­ностью артистов. Слов нет, нужны и оригинальные технические установ­ки и постановочные эффекты, но без достойного исполнителя — артиста — они ничто! Более того, нередко аттракционы рождаются и вырастают из оригинального номера, идут от интересного замысла исполнителя. А вот постоянной заботы о росте исполнителей, о поисках нового в отдельных номерах у нас в Студии, как правило, нет. И это очень жаль.

Рост количества цирков в стране, зарубежные гастроли, высокие запро­сы зрителя — все это требует рожде­ния новых, свежих, оригинальных номеров. Уже сейчас ощущается разрыв между потребностью в них и тем, что дает конвейер. Об этом не раз говорил в своих докладах управ­ляющий Союзгосцирком Ф. Г. Бардиан. Создание новых номеров — кровное дело Студии. Но можем ли мы, ее работники, похвастаться тем, что у нас за последние годы выпу­щены действительно оригинальные  номера — не просто заново оформ­ленные, а новые по существу?

В особенности это касается важ­нейшего циркового жанра разговор­ного. Помогли ли мы найти свое творческое лицо какому-нибудь ин­тересному клоуну или сатирику? Ве­дем ли мы подготовку смены нашим большим артистам? Нет, такие во­просы в студии даже не ставятся. «Подлечить», «подштопать», дать другой (не новый по существу, а именно другой) репертуар — на этом заканчиваются взаимоотношения Сту­дии с артистами-«разговорниками». Бывает и так, что работоспособный и целеустремленный артист, побывав­ший в Студии, творчески вырастает не только без ее активного влияния, но и вопреки такой «помощи». Это случилось с коверным Енгибаровым. И не мудрено: у нас в Студии (да и не только в ней) существует распро­страненное мнение о том, что аттрак­ционы нужно изобретать, выдумы­вать, создавать, а вот клоуны, де­скать вырастают сами...

Студия не ищет новых одаренных исполнителей, из которых можно было бы растить мастеров цирка, хотя для этого есть все возможности. Ведь такие возможности нашлись, когда готовили исполнителей смеж­ных с цирком жанров — фигуристов для балета на льду и пловчих для водного представления в Лужниках! Почему же не было сделано попыт­ки найти двух-трех хороших комиков и провести с ними серьезную, длитель­ную работу? Есть и в конвейере ар­тисты с интересными замыслами, над которыми стоило бы подумать — хотя бы тот же Б. Романов, несколько лет лелеющий мечту об интересном клоунском номере.

В Студии были ежегодные курсы повышения квалификации артистов разговорного жанра. Клоуны и сати­рики занимались на них в течение полугода. С ними проводились занятия по мастерству актера, сцениче­ской речи и движению. Курсы повы­шали культуру артистов, расширяли их кругозор и в то же время давали возможность, хотя бы в небольшой степени, искать, придумывать. Но это мероприятие было в конце концов скомпрометировано в результате не­продуманного отбора артистов и педагогов, а также неумения серьезно поставить учебно-воспитательную работу.

Сейчас «разговорники» вызывают­ся в Студию на минимальный срок: один-два месяца. Что можно сделать за этот период? В срочном порядке подготовить не очень оригинальный репертуар, так же срочно и без вы­думки поставить его, спешно обеспе­чить костюмами и реквизитом. О по­исках и даже об элементарной учебно-воспитательной работе говорить не приходится. Зато артистов разговор­ного жанра «пропускается» через Студию теперь много. Они обеспечи­ваются всем необходимым примерно в указанные по плану сроки, и ни один из них после выпуска не рабо­тает по-новому. Печальнее всего, что и сами артисты боятся отойти от уже найденных рабочих приемов. Повин­на в этом и многолетняя практика Студии.

В результате ни один номер, вы­пущенный Студией, не вызывает творческих споров, дискуссий, не привлекает внимания теоретиков цир­ка. Неподготовленной оказалась Сту­дия и к Всесоюзному совещанию по клоунаде — ей просто нечего было сказать.

Художественный отдел и руковод­ство Союзгосцирка не ощущают тревожного положения в Студии. Напро­тив, они ориентируют Студию на серийный выпуск крупных постановоч­ных работ. А между тем отсутствие тщательной вдумчивой работы, по­исков в подготовке отдельных номе­ров приводит Студию к положению хозяйственно-финансового филиала Союзгосцирка.

Мы знаем, какие великолепные пло­ды может дать хорошо организован­ная студийная работа. МХАТ, театр Вахтангова, театр Ермоловой выросли из студий. Тогдашним студийцам было не в пример труднее, чем нам. Не было у них ни материальной базы, ни производственных мастер­ских. Зато была творческая устрем­ленность, колоссальный энтузиазм, желание утвердить то новое, что ви­делось им в любимом искусстве.

И очень больно видеть, что Сту­дия, имея огромные возможности, не выполняет своих прямых задач, хотя ей «по штату положено» будить творческую мысль, являться зачина­телем нового в цирковом искусстве!

Т. РЫБАСОВА, ст. литредактор Студии

И. ЛЕВШИНА, редактор Студии

 Журнал «Советский цирк» май 1961 год