Мой сосед справа - В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ
В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ    
 







                  администрация сайта
                       +7(964) 645-70-54

                       info@ruscircus.ru

Мой сосед справа

ВАРВАРА КАРБОВСКАЯ

У нас были хорошие места — третий ряд партера. Слева от меня сел мой муж, место справа пока пустовало,  хотя до начала оставалось две минуты.
Это совсем немаловажно, кто сидит рядом с вами в кино, на концерте, на футболе и, конечно, в цирке. Если ваши случайные соседи в кино все время перешептываются и один у другого спрашивает: «Это которая — она, та или эта?.. А чего это он убежал? Или это не он?»... то вам лучше уйти   и  досмотреть  картину  в  другой   раз.
Соседа подпевающего или отбивающего ногой такт в концерте вы не убиваете только потому, что с почтением относитесь к Уголовному кодексу. Зато на футболе вас могут прихлопнуть запросто, ни за что, позабыв о кодексе. Из чистого энтузиазма.
Если же вы любите цирк, — а кто не любит цирка? — то бойтесь, как вирусного гриппа, соседа, который все знает. «Это очень даже просто, он карту в рукав сует! Надо только потренироваться... Вы думаете, он куда шпагой тычет? Там пусто! Там никакой девушки нет»...
Ах, чтоб тебе было пусто с твоими объяснениями! И вот он пришел, мой сосед справа. Он оказался сосредоточенным   неулыбчивым   человеком.   Сел,   достал блокнот и, по-видимому,  приготовился  записывать. Вот и хорошо, значит, будет молчать.
И вдруг мой сосед справа заговорил. Это произошло в тот момент, когда на манеже работал жонглер, очаровывая зрителей ловкостью, точностью, молодостью и красотой.
—До  поры,   до времени, — произнес со вздохом мой сосед справа.
—Вы хотите сказать, что этому молодому артисту не вечно жонглировать? Что придет пенсионный возраст? — спросила я, потому что сосед, вздыхая, взглянул на меня, как бы ища подтверждения своим словам. — Но, во-первых, он к тому времени уже будет заслуженным,  если,   конечно,   через   двадцать   лет звание «заслуженный»  не  отпадет само собой.  Наверно, тогда  артисты не захотят выделяться среди представителей    других   профессий,   также   заслуживающих народного признания. А во-вторых...
  Мой сосед справа
—А во-вторых, я   имею в виду   абсолютно другое, — сказал мой сосед и что-то записал в свой блокнот. — Я подумал, что жонглирование...
—    Кажется,  в  цирке говорят  «жонгляж»? — не
уверенно сказала я, хотя слово «жонглирование» мне определенно нравилось больше.
—    Я не про цирк, а про жизнь, — глубокомысленно сказал  мой сосед. — В  жизни тоже так бывает: жонглирует-жонглирует товарищ какими-нибудь высокими словами. И так-то ловко у него получается, и
даже на собраниях срывает аплодисменты. Но вдруг кто-то встает и говорит: «Бросьте эти старые штучки, вы только словами швыряетесь, а вы на деле докажите, на что способны...»
— И как же получается на деле? — торопливо спросила я, потому что уже объявили следующий номер.
—На деле иной раз получается плохо, — сказал мой сосед. — Слова крутятся в воздухе, как мячи у этого  парня.  Но  у  парня  получалось  хорошо,   а   у
такого    краснобая — нередко     очковтирательство    и безобразие.
Я погрозила ему пальцем, чтобы он перестал бормотать, потому что на манеже уже были мои любимые собаки.
А мой сосед снова не утерпел и заговорил:
—    Как это она добивается, чтоб они ее слушались?
—    Талант и доброе отношение, — коротко пояснила я, не желая отрываться от зрелища.
—    Так-так, — пробормотал   мой сосед. — Уж у меня ли не доброе   отношение?   Не знаю. По-моему, добрее   не   бывает.   Чего-чего   я   только   для   них   не делаю...
Я заинтересовалась:
—    У вас какая порода — скотчи, жесткошерстные фоксы или пудели?
—    Чего? — переспросил   он, нахмурившись. — Никаких пуделей у меня нет. У меня есть дети. Сын и дочь.    Великовозрастные.    Никакого    сладу! Парень окончил школу, в институт не попал и забрал себе в голову ехать в Магадан. Я ему толкую: в Магадан люди, бывало, сами по себе не уезжали! А он отвечает: «А вот я — сам по себе!» А дочка в совершенно
другом  направлении  не  слушается:   на  уме только мальчишки н танцульки. Уж я ли для них не старался, уж я ли не проявлял доброй воли!
—    Значит,   нет   воспитательного    таланта, — сказала я  и почувствовала, как моя половина толкает меня  локтем   в   бок.  Очевидно,   я  сказала   что-то  не так? Но сосед не обиделся, он был слишком потрясен дисциплиной, царящей на манеже.
—    Дворняжки и те слушаются, — горестно прошептал он и опять записал что-то в свой блокнот.
Когда появилась очаровательная наездница на гнедом жеребце, он только махнул рукой и сказал:
—Это дело известное.  Это чисто семейная картина.  На  мне  уже двадцать пять лет  ездят таким манером. Конечно, мою Софью Ивановну уже нельзя
сравнить с этой изящной гражданкой, но правит она мною с такой же твердостью.
А когда на широкий круп гнедого коня вспрыгнули еще один юноша-наездник и девушка, мой сосед даже оживился:
— Полностью совпадает! Только еще не хватает тещи. Не знаете, теща не выбежит откуда-нибудь? Для смеха?
—    Кажется, этого в программе нет, — сказала  я.
—    А у нас в семье есть. — вздохнул он. — Заездили раба божьего. Дочка так прямо про меня и говорит — «конь».
— Вы же и виноваты, — сказала я. — Опять-таки недостаток дрес... то-есть воспитания... (И опять моя половина толкнула меня локтем в бок. Ох уж, эти наши половины, которым всегда кажется, что они намного умнее нас!)
Ох уж, эти наши половины, которым всегда кажется, что они намного умнее нас!Тогда я решила молчать. Пусть мой сосед вздыхает и высказывает вслух свои соображения. Он так и делал: качал головой, комментировал каждый номер и записывал в блокнот.
И вот, наконец, на манеже львы!
Мой сосед громко воскликнул; — Посмотрите! Дрессировщик кладет свою голову прямо в пасть льву! Но это еще не самое страшное.
—Как будто вы работаете со львами! — сказала я, давая понять, что я в это не верю.
—    Со   львами — нет, — сказал   он. — Но войти   в кабинет к директору, когда он рассержен... Лев чем хорош?
—    Чем же? — полюбопытствовала я.
—    Лев что может? — опять задал вопрос мой сосед и сам же на него ответил: —В крайнем случае может откусить голову.   Но при этом   он вас ничем не
оскорбит. А иной директор выльет на вашу пожилую голову целое помойное ведро оскорблений.  И это в присутствии ваших товарищей! Унижение, полное отсутствие уважения к человеку. Скажете, не бывает?
...А цирк рукоплескал. Все артисты вышли на манеж. Мы снова любовались ими. А мой сосед делал последние записи в блокноте. Когда мы стали выходить, я не удержалась и спросила:
—    Если можно, что вы такое записывали?
—    Вообще-то ничего   особенного,   только то, что видел, — охотно   ответил  он. — Вот  скажу  в  семье насчет дрессировки. На работе — по поводу жонглирования.
—    А еще что?
—    А еще про сохранение равновесия. — Знаете, неуравновешенный человек, он не то что по натянутой проволоке, он может загреметь на глазах у всех и на ровном месте.   Особенно,   я бы сказал,   равновесие важно в семье. Если у одного   из супругов характер неуравновешенный, то семейное   счастье разбивается вдребезги.
—    Подумайте! — вежливо   удивилась  я. — А  что же еще полезное извлекли вы для себя?
—    Например,    акробаты    под   куполом, — сказал он. — Это значит, как бы человек высоко ни забирался, он должен честно делать свое дело и не смотреть на людей сверху вниз. Ибо такой взгляд чреват последствиями для смотрящего.
Положительно, у этого человека была железная логика.
—А  что  вы скажете о клоуне? — спросила я и ожидала,  что  на  этом  неулыбчивом  лице  появится улыбка.
Но он не улыбнулся. Он даже погрустнел.
—    Клоун не может служить для меня примером.
—    Почему? Это же   обаятельный   артист, а к тому же шутка и смех — лучшие спутники в жизни.
—    Я рос и формировал свой характер, — угрюмо сказал он, — в те времена, когда юмор и сатира не были в чести, как сейчас. И поскольку у меня не было практики в этом направлении, то и теперь, когда я в
качестве  начальника   отдела   стараюсь   пошутить  с моими сотрудниками,  я не всегда достигаю желаемых результатов.
—    А вот он достигает! — воскликнула я и только собиралась поговорить о трудностях жанра, как моя половина подхватила меня под руку и повлекла к
выходу, так что я едва успела кивнуть моему собеседнику.
—    Ты что это? — спросила я, когда мы оказались на улице.
— Ничего, — сказала моя половина. — Я знал, что ты сейчас начнешь говорить о трудностях жанра, а нам пора домой. — И уже по дороге: — Отличный был вечер, я получил большое удовольствие.
А я кроме большого удовольствия получила еще и тему для рассказа о том, что цирк не только увлекательное зрелище, но еще и поучительное. Вот уж действительно — век живи, век учись…

Журнал ”Советский цирк” март 1962г
 

 


© Ruscircus.ru, 2004-2013. При перепечатки текстов и фотографий, либо цитировании материалов гиперссылка на сайт www.ruscircus.ru обязательна.      Яндекс цитирования