В Хосте

О Владимире Владимировиче  Маяковском  не­возможно говорить — «был».  Он всегда с нами. Его рифмы, его мысли звучат  в стихах,  в  песнях и фильмах.   Острота  его  политических метафор и сегодня    злободневна. Юмор и сарказм разят и жалят вра­гов, а нежность  и  щедрая теплота его сердца сквозь годы согревают друзей.

Прошло более тридцати лет, но этот солнечный день для меня то­же — сегодня. ...Хоста — зелено-голубая, залитая светом, кудрявая молодая трава на главных улицах. Одноэтажные дачки, деревянные домики, и мы — очень юные, загорелые, неистощимо и бес­причинно счастливые. Это ведь пер­вый в жизни выезд к Черному морю, на юг! Веселая таборная жизнь в семье молодежи балета Большого театра. Совсем юные танцовщицы Ильющенко и Никитина; на весь Со­юз уже известный своим дебютом в «Красном маке» загорелый, изящ­ный Асаф Мессерер; Саша Царман, сочетающий с искусством балета ис­кусство фотографирования. Сегодня у нас в гостях Маяковский. Вечером мы идем на его концерт, а пока тащим в мохнатом полотенце к нам на дачу гигантский арбуз, с треском разламываем его, едим, слу­шаем Владимира Владимировича и без конца смеемся. Он в ударе, ос­трит, читает стихи...

Саша Царман снимает нас. Его ис­кусство фотографа еще не достигло степени мастерства. Мы, мерясь ро­стом с Владимиром Владимировичем, долго стоим на солнцепеке, ожидая пока щелкнет затвор  аппарата... Владимир Владимирович выступает в Хосте. Жара. Он на маленькой сцен­ке. Медленно снимает пиджак, потом галстук, вешает на спинку стула, от­пивает глоток воды из складного ста­канчика.

— Елена Михайловна Ильющен­ко, — начинает он, — встретив меня в Сочи, удивилась: «Как, вы собирае­тесь выступить в нашей Хосте, в этой дыре?»  —Он говорит о том, что для него нет глухой провинции и заштат­ных мест, если там есть молодежь, которая хочет его слушать,

Маяковский читает. Льются его стихи, чеканятся рифмы — грозные, нежные, острые и беспощадные. Гре­мит голос Маяковского. Велика власть его над людьми. В один из следующих дней поэт заезжает за нами из Сочи по дороге в Гагры на свой концерт. Он слегка сосредоточен, но юмор и «розыгрыш» присутствуют и в этом нашем путе­шествии. Он покупает целую пачку открыток с моими фотографиями (они продавались  в фото-серии артистов кино) и многозначительно и торжест­венно преподносит их прохожим; по дороге останавливает   машину и дарит мои фотографии встречному па­стуху. В машине Маяковский, Асаф Мессерер, моя сестра — студентка и я. Владимир Владимирович острит, сравнивая наши глаза — мои и сест­ры. Ведь я уже снимаюсь в кино, слегка гримируюсь и чувствую себя немножко «звездой». Владимир Вла­димирович шутит: «У вас глаза в мировом масштабе, у Софочки в со­ветском, поэтому она мне больше нра­вится». В компенсацию за обиду да­рит мне свою книжку с надписью: «Анеличке».

На фото. В. В. Маяковский и  А. А. Судакевич.
В Хосте, С. А. Судакевич, В. В. Маяковский, А. М. Мессерер.
Поездка  в  Гагры.   Справа  В. В. Маяковский,   А. А. Судакевич, А. М. Мессерер.

Вечером в Гаграх, как всегда вхо­дя в необычайно тесный контакт со зрителями, остря и пререкаясь, он за­тевает с кем-то, недовольным программой концерта, конфликт. Недо­вольный бурчит: «Я деньги за билеты платил, могу выражать свои жела­ния». Владимир Владимирович не­медленно начинает выворачивать кар­маны своих брюк, вытаскивая смятые деньги, протягивает их через рампу. Недовольный хочет взять. Взволно­ванный П. И. Лавут — постоянный организатор концертов Маяковско­го — улаживает конфликт

...Я прохожу мимо памятника на площади его имени и, как всегда, тре­бовательно сравниваю бронзового поэта с живым. Почему сегодня он показался мне более похожим на то­го, которого мы знали в жизни? В пламенных лучах заката темный силуэт проектируется на стремитель­но взметнувшуюся ввысь стрелу подъемного крана. Движение огром­ной конструкции дало фигуре новый ракурс.

Да, только так, в кипучей жиз­ни, среди новостроек, подъемных кра­нов и строительных лесов мыслится этот человек — всегда живой.

А. СУДАКЕВИЧ

Журнал Советский цирк. Июль 1963 г.

оставить комментарий