Ван Тен-тау

Сергей Валентинович Ван Тен-тау на год старше своего брата Ван Зо-ли. Сергей начинал как гимнаст, акробат, затем исполнитель номера «Китайские жонглеры» (с братом, позже – с женой, Людмилой Андреевной Ван Тен-тау), но, безусловно, вершиной его творчества стал иллюзионный номер «Китайские миниатюры», который он создал в 1950 году и, как истинный художник, продолжал совершенствовать, внося в него новые штрихи, всю жизнь.

Искусство фокуса неудержимо влекло юношу, наделенного фантазией и талантливыми, умными руками. Однако Ван Тен-тау не сразу нашел свой оригинальный, присущий лишь ему стиль лирических миниатюр. Номер «Манипуляция» (который артист обычно демонстрировал в начале концерта) включал в себя достаточно традиционный набор трюков и исполнялся в европейской манере.

В этом номере Ван Тен-тау выходил на сцену в атласной рубахе с широкими рукавами, европейского покроя брюках и жилете, его партнерша – в длинном вечернем платье. Артист играл на саксофоне и кларнете, которые затем превращал в букеты цветов, манипулировал шариками, сигаретами. Пускал дым кольцами и, поймав колечко дыма в руку, превращал его в… бублик. Мастерски демонстрировал санжировку карт, особое оживление в зале вызывал финал номера, когда разорванная на мелкие части карта превращалась в кучу денег (правитель одного африканского государства в шутку даже попросил задержаться в этой стране подольше, т.к. у него были большие проблемы с финансами).

«Китайские миниатюры» можно было показывать в программе, состоящей из одних иллюзионных номеров, но и тогда бы он не потерялся, запомнился, столь необычны, своеобразны, красивы были эти «Миниатюры».

… Раздвигается занавес – и на ярко освещенной сцене, убранной красочным панно, затейливо и щедро расшитыми скатертями, на желто-сине-зеленом фоне восточного ковра в роскошном атласном халате (специально привезенном из Китая) появляется стройный, гибкий черноволосый чародей и волшебник, творящий на наших глазах волшебную сказку.

Каждый трюк – это не просто фокус, но небольшая новелла, рассказанная свойственным лишь жанру иллюзии языком.

Несомненный драматический талант артиста изящно и тонко оттеняется подыгровками его ассистентки и партнерши – Людмилы Ван Тен-тау, что совсем не удивительно, если вспомнить, что Людмила – выпускница студии Айседоры Дункан (правда, ее учила не сама Айседора, которой уже не было, к сожалению, на свете, но воспитанницы великой танцовщицы).

Нести людям радость – вот кредо иллюзиониста Ван Тен-тау. Поэтому все его трюки непременно очень красивы и, кажется, что сама природа помогает иллюзионисту творить его чудеса.

В пиале оказывается неиссякаемый источник воды, наполняющий хрустальные вазы; вода бежит прозрачным ручейком из пустой, свернутой на наших глазах в трубочку, циновки, оттуда же появляется огромное полотнище флага. Куриное яйцо превращается в платочки, платочки – снова в яйцо, из которого вылетает голубь. Исчезнувший белый мышонок появляется вновь, ловко взбирается по лесенке в домик, в окошке которого виднеется тут же зажегшийся свет. Артист играет на флейте, и под звуки музыки из корзинки поднимается змейка; он берет извивающуюся змейку в руки, затем бросает ее в корзинку – и вот уже вместо змеи в корзине цветы. Порхают бабочки, щебечут птицы… Ван Тен-тау взмахивает платком, накрывает им пустоту, а когда сдергивает покрывало, на сцене оказывается… большой стеклянный таз  с водой.

Долгие годы Ван Тен-тау не расставался с палитрой, которую всюду брал с собой. С этюдником на плече он отшагал многие километры по дорогам разных континентов. На его тонкой живописи картинах –  пейзажи, запечатлевшие природу на рассвете, днем, ночью, весной, летом, зимой. Возможно, в эти прекрасные часы творческих раздумий и были рождены замечательные иллюзионные миниатюры «Оживающая картина», «Времена года», «Попугайчики»…

Партнерша держит в руках грифельную доску, на которой артист уверенными мазками рисует китайский пейзаж: берег реки, горы, на горе – одинокая фанза (домик). Затем художник вырезает из картона силуэт джонки (китайская лодочка с парусом), ставит ее к картине и отходит посмотреть на творение рук своих. Взмах веером – и картина оживает: в домике зажигаются огоньки, из-за гор выплывает луна, освещая путь джонке, которая плавно движется по водной глади…

Ван Тен-тау не только придумывал сюжеты своих иллюзионных миниатюр, но и весь реквизит изготавливал своими руками, добиваясь совершенства исполнения. Когда он, расстроенный неосторожным движением, отбрасывал прочь почти готовую картину с попугайчиками, жена пыталась успокоить мастера словами, что издалека никто не заметит неудачно нанесенный перламутр, но Ван Тен-тау был непреклонен: «Достаточно того, что я сам вижу свой брак», - и начинал всё сначала.

… На черной лакированной ширмочке нарисованы попугайчики, сидящие на ветке цветущей вишни. Это изящная китайская живопись с инкрустацией перламутром. Ван Тен-тау показывает картину с обеих сторон, ставит ее на стол, проводит по ней рукой, демонстрируя, что это только рисунок, - и тут же один попугайчик весело щебечет на его руке. Затем Ван Тен-тау прикрывает второго попугайчика веером – изображение переходит с картины на веер. Иллюзионист на миг прикрывает руку партнерши этим веером – рисованное изображение исчезло, второй попугайчик щебечет на руке партнерши.

Полна философского смысла миниатюра «Времена года». На столике – куст цветущего лотоса. Но на смену лету всегда приходит зима. Холодно. Женщина мерзнет. Чтобы ее согреть, иллюзионист зажигает бумагу, женщина склоняется к костру… В воздухе кружатся снежинки. Печально роняет свои лепестки лотос, вот уже от прекрасного цветка остались одни черенки. С грустью смотрит женщина на голый куст. Проследив за ее взглядом, Ван Тен-тау берет в руки свирель и, повинуясь волшебным звукам мелодии, цветок снова распускается, появляются попугайчики, которые садятся на жердочку и поют о том, что на смену холодам и невзгодам всегда приходят тепло и радость.

Тепло и радость артист щедро дарил людям не только на сцене: его квартира – настоящий музей, здесь любовно собраны интереснейшие экспонаты, привезенные художником из разных стран. На стене висит аккуратно вырезанное из пенопласта очертание Африканского континента. На него точно нанесены реки, озера, водопады, нарисованы пальмы. Щелчок выключателя – и засветились стеклянные шарики, вмонтированные в муляж. В каждом шарике – настоящая вода из Индийского океана, из водопадов Виктории, Манчесона, Убанги, из реки Нил. В отдельных шариках – привезенный грунт разных расцветок. (Эту «Африку», как и некоторые из картин, могли видеть посетители выставки, посвященной искусству цирка, проходившей в Манеже).

Вот созданная природой «палитра» из камня, на которую наклеены подписанные Ван Тен-тау африканские камни. В шкафу – горка камней : пепельно-палевые – из Египта, голубоватые – из Алжира, красные – из Судана, темные – из Эфиопии. Множество ритуальных масок из меди и дерева, копья, дротики, топорики, щиты разной формы и рисунка, другие столь же экзотические чудеса.

Проведав про домашний музей Ван Тен-тау, ученики соседних школ не раз гурьбой являлись на экскурсию к дяде Сереже, и он, вечно занятый созданием новых номеров и реквизита, все-таки находил время для интереснейшего рассказа о своих путешествиях.

Как и его брат Ван Зо-ли, Сергей Ван Тен-тау с удовольствием снимался в кино. Он участник кинофильмов «Белый клык», «Романтики», «Алитет уходит в горы» и др.

Таков был этот талантливый человек, проживший красивую жизнь, полную творчества, открытий, сам придумывавший и исполнявший свои полные лиризма иллюзионные миниатюры, вписавший собственную строку в развитие иллюзионного искусства, - заслуженный артист РСФСР Сергей Ван Тен-тау.

Людмила Дикуль.
По заказу редакции энциклопедии для детей и родителей «Мир цирка» 1995 г.