Восемь цирков в год

И опять в большой цирковой семье радостный праздник новоселья — в самом конце прошлого года состоялось открытие цирка в Рязани.

Еще издали, с подходе, глаз схватчиво вбирает в себя весь его архитектурно-художественный облик: круглое здание из стекла, насквозь пронизанное светом, легкое, воздушное, возникающее словно сказочный хрустальный замок... Он зовет к себе, торопит, и ты прибавляешь шаг, успевая все же на ходу разглядеть дорогу, ведущую к цирку, — просторную, ухоженную, с причудливыми декоративными щитами сбоку, со ступенями из дикого камня. Эта парадная зрительская тропа органично вписывается в строительный комплекс, составляя единое целое с цирковым зданием. Небезынтересно, что цирк и подход к ному возведены на том месте, где еще недавно протекала мелководная речушка Лыбедь (ее пришлось заключить в коллектор, а русло засыпать).

Внутренняя планировка и интерьер этого здания удовлетворят даже самый взыскательный вкус. Новый цирк, радующий своим современным решением, своей добротной отделкой — полировка, пластик веселых тонов, алюминий, обилие стекла, — прекрасное произведение советского зодчества.

—    Особенно много изобретательности и труда вложили строители в купол, — говорит директор цирка Игнатий Игнатьевич Нелипович.

Мы стоим и, вскинув головы, любуемся светлой сферической громадиной — великолепным цирковым небосводом. И впрямь, сложно рассчитанный купол — самый ответственный узел во всем сооружении — поражает смелым конструкторским решением: гладкий, ровный, без обычных ферм или опорных столбов... Вспомнилось, как до реконструкции старого Московского цирка на Цветном бульваре зрители многих мест вынуждены были все время поворачивать головы по сторонам, избирая лучшую точку обзора. Сколько нареканий вызывали тогда массивные колонны, поддерживавшие купол! В Рязанском цирке, как я потом убедился, хорошо видно с любого места. Да, надежен купол, хорош результат вдохновенного труда проектировщиков и строителей!

—    А вот это, — широкий жест Нелиповича вместил в себя и барьер манежа, и боковые проходы, и верхние ярусы, — предмет нашей особой гордости. В этом цирке предусмотрено удобное и прочное крепление и подвеска любых аппаратов и снарядов, какой бы сложности они ни были...

За общей суетой приготовления к открытию (что-то оказалось недоделанным, кто-то из артистов не успевал к премьере, не привезли чьих-то животных), за обычной в подобных случаях спешкой и волнениями незаметно подкрались торжественные минуты праздничной церемонии... Невольно заражаешься общим приподнятым настроением, которое всегда вызывается ожиданием многозначащего события... Алеет в лучах прожекторов полоска ленты, разделившей бархатисто-зеленый круг манежа надвое. А высоко над ним верхняя половина (нижнюю подвешивают в антракте) гигантского шара — аппаратура превосходного аттракциона, созданного первостатейным мастером цирка Петром Маяцким, — немеркнущая память о нем. Это ажурно-сетчатая шапка, вся в золотистых бликах, неожиданно напомнила корону, словно бы венчающую новый цирковой дворец...

Строители вручают артистам символический ключ от цирка... В заключение короткого митинга председатель горисполкома Н. Чумакова перерезает ленту... Мэр Рязани (как ее по-свойски величают здесь) душевным радением об этом новом очаге культуры в городе и повседневной помощью во многом способствовала столь быстрому вводу цирка в строй.

Итак, город на Оке, «самой русской из рек», становится отныне цирковым городом. Теперь новый дом будет обживаться... Так пожелаем же ему, чтобы здесь всегда было тесно от гостей и чтобы в ого стенах постоянно царили радушие, высокое мастерство и подлинное веселье!

В славную летопись нашего цирка вписана еще одна страница. Это уже восьмой советский цирк, отпраздновавший новоселье в течение лишь одного года — 1971-го. Но лишне вспомнить их здесь: новый Московский цирк на Ленинских горах, Уссурийский, Сочинский, Курский, Ворошиловоградский, Калининский, Красноярский и вот теперь Рязанский (шесть из них с гостиницами для артистов). Подумать только — восемь первоклассных сооружений, оборудованных по последнему слову сценической техники, восемь праздников, восемь премьер, восемь раз под куполом звучали идущие от сердца слова благодарности партии и правительству за заботу о цирковом искусстве.

Но это лишь разбег.

—    На подходе еще восемь цирков, — сообщает В. Бычкова, инженер отдела капитального строительства и новой техники Союзгосцирка.

Обстановка в этом отделе чем-то напоминает военный штаб — то и дело поступают сюда сводки со строек, принимаются телефонограммы, да и в кабинете начальника на стене — огромная карта, размеченная как во время боевых действий разноцветными кружками и треугольниками.

—    Эти восемь цирков, — продолжает Бычкова, — будут сданы в эксплуатацию о текущем 1972 году...
—    А в каких городах?
—    В Алма-Ате, Воронеже, Кемерове, Новокузнецке, Омске, Запорожье, Гомеле, Кисловодске.

Ну как туг обойтись без восклицательных знаков — восемь цирков в год! Порой мы попросту не замечаем размаха "шагов саженьих",  у нас вроде бы притупилась эмоциональная острота восприятия. А ведь восемь цирков в год — да каких! — это почти фантастично! При этом вот что следует подчеркнуть: новые постройки заметно отличаются «лица не общим выраженьем». Алмаатинский, например, никак не спутаешь с Волгоградским цирком, а, скажем, Сочинский — с Новосибирским. Вместе с Тем в их архитектурной стилистике много единства.

Если все эти стеклянные дворцы соотнести один с другим, то легко обнаружится, что в них сфокусированы своеобразные черты зодчества наших дней: строгие лаконичные формы, новейший материал, поэтичность архитектурной мысли. Вот почему они так созвучны сегодняшним эстетическим требованиям, так близки психологическому настрою современного человека...

Но и здесь ставить точку еще рано.

— Всего в девятой пятилетке, — заключает наш разговор Бычкова, — зрители получат двадцать пять новых цирков.

Еще двадцать пять цирков и всего до 1975 года! Уму непостижимый фонт, еще более разительный при некоторых сопоставлениях.

Вспомните: за последние десять лет в странах капитала был построен всего-навсего один новый цирк. В 1962 году оборотистый предприниматель Карл Зембах (кстати, знакомый нашему зрителю по довоенным гастролям в качестве укротителя хищников; это у него, к слову заметить, были приобретены львы для Борисе Эдера), выгодно женившись на дочери крупнейшего содержателя цирков К. Кроне и получив в приданое немалое наследство, выстроил в Мюнхене (ФРГ) капитальное цирковое здание. В проспекте, специально выпущенном по сему случаю, на все лады расписаны достоинства «модерн-цирка на три тысячи сидячих мест»... «Это единственный, — читаем дальше, — в Западной Германии стационар и даже самый комфортабельный в Европе»... Что верно, то верно — единственный! И открытие его состоялось — точность, так уж точность — 23 декабря 1962 года. После того буржуазные страны не могут похвастать ни единым новым цирком. К тому же и процветавшие еще недавно стационары ныне влачат там жалкое существование (как, например, в Париже, Стокгольме, Блекпуле). Один этот факт — более чем внушительное подтверждение давно уже начавшегося уподка циркового искусства на капиталистическом Западе.

Обо всем этом размышлялось после рязанской премьеры. Мысль, получив толчок, разворачивалась по спирали: от малого, от частностей — к обобщению. Да, щедро одарила наша Родина цирковых артистов, так щедро и любовно, что дух захватывает. Какой же мерой, каким чистым родниковым искусством, какой сердечной благодарностью должны мы ответить на эту щедрость!

Много острых вопросов выдвигает сегодняшняя цирковая практика. Количество цирков растет. Ни в Рязани, ни в Курске, ни в Гомеле, ни в Краснодаре прежде стационаров не было. Следовательно, теперь туда придется посылать программы. Это значит двенадцать-четырнадцать номеров в месяц (реже — в два). А сколько в сезон? А сколько номеров, прикинем-ка, понадобится на все цирки?.. Не случится ли, что количество будет ущемлять качество?

Тут мы обязаны, как говорится, взглянуть правде в глаза. Что греха таить, есть еще у нас посредственные номера, неоригинальные, пресные, лишенные эмоциональности, оставляющие зрителей равнодушными. Вот и выходит порой, что архитектура и интерьер новых цирков у нас эпохи «Марса-3», а иные номера — времен «Декаданса» (так пышно величал свое третьеразрядное заведение пресловутый хозяйчик Дротянкин). Как избежать этого парадоксального перекоса, досадного, но, увы, существующего? Что сделать, чтобы художественный уровень подавляющего большинства номеров дорос до уровня новых цирков?

Быть может, пришло время с большей эстетической взыскательностью подходить к вновь создаваемым произведениям? Быть может, самый раз подумать и о кадрах квалифицированных режиссеров — ведь удача или неудача на манеже в значительной мере зависит от профессионального умения постановщика. Думается, что назрел специальный разговор и о номерах, идущих в красную строку, — аттракционах. Что греха таить, здесь царит до обидного унылое жанровое и тематическое однообразие: хищники... иллюзионисты — снова хищники и опять иллюзионисты.

Пора подумать также и о заметном увеличении числа постоянных творческих коллективов. Практика показывает, что эта форма циркового зрелища наиболее экономична, а глазное — наиболее интересна зрителю и художественно содержательна. Словом, наболевшего много. И заняться всем этим безотлагательно, вплотную побуждает нас невиданный размах циркового строительства и все возрастающая требовательность нашего зрителя.   

Р. СЛАВСКИЙ

оставить комментарий