Ян Давыдович Бреслер
Среди тех, кто принимал активное участие в строительстве нового цирка, нельзя не назвать Яна Давыдовича Бреслера (1907—1984). Это был подлинный общественный деятель и хороший организатор. А без людей такого толка ни одно доброе дело развиваться не может.
На фото: Ян Бреслер. 50-е годы
Прежде, чем рассказать об участии Бреслера в цирковых делах, коротко расскажу о том, как он в цирк попал. Когда во время первой мировой войны кайзеровские войска повели наступление на Польшу, семья Бреслеров, там проживающая, поспешила эвакуироваться в центральную Россию, переехала в Пензу. Глава семьи был хорошим мастером-фуражечником. Но хотя изготовляемые им головные уборы считались тогда модными, денег все равно не хватало, особенно на развлечения. И Ян, увлекшийся цирком, стремившийся как можно чаще его посещать, начал помогать артистам: одному сбегает за папиросами, другому поднесет багаж, у третьего погуляет с собаками. Его стали пускать в цирк бесплатно, более того — постепенно признали своим человеком.
В одной из программ пензенского цирка выступали гимнасты на кольцах Шеланговские. Руководитель номера, Генрих Антонович, давно искал так называемого верхнего. Ему рекомендовали Бреслера, тем более, что к тому времени он самостоятельно научился исполнять несложные акробатические прыжки и стоять на руках. Верхний должен быть легок и одновременно отличаться незаурядной силой. И то и другое в Бреслере обнаружили. Шеланговский предложил ему вступить в труппу, но родители вовсе не хотели, чтобы их сын стал учеников циркового артиста. Пришлось из дома бежать. Случилось это в 1924 году.
А в 1926 году Бреслер уже выступал в трех номерах: гимнастическом на кольцах, силовой акробатики и еще он исполнял роль верхнего в номере эквилибристики на лестнице, которую нижний (А. Делаказо) удерживал на плечах.
В 1927 году Бреслер расстался с Шеланговским и начал исполнять сольный гимнастический номер на трапеции, сделанной в виде лиры, выступал он также как комический акробат, сначала в паре с артистом Мази, а потом с Кноком. Пробовал свои силы и в клоунаде. Но чем дальше, тем яснее Бреслер осознавал, что выдающегося исполнителя из него не получится. К тому же его все больше увлекала общественная деятельность, а также художественно-производственная работа. В 1930 году, уже работая в государственном цирке, он в числе первых цирковых артистов вступил в комсомол.
И тут случилось даже для него непредвиденное: один из самых авторитетных тогда директоров Н. Бурунский, руководивший Воронежским и Смоленским цирками, пригласил его на должность режиссера-инспектора манежа. Конечно, Бурунский понимал, что Бреслеру для такой роли не хватает импозантности, что он как ведущий во многом уступает таким корифеям, как Н. Дмитриев (Длойд), В. Герцовский (Герцег), А. Буше, Н. Костромин, М. Никольский, Н. Северов. Одетый во фрак, он, наверное, показался бы смешным. И, став инспектором, Бреслер вел программу в пиджачном костюме. Но зато буквально с первых недель на новом месте Бреслер навел образцовый порядок за кулисами — и не только среди униформистов, но и среди выступающих артистов. Он начал организовывать обсуждения идущих программ, привлекая для этого артистов драматического театра, журналистов, преподавателей высших учебных заведений. Проводились, опять-таки при помощи артистов драматического театра, систематические занятия по изучению системы К. С. Станиславского.
И Бреслер многое стремился делать своими силами: в Воронеже вышел номер многотиражной цирковой газеты, там же наряду с Москвой, Ленинградом и Киевом была создана студия по подготовке новых номеров. Увлекшись режиссурой, стремясь использовать театральный опыт, Бреслер направился в Москву, и обошел, кажется, все театры, побывал в Музее имени А. А. Бахрушина, беседовал со многими выдающимися актерами и режиссерами. Вернувшись домой, он начал ставить прологи представлений, клоунские интермедии, номера. В 1938 его назначили художественным руководителем второго циркового коллектива, и здесь он поставил по сценарию Ю. Бродерсона и Э. Краснянского пантомиму «Конек-горбунок».
В 1940 году Бреслер стал художественным руководителем цыганского циркового коллектива. Здесь он прежде всего стремился к сотрудничеству с интересными творческими людьми: балетмейстером В. Бурмейстером, художником Б. Эрдманом, со многими известными композиторами. Не ограничиваясь представлением-дивертисментом, Бреслер добился, что ансамбль выпустил тематический спектакль «Праздник винограда». Но прежде всего он заботился о том, чтобы цыганский ансамбль стал по-настоящему цирковым. Так здесь выросла выдающаяся гротеск-наездница и исполнительница цыганских танцев на скачущей лошади и в партере Гитана Леонтенко. Здесь демонстрировали прыжки через кибитки, игру с кнутами. В цыганском ансамбле поводырь боролся с медведем. Действовали здесь и клоуны — очень одаренный, разносторонне подготовленный Эдуард Середа и Николай Шульгин. Особенно смешно они пародировали цыганские пляски. Сказанное не означает, что в ансамбле не исполнялись песни и танцы; наоборот — они занимали достаточно заметное место. Среди солистов-певцов выступал один из лучших мастеров цыганского пения Михаил Шишков, а среди танцовщиц выделялась знаменитая М. Артамонова (Мариула), одна из тех, кто создал принципиально новый танец — городскую цыганскую венгерку.
Особое и заметное место в ансамбле занимал сын Яна Давыдовича — Борис. Почему-то отец, что редко случается в цирковых семьях, не хотел, чтобы сын избрал артистическую дорогу. И тот репетировал пляски и жонглирование в тайне, прячась от сурового отцовского взора. Но вот, когда ему исполнилось двенадцать лет, случилось так, что заболели сразу четыре солиста, прямо хоть отменяй представление. И тогда Артамонова посоветовала старшему Бреслеру выпустить сына. Тот, как говорится, замахал руками. Не хватало еще этого провала. Но положение сложилось безвыходное, и Борис Бреслер вышел на манеж. После окончания своего номера он его исполнял еще четыре раза на бис. И тогда отец сказал: «Ну, если ты так танцуешь, продолжай выступать». Позже Б. Бреслер соединил танец с жонглированием. Вот, например, какой он исполнял трюк: на лбу устанавливалась палка с небольшой площадкой наверху. На этой площадке помещался самовар. Артист, удерживая баланс, бросал три, четыре и даже пять колец и при этом в бешеном ритме исполнял цыганскую венгерку. Ни до, ни после него ничего подобного мне видеть не приходилось, хотя были талантливые танц-жонглеры: Павел Захаров, братья Жерве и другие.
...Шло время, артисты ансамбля, которым руководил Ян Бреслер, все больше старели, а смены никто не готовил. И наступил день, когда ансамбль перестал существовать. Уйдя из ансамбля, Бреслер начал вести активную работу в Совете ветеранов циркового искусства. Без работы он оставаться не мог до конца своей жизни.
Ю. ДМИТРИЕВ
оставить комментарий
RSS 
