Жонглер Георгий Боро

Если вкладываешь в свое дело душу, то предметы, к которым прикасаешься, словно получают от тебя кусочек души. Они начинают понимать твою улыбку или укоризненный взгляд. Складывая их после представления в чемодан, нельзя — хотя бы глазами — не сказать им «спасибо», а то еще обидятся...

Все это похоже на сказку. И романтическая, праздничная атмосфера цирка, насыщенная чудесами, вполне тому соответствует. Нельзя анализировать выступление циркового артиста с бухгалтерскими счетами в руках. И если ты пришел в этот круглый зал, занял место и ждешь первых аккордов оркестра, то забудь о прозаическом, верь в торжествующие улыбки и блеск невообразимо нарядных костюмов артистов, верь в дружбу наездника и коня, дрессировщика и тигра, жонглера и его стремительных шаров, верь в сказку, иначе она пройдет мимо...

На манеж Георгий Боро не выходит — выбегает, начав работу еще за кулисами. Стремительность, легкость — все это воспринимается залом мгновенно и в общем-то привычно — какой же жонглер без стремительности? Но вот вступает музыка... Тема эта знакома всем зрителям; до сих пор мальчишки с удовольствием распевают задиристую песенку Маркиза из кинофильма «Достояние республики», да и взрослых она настраивает на особенный лад — на атмосферу отчаянного и рискованного поединка.

И они перед нами — удаль, насмешливая отвага, риск. Хотя чем тут рисковать? Пролетевшее мимо рук кольцо ничьей жизни не угрожает! Но об этом вспоминаешь уже потом. А сейчас фиксируешь точные движения рук артиста — создается впечатление, будто именно он дирижирует песенкой,— и мысленно приказываешь ему: «Маркиз, вы не имеете права на ошибку! Маркиз, держитесь, еще немного — и победа за вами!»

И ловишь себя на мысли: да при чем же тут Маркиз? Но понемногу начинаешь понимать — настолько захватывает мастерство и артистизм жонглера, обаяние музыки, что воспоминания о фильме, аккорды оркестра, напряженный взгляд жонглера и искрящиеся в полете мячи сплавляются самым неожиданным образом. И перед нами уже не мироновский Маркиз, и даже не артист Георгий Боро, а именно персонаж еще не написанной сказки — человек, безудержно смелый, до дерзости, до отчаянности, не умеющий жить без риска, способный во все на свете внести элемент поединка и беззаветно влюбленный в искусство.

Но вот ритм его работы стал плавным, задумчивым, и всего один красный мячик выделывает немыслимое соло на ладонях и локтях артиста, а потом в танец вступают еще два мячика, и еще два, и меняется ритм, и меняется рисунок танца, и даже характер «исполнителей» меняется в зависимости от взгляда «постановщика» этого прихотливого пляса.

Странно: смотришь выступление жонглера, а оперируешь понятиями классической хореографии. Тут тебе и вариация солиста, и парные выходы, и «кордебалет» — то из пяти, то из семи мячей... Как в гран-па, количество «артистов» варьируется, а сложные комбинации в целом складываются в своеобразную сюиту.

Боро стремится объединить трюки в довольно длинные композиции, подчиняя их общему художественному замыслу, делая связки при этом максимально короткими. На длинные он, в сущности, не имеет права — номер и так длится восемь минут. В нем сведены к минимуму красивые комплименты. А впечатления перегруженности трюками не возникает.

...Но восемь минут окончены. Убран с манежа немудреный реквизит, вместо рапиры Георгий салютует зрителям булавой — до следующего представления!

Теперь можно заглянуть и за кулисы сказки — в так называемую «творческую мастерскую» Георгия Боро, для того чтобы стал понятнее характер его героя... Чужой, пусть и очень эффектный трюк Георгий в работу включать не будет, хотя отрепетировать его можно, чтобы лишний раз убедиться в собственных возможностях. Ему интереснее создать свой собственный оригинальный трюк, и чем сложнее, тем лучше — это самая надежная защита от плохих подражателей. Бывает, с трудом выпестованный трюк, оказывается, кем-то придуман чуть ли не пять лет назад. Что поделаешь, не часто пересекаются маршруты цирковых артистов одного жанра, бывают и такие казусы. Совесть Георгия чиста, он не станет включать в номер такое «изобретение».

Но давайте вернемся к номеру. В стремительном темпе Георгий Боро жонглирует семью мячами. Приходящие в руки мячи он по одному складывает в корзину, незаметно подойдя к ней сбоку. Он выбрасывает четыре булавы попарно из-под рук, жонглирует пятью булавами за спиной, выбрасывает четыре булавы из-за спины в пять оборотов с переходом на жонглирование перед собой... Причем работает Георгий в классическом плане, реквизит самый традиционный. Внешне эффекты сведены к минимуму. Можно хотя бы покрасить плоскости колец в разные цвета и красиво обыграть это — в трюке, который Боро сейчас готовит, кольца как раз должны вращаться в вертикальной плоскости. А он предпочитает обыкновенные, белые. Как будто нарочно сужает себе поле действия, намеренно отсекает то одну, то другую возможность, чтобы добиться наибольшей выразительности.

...Чем ближе начало представления, тем просторнее на манеже. В семь часов вечера звонит звонок, вот-вот в зал войдут первые зрители, и только тогда Георгий чуть ли не бегом уносит за кулисы свой реквизит.

А мячики лежат в чемодане. Который из семи солист? Одинаковы, как семь близнецов... И пока не зазвучала музыка, ни за что не угадать, с которого из них начинается сказка...

Д. ВИТТ

оставить комментарий