Дуровы - В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ
В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ    
 







                  администрация сайта
                       +7(964) 645-70-54

                       info@ruscircus.ru

Дуровы

Вот уже несколько десятилетий Дуровы сохраняют за собой почетное право украшать цирковые программы.

Выдающиеся клоуны-сатирики, талантливые ученые — естествоиспытатели, общественные деятели Дуровы не ма­ло потрудились для того, чтобы русский цирк поднялся до уровня подлинного высокого искусства. Артисты-новаторы, они постоянно искали и новое содержание и но­вые формы подачи своих номеров. Заботились, чтобы цирк становился не только развлекательным, но и воспитатель­ным   учреждением. Первые Дуровы — это Владимир Леонидович и Анато­лий Леонидович, мы их с полным правом называем вели­кими цирковыми артистами. Выходцы из старой дворянской семьи, они порвали с родными, чтобы начать выступать на подмостках балаганов. Труден был их путь, немало самых гнусных унижений при­шлось перенести, прежде чем они пришли к славе. Но, стоя на балаганных подмостках, прислушиваясь к гулу яр­марочной толпы, переезжая из города в город в вагонах третьего класса, а то и путешествуя пешком, Дуровы вни­мательно присматривались к жизни народа. Они видели его унижения, темноту, бесправие, видели эксплуатацию, которой он подвергался. Но они видели, понимали и Дру­гое: зреет народная ненависть к господствующим классам, все смелее высказывает народ слова критики в адрес дво­рянства, буржуазии и тех, кто им служил: полиции, чинов­ничества, духовенства и даже самого царя.

Люди образованные, во многом разделявшие идеи на­родников, Дуровы, находясь на раусе, прислушивались к шуткам своих товарищей и понимали — те шутки имеют особенный успех, которые направлены против власть иму­щих. И они сами, чем дальше, тем чаще прибегали к са­тире, нападали на тех, кто гнал и угнетал народ. В усло­виях царской России, когда всякая критика власть имущих была запрещена, не так-то легко, особенно цирковому ар­тисту, было стать сатириком. И Дуровы использовали народный шутовской прием, восходящий еще ко временам скоморошества: они рядили ум в личину простоты и даже глупости. Клоун балагурящий и развлекающий зрителей, ну стоит ли обращать на него серьезное внимание. А меж­ду тем этот клоун говорил такие вещи о порядках в Рос­сии, которые ни за что не пропустила бы цензура, будь они напечатаны на страницах газет или журналов. И глав­ное, слова клоуна доходили до масс простого, часто даже неграмотного народа. Клоун высказывал те мысли и чув­ства, которые волновали этот самый народ, да еще в ве­селой, увлекательной форме. Тут было отчего прийти в  восторг  и  отдать  дань  уважения клоуну. Ну а животные? Они появлялись а номере постепенно и вначале служили главным образом для усиления сати­рических шуток. Убедительное сравнение крупного чинов­ника или полицейского пристава со свиньей или ослом нравилось публике. Но в начале своей карьеры Дуровы кроме дрессировки пользовались и другими приемами. Анатолий Леонидович был хорошим акробатом — стоечником и прыгуном, фокусником, великолепным исполните­лем монологов. Его брат, Владимир Леонидович, выступал как художник-моменталист, фокусник, силач, и он так же хорошо  исполнял  монологи  и  пел  частушки.

Со всем этим и пришли Дуровы в цирк, где очень ско­ро   завоевали   всероссийскую   известность. На арене находились молодые, веселые, смелые, не ле­зущие за словом в карман люди. В традиционных, но не мешковатых и изящно облегающих фигуру клоунских кос­тюмах, сшитых из парчи и бархата, украшенных блестками, с небольшими пелеринами за плечами. С лицами почти без грима, с глазами, гневными и острыми, они покоряли публику своим изяществом, обаянием, великолепием го­лосов, тем, что называется артистизмом, и, конечно, свои­ми  смелыми  до  дерзости  шутками. К девятисотым годам Дуровы создали ту классическую схему номера, от которой они, как правило, не отходили. Первый торжественный выход мимо расступившихся уни­формистов, обход круга арены, с высоко поднятой головой, приветствуя аплодирующую публику взмахами подня­тых и согнутых в локтях рук. Король шутов, но не шут ко­ролей!  Шут его  величества народа! Потом, встав неподалеку от артистического входа, Ду­ров читал публицистический монолог на современную те­му. И шла демонстрация дрессированных животных, пере­межаемая шутками и прибаутками. До сих пор мы говорили сразу об обоих Дуровых, и это естественно: они почти одновременно начали свой творческий путь и оба боролись, хотя и выступали в раз­ных цирках, за утверждение тех принципов клоунады, которые  теперь   зовутся   дуровскими.

Но оба Дурова были очень талантливыми артистами, а это значит яркими творческими индивидуальностями. Чем дальше, тем больше выявляется стремление Анатолия Ле­онидовича к яркой сатиричности. В его речах теперь зву­чала ирония, желчь, неподдельная злоба. Клеймя непо­рядки, он поднимался до степени подлинного гражданско­го пафоса, и не случайно определение «клоун-трибун» впервые применили к этому артисту. Слово в его номерах становилось главной силой, он любил читать с арены бас­ни, умея вскрыть в них подтекст, выделить и подчеркнуть идею, в басне заложенную. Что же касается животных, то они, как правило, исполняли подсобные роли: иллюстри­ровали, усиливали, придавали цирковую форму тем калам­бурам, которые исполнял Дуров. Анатолий Дуров — это клоун-сатирик, публицист с дрессированными животными. Первый из цирковых артистов, кто обрушил свои злые шутки   на   власть   имущих.

8 января  1916 года А. Л. Дуров умер.

Что касается Владимира Леонидовича Дурова, то он на арене больше беседовал со зрителями, учил их. Он исхо­дил в своем творчестве от народных сказочников, с их умением тонко проанализировать явление. И в человеке он искал прежде всего хорошее, звал людей к хорошему, этому способствовало и то, что он являлся последовате­лем учения Л. Н. Толстого. Но когда Дуров видел, как пош­лость, невежество, грубость, произвол, порождаемые экс­плуататорским миром, уродуют людей, делают их несчастными, тогда он обращался к сатире и больно и резко хлестал словами тех, кто стремился к порабощению на­рода. Работая с животными, он особое внимание обращает на дрессировку, достигая невиданных результатов. Так соз­дает он номер «Железная дорога», в котором все роли играют животные. Но и этот номер он обильно оснащает сатирическими   шутками. В. Л. Дуров значительно расширяет свой зверинец, включает в него слона, морских львов и других редких и интересных животных. Но, главное, он пересматривает принципы дрессировки, разрабатывает новые качества работы со зверями, имеющие для цирка подлинно прогрес­сивное значение. Он подводит под дрессировку научную базу, но так как эта сторона его деятельности получит осо­бенное развитие после революции, то мы коснемся ее не­сколько   позже.

В 1907 году начал цирковую карьеру Владимир Влади­мирович Дуров (сын В. Л. Дурова), он также выступал в жанре клоуна-сатирика с дрессированными животными. К сожалению, тяжелая болезнь и ранняя смерть (14 февра­ля  1912 года) помешали развитию его таланта.В 1914 году в цирке в Рязани дебютировал Анатолий Анатольевич Дуров, но его главные успехи относятся к по­революционному   периоду. Но дуровские традиции, конечно, распространялись не только на прямых родственников. Бесспорно их традиции находят свое выражение в номерах В. Е. Лазаренко, Бим-Бом (И. С. Радунский и М. А. Станевский), М. М. Золло, С. С. Альперова, Д. С. Альперова и многих других. Но особенное развитие дуровские качества получают в советском цирке. Активно и плодотворно трудился В. Л. Дуров. Правда, в первые годы революции он рабо­тал только в своем уголке, созданном в 1909 году и ставшем теперь Государственной научно-исследовательской ла­бораторией. С юности интересуясь проблемами физиоло­гии, Дуров посещал в университете лекции профессора И. М. Сеченова, посвященные вопросам высшей нервной деятельности, Но только теперь он получает возможность заняться наукой всерьез. Дуров разрабатывает новые ме­тоды, так называемой безболевой дрессировки, основан­ные на изучении и выработке у животных условных реф­лексов. Его достижения в этой области сейчас используют­ся всеми лучшими советскими дрессировщиками. Именно благодаря Дурову дрессировка в цирке встала на проч­ную   научную   основу.

Что же касается Экспериментальной лаборатории, в которой он ставил свои опыты, то сейчас этот Уголок — му­зей и театр зверей его имени. Возглавляет это учреждение его дочь Анна Владимировна Дурова; вместе со своими помощниками она создала своеобразное зрелищное пред­приятие, в котором увлекательный показ отлично выдрес­сированных животных сочетается с научной пропагандой. Особенный успех и музей и театр имеют среди москов­ской   детворы. Но В. Л. Дуров не мог удовлетвориться только лабора­торной работой, его по-прежнему притягивал цирковой манеж. Близко знавший артиста журналист И. А. Уразов писал: «И все-таки Дуров, как и все циркачи, как самый маленький балаганный артист, хотел бы умереть за рабо­той, но не в лаборатории, а на манеже, под прощальный вальс, под ржание коней, под удары барабана». Пятьдесят лет отдал Дуров цирку и не хотел и не мог ему изменить теперь, в старости, даже ради науки. Возобновив и значительно расширив при помощи госу­дарства свой зверинец, Дуров в начале двадцатых годов вернулся в цирк. Но это был уже новый Дуров, он высту­пал   в   роли   шута-балагура  или  даже   клоуна-сатирика,  он стал клоуном-лектором, клоуном-ученым. Этот клоун за­бавлял, учил, развлекал, объяснял. Во вступительном мо­нологе   Дуров    читал:

«Теперь  же  знания  свои   и   чувства
Я   отдаю,   чтоб   просветить   народ».

Потом Дуров показывал свои исключительные дости­жения дрессировщика, рассказывал при этом, как живот­ные ведут себя на воле, как их удалось приручить и за­ставить исполнять те или другие трюки. И все это подава­лось не назойливо, не дидактически, а в плане непринуж­денной  беседы,   веселой   игры.
 
МЕДВЕДЬ-ЭКВИЛИБРИСТ. На фото. МЕДВЕДЬ-ЭКВИЛИБРИСТ.  Фото Д. Сотникова (Москва)

А  как же обстояло дело с сатирой?

Дуров понимал, что в новых условиях ее направление должно измениться. В царской России он, народный ар­тист, выступал против господствующих классов и их по­рождений. Теперь же, когда власть перешла к рабочим и крестьянам, его задача заключалась в том, чтобы помогать новой власти в борьбе за строительство нового общества. А это значило бороться со всеми теми, кто этому строи­тельству мешал. Дуров это очень хорошо понимал, но главное свое внимание он обращал на познавательную сторону   своих   номеров. В августе 1934 года В. Л. Дуров умер. С большой и разнообразной группой животных высту­пал Анатолий Анатольевич Дуров, Он показывал некото­рые новые для нашего цирка достижения в области дрес­сировки животных, одновременно артист постоянно при­бегал к остросатирическим шуткам и публицистическим монологам. Ранняя смерть в 1928 году не дала возмож­ности этому талантливому человеку полностью раскрыть свое   дарование.  Но развитие дуровских традиций в советском цирке в первую очередь связано с деятельностью Владимира Гри­горьевича Дурова и Юрия Владимировича Дурова. Первый из них — внук А. Л. Дурова и племянник А. А. Дурова. Он закончил в Воронеже школу, учился в Государственных театральных мастерских при театре им.   В.   Э.   Мейерхольда. ьВторой — внук В. Л. Дурова. После окончания среднего учебного заведения он прошел основательную практиче­скую школу в доме своего деда, помогая ему в Уголке и вместе с ним выступая на арене. Между обоими, условно назовем их молодыми Дуро­выми, есть много общего, это позволяет говорить о них в одних и тех же абзацах.

Оба они талантливые дрессировщики, работающие с большим и разнообразным поголовьем животных. Если сравнить зверинцы старых Дуровых и тех, которые вы­ступают сейчас, сравнение будет в пользу молодых. В раз­ное время они показывали дрессированных слонов, мор­ских львов, медведей, бегемотов, верблюдов, лошадей, лис, петухов, кенгуру, страусов, собак, свиней, попугаев, обезьян и многих других животных и птиц. Но ведь каж­дое животное отличается образом жизни, характером, привычками. Одни приемы пригодны для дрессировки мор­ского льва и совсем другие для слона или страуса. И, как правило, дрессировщики предпочитают работать с каким-нибудь одним видом животных. То, что Дуровы демонст­рируют столь широкое разнообразие зверей и при этом добиваются отличных результатов,— прямое доказательст­во их таланта и опыта. И при этом дуровские звери рабо­тают не из-под палки, а, так и хочется сказать, из-за люб­ви к искусству или, уж во всяком случае, из-за желания получить из рук дрессировщика лакомый кусок. Звери выдрессированы так, что будто бы они вместе с артистом участвуют в веселой игре, доставляющей удовольствие обоим сторонам. Чтобы достичь этого, мало добиться вы­соких технических результатов, надо еще решить номер режиссерски и актерски. И Дуровы бесспорно талантливые режиссеры и артисты. Они на арене искренни, непосредст­венны, обаятельны, ритмичны, пластичны, и это вопреки годам и основательному весу. Они создают похожие об­разы: добродушных и в то же время иронически настро­енных людей, своеобразных добрых волшебников, умею­щих при помощи палочки превратить животных в созна­тельно мыслящие существа. То, о чем мы читали в сказках, сейчас как бы материализуется на аренах. И их традиционные клоунские костюмы, в чем-то напоминающие от­дельных древних магов, и их добродушные круглые, поч­ти без грима лица с лукавыми и веселыми глазами — все это удивительно идет к создаваемым артистам обра­зам.

Может быть, у других дрессировщиков трюки более сложные, чем демонстрируемые Дуровыми. Но в целом нет номера дрессировки более единого и увлекательного, чем дуровские. Морской лев жонглирует мячами и кол­пачками, то есть исполняет свой обычный репертуар. Но он закончил выступление и настойчиво бьет себя ластом по животу, требуя рыбу   как награду за труд. Поев, он не успокаивается, а начинает бешено аплодировать ластами, Ка­жется, что он искренне заинтересован в овациях, требует, чтобы публика приветствовала его. Слон, манипулируя де­вятью палочками, решает арифметические примеры. Но вот кто-то задает вопрос на сложение, да такой, что в ре­зультате должно получиться десять. Что же слон? Он ло­мает последнюю девятую палку, делает из нее две — тем самым решая задачу. Надо ли говорить об успехе, кото­рый этот  прием вызывает. Голуби со всех концов цирка летят на арену, образуя на ней великолепный и какой-то удивительно лирический ковер.

Ну, а Дуровы? Они ведь могут ограничить свою роль только тем, что будут указывать своим питомцам, что же им надо делать, Но этого не происходит. Дуровы активно вмешиваются в действие, комментируют его, удивляют­ся, слегка сердятся, иронизируют, радуются. Они играют роли: разговаривают со зверями, как с разумными суще­ствами, становятся их партнерами. На манеже идет ряд сценок, иногда лирических, иногда комических, но имею­щих завязку, кульминацию и развязку. И эти сценки по­ставлены так, что в них всегда раскрывается какая-то сто­рона характера животного, присутствует драматургический конфликт. Упрямый пони, усевшись на барьер, опоясываю­щий арену, подстрекаемый коверными, не хочет уходить на конюшню, несмотря на все просьбы и приказания дрес­сировщика. Тогда дисциплинированный слон, да еще с по­вязкой дружинника, берет хоботом пони под уздцы и си­лой уволакивает его с манежа. Два разноголосых петуха соревнуются в пении, ревниво следя за успехами друг Друга. Но и нынешние представители Дуровых имеют свою ярко выраженную творческую индивидуальность, они во многом не похожи один на другого. Так же свой путь пы­тается найти и внучка А. Л. Дурова — племянница А. А, Ду­рова Тереза Васильевна Дурова, относительно недавно вступившая на цирковой путь.

К сожалению, все сейчас выступающие Дуровы чрезвы­чайно мало обращаются к сатире и к публицистике. А ведь Н. С. Хрущев, выступая на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства 8 мар­та 1963 года, говорил: «В современных условиях нам при­ходится вести упорную борьбу против пережитков прошло­го внутри страны и отражать атаки организованного клас­сового врага на международной арене»*. Дуровы же осла­били силу сатирических ударов даже сравнительно с пред­шествующими годами, и это, безусловно, обедняет их номера. Несмотря на торжественность момента — на праздно­вание столетия со дня рождения одного из основополож­ников рода, В. Л. Дурова, — сказать об этом необходимо, И вот еще почему. Наивно полагать, что дуровские традиции и достижения — это капитал, принадлежащий только одному роду или, больше того, одной ветви рода. Дуров­ские достижения есть принадлежность всего советского цирка как части всей нашей культуры. Эти достижения — в великолепии дрессировки, в гуманности ее, в научности ее, в яркой зрелищности, в театрализации номеров, в про­светительском начале выступлений и, без сомнения, в сатиричности и демократичности. Хотелось бы, чтобы все стороны дуровского наследства постояннно бы приумножались, И в дни столетия Дуровых особенно хотелось бы подчеркнуть необходимость усилия сатирических и публи­цистических качеств нашего цирка, с тем чтобы наш цирк все активнее выступал против всех тех, кто мешает строи­тельству   коммунизма.

И, с другой стороны, надо бы чаще задумываться об обновлении дуровского репертуара, о поиске новых сценок с животными, тем самым способствуя тому, чтобы наш цирк становился еще более разнообразным и интересным. Дуровы всегда стояли в центре цирковых программ, они очень многое сделали для развития русского и совет­ского цирка. Но у них впереди еще большая творческая дорога, значит, надо по ней идти — и только вперед.

Обложка журнала Советский цирк. Июнь 1963 г. Обложка журнала Советский цирк. Июнь 1963 г.

Обложки журнала Советский цирк. Июнь 1963 г.
 

Ю. ДМИТРИЕВ

Журнал Советский цирк. Июнь 1963 г.

оставить комментарий

 

 


© Ruscircus.ru, 2004-2013. При перепечатки текстов и фотографий, либо цитировании материалов гиперссылка на сайт www.ruscircus.ru обязательна.      Яндекс цитирования