Дуровы
Вот уже несколько десятилетий Дуровы сохраняют за собой почетное право украшать цирковые программы.
Выдающиеся клоуны-сатирики, талантливые ученые — естествоиспытатели, общественные деятели Дуровы не мало потрудились для того, чтобы русский цирк поднялся до уровня подлинного высокого искусства. Артисты-новаторы, они постоянно искали и новое содержание и новые формы подачи своих номеров. Заботились, чтобы цирк становился не только развлекательным, но и воспитательным учреждением. Первые Дуровы — это Владимир Леонидович и Анатолий Леонидович, мы их с полным правом называем великими цирковыми артистами. Выходцы из старой дворянской семьи, они порвали с родными, чтобы начать выступать на подмостках балаганов. Труден был их путь, немало самых гнусных унижений пришлось перенести, прежде чем они пришли к славе. Но, стоя на балаганных подмостках, прислушиваясь к гулу ярмарочной толпы, переезжая из города в город в вагонах третьего класса, а то и путешествуя пешком, Дуровы внимательно присматривались к жизни народа. Они видели его унижения, темноту, бесправие, видели эксплуатацию, которой он подвергался. Но они видели, понимали и Другое: зреет народная ненависть к господствующим классам, все смелее высказывает народ слова критики в адрес дворянства, буржуазии и тех, кто им служил: полиции, чиновничества, духовенства и даже самого царя.
Люди образованные, во многом разделявшие идеи народников, Дуровы, находясь на раусе, прислушивались к шуткам своих товарищей и понимали — те шутки имеют особенный успех, которые направлены против власть имущих. И они сами, чем дальше, тем чаще прибегали к сатире, нападали на тех, кто гнал и угнетал народ. В условиях царской России, когда всякая критика власть имущих была запрещена, не так-то легко, особенно цирковому артисту, было стать сатириком. И Дуровы использовали народный шутовской прием, восходящий еще ко временам скоморошества: они рядили ум в личину простоты и даже глупости. Клоун балагурящий и развлекающий зрителей, ну стоит ли обращать на него серьезное внимание. А между тем этот клоун говорил такие вещи о порядках в России, которые ни за что не пропустила бы цензура, будь они напечатаны на страницах газет или журналов. И главное, слова клоуна доходили до масс простого, часто даже неграмотного народа. Клоун высказывал те мысли и чувства, которые волновали этот самый народ, да еще в веселой, увлекательной форме. Тут было отчего прийти в восторг и отдать дань уважения клоуну. Ну а животные? Они появлялись а номере постепенно и вначале служили главным образом для усиления сатирических шуток. Убедительное сравнение крупного чиновника или полицейского пристава со свиньей или ослом нравилось публике. Но в начале своей карьеры Дуровы кроме дрессировки пользовались и другими приемами. Анатолий Леонидович был хорошим акробатом — стоечником и прыгуном, фокусником, великолепным исполнителем монологов. Его брат, Владимир Леонидович, выступал как художник-моменталист, фокусник, силач, и он так же хорошо исполнял монологи и пел частушки.
Со всем этим и пришли Дуровы в цирк, где очень скоро завоевали всероссийскую известность. На арене находились молодые, веселые, смелые, не лезущие за словом в карман люди. В традиционных, но не мешковатых и изящно облегающих фигуру клоунских костюмах, сшитых из парчи и бархата, украшенных блестками, с небольшими пелеринами за плечами. С лицами почти без грима, с глазами, гневными и острыми, они покоряли публику своим изяществом, обаянием, великолепием голосов, тем, что называется артистизмом, и, конечно, своими смелыми до дерзости шутками. К девятисотым годам Дуровы создали ту классическую схему номера, от которой они, как правило, не отходили. Первый торжественный выход мимо расступившихся униформистов, обход круга арены, с высоко поднятой головой, приветствуя аплодирующую публику взмахами поднятых и согнутых в локтях рук. Король шутов, но не шут королей! Шут его величества народа! Потом, встав неподалеку от артистического входа, Дуров читал публицистический монолог на современную тему. И шла демонстрация дрессированных животных, перемежаемая шутками и прибаутками. До сих пор мы говорили сразу об обоих Дуровых, и это естественно: они почти одновременно начали свой творческий путь и оба боролись, хотя и выступали в разных цирках, за утверждение тех принципов клоунады, которые теперь зовутся дуровскими.
Но оба Дурова были очень талантливыми артистами, а это значит яркими творческими индивидуальностями. Чем дальше, тем больше выявляется стремление Анатолия Леонидовича к яркой сатиричности. В его речах теперь звучала ирония, желчь, неподдельная злоба. Клеймя непорядки, он поднимался до степени подлинного гражданского пафоса, и не случайно определение «клоун-трибун» впервые применили к этому артисту. Слово в его номерах становилось главной силой, он любил читать с арены басни, умея вскрыть в них подтекст, выделить и подчеркнуть идею, в басне заложенную. Что же касается животных, то они, как правило, исполняли подсобные роли: иллюстрировали, усиливали, придавали цирковую форму тем каламбурам, которые исполнял Дуров. Анатолий Дуров — это клоун-сатирик, публицист с дрессированными животными. Первый из цирковых артистов, кто обрушил свои злые шутки на власть имущих.
8 января 1916 года А. Л. Дуров умер.
Что касается Владимира Леонидовича Дурова, то он на арене больше беседовал со зрителями, учил их. Он исходил в своем творчестве от народных сказочников, с их умением тонко проанализировать явление. И в человеке он искал прежде всего хорошее, звал людей к хорошему, этому способствовало и то, что он являлся последователем учения Л. Н. Толстого. Но когда Дуров видел, как пошлость, невежество, грубость, произвол, порождаемые эксплуататорским миром, уродуют людей, делают их несчастными, тогда он обращался к сатире и больно и резко хлестал словами тех, кто стремился к порабощению народа. Работая с животными, он особое внимание обращает на дрессировку, достигая невиданных результатов. Так создает он номер «Железная дорога», в котором все роли играют животные. Но и этот номер он обильно оснащает сатирическими шутками. В. Л. Дуров значительно расширяет свой зверинец, включает в него слона, морских львов и других редких и интересных животных. Но, главное, он пересматривает принципы дрессировки, разрабатывает новые качества работы со зверями, имеющие для цирка подлинно прогрессивное значение. Он подводит под дрессировку научную базу, но так как эта сторона его деятельности получит особенное развитие после революции, то мы коснемся ее несколько позже.
В 1907 году начал цирковую карьеру Владимир Владимирович Дуров (сын В. Л. Дурова), он также выступал в жанре клоуна-сатирика с дрессированными животными. К сожалению, тяжелая болезнь и ранняя смерть (14 февраля 1912 года) помешали развитию его таланта.В 1914 году в цирке в Рязани дебютировал Анатолий Анатольевич Дуров, но его главные успехи относятся к пореволюционному периоду. Но дуровские традиции, конечно, распространялись не только на прямых родственников. Бесспорно их традиции находят свое выражение в номерах В. Е. Лазаренко, Бим-Бом (И. С. Радунский и М. А. Станевский), М. М. Золло, С. С. Альперова, Д. С. Альперова и многих других. Но особенное развитие дуровские качества получают в советском цирке. Активно и плодотворно трудился В. Л. Дуров. Правда, в первые годы революции он работал только в своем уголке, созданном в 1909 году и ставшем теперь Государственной научно-исследовательской лабораторией. С юности интересуясь проблемами физиологии, Дуров посещал в университете лекции профессора И. М. Сеченова, посвященные вопросам высшей нервной деятельности, Но только теперь он получает возможность заняться наукой всерьез. Дуров разрабатывает новые методы, так называемой безболевой дрессировки, основанные на изучении и выработке у животных условных рефлексов. Его достижения в этой области сейчас используются всеми лучшими советскими дрессировщиками. Именно благодаря Дурову дрессировка в цирке встала на прочную научную основу.
Что же касается Экспериментальной лаборатории, в которой он ставил свои опыты, то сейчас этот Уголок — музей и театр зверей его имени. Возглавляет это учреждение его дочь Анна Владимировна Дурова; вместе со своими помощниками она создала своеобразное зрелищное предприятие, в котором увлекательный показ отлично выдрессированных животных сочетается с научной пропагандой. Особенный успех и музей и театр имеют среди московской детворы. Но В. Л. Дуров не мог удовлетвориться только лабораторной работой, его по-прежнему притягивал цирковой манеж. Близко знавший артиста журналист И. А. Уразов писал: «И все-таки Дуров, как и все циркачи, как самый маленький балаганный артист, хотел бы умереть за работой, но не в лаборатории, а на манеже, под прощальный вальс, под ржание коней, под удары барабана». Пятьдесят лет отдал Дуров цирку и не хотел и не мог ему изменить теперь, в старости, даже ради науки. Возобновив и значительно расширив при помощи государства свой зверинец, Дуров в начале двадцатых годов вернулся в цирк. Но это был уже новый Дуров, он выступал в роли шута-балагура или даже клоуна-сатирика, он стал клоуном-лектором, клоуном-ученым. Этот клоун забавлял, учил, развлекал, объяснял. Во вступительном монологе Дуров читал:
«Теперь же знания свои и чувства
Я отдаю, чтоб просветить народ».
Потом Дуров показывал свои исключительные достижения дрессировщика, рассказывал при этом, как животные ведут себя на воле, как их удалось приручить и заставить исполнять те или другие трюки. И все это подавалось не назойливо, не дидактически, а в плане непринужденной беседы, веселой игры.
На фото. МЕДВЕДЬ-ЭКВИЛИБРИСТ. Фото Д. Сотникова (Москва)
А как же обстояло дело с сатирой?
Дуров понимал, что в новых условиях ее направление должно измениться. В царской России он, народный артист, выступал против господствующих классов и их порождений. Теперь же, когда власть перешла к рабочим и крестьянам, его задача заключалась в том, чтобы помогать новой власти в борьбе за строительство нового общества. А это значило бороться со всеми теми, кто этому строительству мешал. Дуров это очень хорошо понимал, но главное свое внимание он обращал на познавательную сторону своих номеров. В августе 1934 года В. Л. Дуров умер. С большой и разнообразной группой животных выступал Анатолий Анатольевич Дуров, Он показывал некоторые новые для нашего цирка достижения в области дрессировки животных, одновременно артист постоянно прибегал к остросатирическим шуткам и публицистическим монологам. Ранняя смерть в 1928 году не дала возможности этому талантливому человеку полностью раскрыть свое дарование. Но развитие дуровских традиций в советском цирке в первую очередь связано с деятельностью Владимира Григорьевича Дурова и Юрия Владимировича Дурова. Первый из них — внук А. Л. Дурова и племянник А. А. Дурова. Он закончил в Воронеже школу, учился в Государственных театральных мастерских при театре им. В. Э. Мейерхольда. ьВторой — внук В. Л. Дурова. После окончания среднего учебного заведения он прошел основательную практическую школу в доме своего деда, помогая ему в Уголке и вместе с ним выступая на арене. Между обоими, условно назовем их молодыми Дуровыми, есть много общего, это позволяет говорить о них в одних и тех же абзацах.
Оба они талантливые дрессировщики, работающие с большим и разнообразным поголовьем животных. Если сравнить зверинцы старых Дуровых и тех, которые выступают сейчас, сравнение будет в пользу молодых. В разное время они показывали дрессированных слонов, морских львов, медведей, бегемотов, верблюдов, лошадей, лис, петухов, кенгуру, страусов, собак, свиней, попугаев, обезьян и многих других животных и птиц. Но ведь каждое животное отличается образом жизни, характером, привычками. Одни приемы пригодны для дрессировки морского льва и совсем другие для слона или страуса. И, как правило, дрессировщики предпочитают работать с каким-нибудь одним видом животных. То, что Дуровы демонстрируют столь широкое разнообразие зверей и при этом добиваются отличных результатов,— прямое доказательство их таланта и опыта. И при этом дуровские звери работают не из-под палки, а, так и хочется сказать, из-за любви к искусству или, уж во всяком случае, из-за желания получить из рук дрессировщика лакомый кусок. Звери выдрессированы так, что будто бы они вместе с артистом участвуют в веселой игре, доставляющей удовольствие обоим сторонам. Чтобы достичь этого, мало добиться высоких технических результатов, надо еще решить номер режиссерски и актерски. И Дуровы бесспорно талантливые режиссеры и артисты. Они на арене искренни, непосредственны, обаятельны, ритмичны, пластичны, и это вопреки годам и основательному весу. Они создают похожие образы: добродушных и в то же время иронически настроенных людей, своеобразных добрых волшебников, умеющих при помощи палочки превратить животных в сознательно мыслящие существа. То, о чем мы читали в сказках, сейчас как бы материализуется на аренах. И их традиционные клоунские костюмы, в чем-то напоминающие отдельных древних магов, и их добродушные круглые, почти без грима лица с лукавыми и веселыми глазами — все это удивительно идет к создаваемым артистам образам.
Может быть, у других дрессировщиков трюки более сложные, чем демонстрируемые Дуровыми. Но в целом нет номера дрессировки более единого и увлекательного, чем дуровские. Морской лев жонглирует мячами и колпачками, то есть исполняет свой обычный репертуар. Но он закончил выступление и настойчиво бьет себя ластом по животу, требуя рыбу как награду за труд. Поев, он не успокаивается, а начинает бешено аплодировать ластами, Кажется, что он искренне заинтересован в овациях, требует, чтобы публика приветствовала его. Слон, манипулируя девятью палочками, решает арифметические примеры. Но вот кто-то задает вопрос на сложение, да такой, что в результате должно получиться десять. Что же слон? Он ломает последнюю девятую палку, делает из нее две — тем самым решая задачу. Надо ли говорить об успехе, который этот прием вызывает. Голуби со всех концов цирка летят на арену, образуя на ней великолепный и какой-то удивительно лирический ковер.
Ну, а Дуровы? Они ведь могут ограничить свою роль только тем, что будут указывать своим питомцам, что же им надо делать, Но этого не происходит. Дуровы активно вмешиваются в действие, комментируют его, удивляются, слегка сердятся, иронизируют, радуются. Они играют роли: разговаривают со зверями, как с разумными существами, становятся их партнерами. На манеже идет ряд сценок, иногда лирических, иногда комических, но имеющих завязку, кульминацию и развязку. И эти сценки поставлены так, что в них всегда раскрывается какая-то сторона характера животного, присутствует драматургический конфликт. Упрямый пони, усевшись на барьер, опоясывающий арену, подстрекаемый коверными, не хочет уходить на конюшню, несмотря на все просьбы и приказания дрессировщика. Тогда дисциплинированный слон, да еще с повязкой дружинника, берет хоботом пони под уздцы и силой уволакивает его с манежа. Два разноголосых петуха соревнуются в пении, ревниво следя за успехами друг Друга. Но и нынешние представители Дуровых имеют свою ярко выраженную творческую индивидуальность, они во многом не похожи один на другого. Так же свой путь пытается найти и внучка А. Л. Дурова — племянница А. А, Дурова Тереза Васильевна Дурова, относительно недавно вступившая на цирковой путь.
К сожалению, все сейчас выступающие Дуровы чрезвычайно мало обращаются к сатире и к публицистике. А ведь Н. С. Хрущев, выступая на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства 8 марта 1963 года, говорил: «В современных условиях нам приходится вести упорную борьбу против пережитков прошлого внутри страны и отражать атаки организованного классового врага на международной арене»*. Дуровы же ослабили силу сатирических ударов даже сравнительно с предшествующими годами, и это, безусловно, обедняет их номера. Несмотря на торжественность момента — на празднование столетия со дня рождения одного из основоположников рода, В. Л. Дурова, — сказать об этом необходимо, И вот еще почему. Наивно полагать, что дуровские традиции и достижения — это капитал, принадлежащий только одному роду или, больше того, одной ветви рода. Дуровские достижения есть принадлежность всего советского цирка как части всей нашей культуры. Эти достижения — в великолепии дрессировки, в гуманности ее, в научности ее, в яркой зрелищности, в театрализации номеров, в просветительском начале выступлений и, без сомнения, в сатиричности и демократичности. Хотелось бы, чтобы все стороны дуровского наследства постояннно бы приумножались, И в дни столетия Дуровых особенно хотелось бы подчеркнуть необходимость усилия сатирических и публицистических качеств нашего цирка, с тем чтобы наш цирк все активнее выступал против всех тех, кто мешает строительству коммунизма.
И, с другой стороны, надо бы чаще задумываться об обновлении дуровского репертуара, о поиске новых сценок с животными, тем самым способствуя тому, чтобы наш цирк становился еще более разнообразным и интересным. Дуровы всегда стояли в центре цирковых программ, они очень многое сделали для развития русского и советского цирка. Но у них впереди еще большая творческая дорога, значит, надо по ней идти — и только вперед.

Обложки журнала Советский цирк. Июнь 1963 г.
Ю. ДМИТРИЕВ
Журнал Советский цирк. Июнь 1963 г.
оставить комментарий