|
Живу цирком. И в этом – счастье» Владимир Стихановский
В разных видах искусства звезды рождаются по-разному.
В живописи, например, бывает, затрачиваются многие годы, ЧТОБЫ когда-нибудь стать великим. На эстраде сегодня достаточно спеть одну-две забойные песенки, и к имени исполнителя прилепится желанное слово «звезда». А в нынешнем цирке существует поверье, что получить высокие награды не только у нас в стране, но и на престижных зарубежных фестивалях можно почти наверняка, если ставить номер будет главный режиссер экспериментальной творческой мастерской Центра циркового искусства Росгосцирка Владимир Стихановский. Так ли на самом деле и в чем секреты этого человека – «создателя цирковых звезд», выяснял наш корреспондент.
Несчастный случай иной раз заставляет вдруг переосмыслить все предыдущее и определить совершенно новые пути-дороги и ориентиры в жизни человека. Так вышло и у Владимира Стихановского, когда молодой и преуспеваюший, на взлете циркового мастерства, артист сорвался с проволоки над манежем и попал с переломами на операционный стол.
О том, что было после, речь впереди. А пока, в начале нашей беседы, спрашиваю у Владимира Алексеевича, как начиналась дорога на арену.
– Я родился в Казахстане, где жила наша семья с отцом-военным. Пока учился в школе, все свободное время отдавал самодеятельному театру и спорту. Как это у многих бывало, натягивали между сараями занавес и играли спектакли. Ну а когда окончил восемь классов, родители заняли у всех родственников и знакомых денег и разрешили мне сорваться в Москву. Чтобы исполнить заветное желание и поступить в театральную школу-студию.
Но с восьмилеткой никуда не брали, а безрезультатно возвращаться домой было стыдно. Тогда мне кто-то подсказал, что есть такое эстрадное училище, где тоже готовят артистов и дают среднее образование. Я помчался туда и в дверях, могу сказать не кривя душой, встретился со своей судьбой. Это был Юрий Гаврилович Мандыч – известный артист и цирковой педагог-режиссер. Он расспросил, чего я хочу, посмотрел, что умею, и сказал: «Приходи на конкурс». Так меня зачислили в это училище, которое окончил с отличием и на год раньше, сдав экстерном все экзамены.
- Но ведь чтобы выполнять многие трюки, обычно нужна хорошая спортивная подготовка. А вы освоили это сразу и на отлично?
– У меня уже были разряды по гимнастике и акробатике. Многое осваивал сам еще до поступления в училище. А уж во время учебы очень полюбил воздушные номера и думал, что ими в основном буду заниматься. Однако Юрий Гаврилович, увидев однажды американских канатоходцев, поспорил, как потом выяснилось, с коллегами на ящик коньяка, что сделает из меня акробата на проволоке. И через полгода я действительно показал на натянутом тросе так называемую «окрошку» – рондат, флик-фляк, сальто-бланш и другие трюки эквилибра. Чуть позже Мандыч взял со старшего курса девочек и сделал нам великолепный номер на тройной вращающейся проволоке.
– И вы сразу стали работать на представлениях?
– Да, но недолго. Номер распался, так как аппаратура была еще несовершенной. И тогда мы вместе с одной из лучших партнерш – Татьяной Марковой – уехали в Киев и сделали дуэт. Это было настоящее балетное адажио с вариациями на проволоке. Такое совмещение балета и цирка появилось впервые, и мне даже говорили, что мы создали новый жанр.
А вскоре после этого пришлось выполнять обещание, данное одной из моих наставниц в училище – удивительному человеку и педагогу Ие Яковлевне Новодворской. Как-то в дружеской откровенной беседе она сказала: «Если ты не поступишь на режиссуру, я перестану тебя уважать!» Поэтому, чтобы оставаться человеком слова, мне пришлось поступать на заочный режиссерский факультет в ГИТИС, хотя особого желания, честно говоря, тогда не было. Но вскоре увлекся, опять благодаря судьбе, которая свела меня здесь с главным режиссером Цирка на Цветном бульваре Марком Соломоновичем Местечкиным. С этим великим человеком и мастером я поддерживал дружбу и творческое сотрудничество до конца его дней.
– До начала девяностых годов вы успешно работали на многих манежах в стране и за рубежом. Кто-то даже называл вашу пару «Васильевым и Улановой в цирке». Уже были многие награды, в том числе и звание заслуженного артиста Российской Федерации. Но, я знаю, проволоку пришлось оставить...
– Да, это случилось в Кейптауне. После исполненного сальто-мортале меня повело в воздухе чуть в сторону и я упал на очень жесткий манеж. Пятку разбил вдребезги, и врачи долго колдовали, чтобы меня восстановить. И вот этот перелом костный оказался еще и началом излома внутреннего, душевного.
Как только слёг, вдруг никому стал не нужен. Никто не приходил навестить. Молчал и телефон. После того как постоянно находился в центре внимания, это отчуждение довольно тяжело перенести. И я стал думать об уходе с манежа. Вспомнил, как мудрые старшие актеры не раз говорили: «Лучше уйти на год раньше, чем на день позже»...
И хотя физически я восстановился, многие месяцы сидел смотрел в окно на времена года. Единственный человек, кто позвонил и поддержал, был Юрий Никулин, с которым нас связывала давняя дружба. Он пригласил меня работать режиссером. Но параллельно предложили другое, как мне казалось, более заманчивое и перспективное дело. К сожалению, эти ожидания не оправдались. Но в то же время, к счастью, я перешел на работу в Центр циркового искусства.
– И вот здесь, можно сказать, у вас началась новая жизнь в старых стенах?
– Да, я никуда не ушел от манежа, но получил возможность реализовывать свое видение цирка как искусства и, наверное, внести свою лепту в его развитие. За эти годы поставил уже более сорока номеров. У моих номеров есть призы всех существующих в мире фестивалей…
Но главное в моей жизни – не награды. Помните, как говорил поэт: «Цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех». Так и работаю: один номер ставлю, а в голове уже крутятся сценарии еще нескольких новых. Но, к сожалению, многое «оседает в столе», так как средств на постановки государство выделяет мало. Вот в Китае посмотрите, как торжествует цирк. И лишь потому, что государство понимает его важность и в воспитании, и в повышении уровня. культуры народа.
– Режиссер – профессия особая. И, можно сказать, очень нелегкая. Что для вас является в ней главным?
– Отвечу однозначно: команда. Когда рядом со мной люди, с которыми понимаем друг друга с полуслова, когда для них творчество, реализация задуманмрго – прежде всего. Сегодня это мои коллеги и помощники: хореограф Константин Костылев, художник-постановщик Наталья Коковина, сценограф Рита Песчанская...
Ну а насчет самой профессии скажу, что в нашем древнем искусстве еще до того как стать режиссером, очень важно самому поработать на манеже, знать этот мир, как говорится, изнутри. А уже потом наращивать всю остальную массу необходимых знаний. Ведь здесь нужны не только чисто профессиональные дисциплины, такие, как психология, педагогика, история, но и химия, физика, анатомия, графика, и даже математика…
Вообще режиссер для меня – это форма мышления, а еще точнее – форма существования.
– Зная успехи номеров, которые вы ставите, многие артисты хотят попасть к Стихановскому, хотя бы для того, чтобы только какие-то детали подкорректировать. Но попадает, конечно, не каждый желающий. Раскройте секрет: каковы ваши принципы отбора?
– Для меня отправной точкой при выборе того или иного номера является в первую очередь личность самого артиста. Это должен быть актер, фанатично преданный цирку, своему делу. Другие критерии мне не важны. Если надо – что-то в номере придумаю. Добавят своё художник, дизайнер, тренер.
– Ну а как определить такую личность?
– Я это чувствую интуитивно. Ну и, кроме того, конечно, смотрю видеоматериалы. Вижу, что человек хотя и делает номер неплохо, но исполняет его формально, без души. Такой мне неинтересен. Да и публике, думаю тоже.
А другой приходит и весь горит. И я знаю, что вместе мы сделаем все, что надо. Потому что есть определенное отношение к делу и, конечно, вера в режиссера.
Могу раскрыть еще один секрет. Балетмейстер, художник и все, кто ставит номер, когда приходят на репетицию, уже знают, что будет каждый делать. Это всё заранее расписано. Поэтому у нас нет шума, криков. Работаем тихо и спокойно.
– Владимир Алексеевич, вам недавно присвоено самое высокое звание – народный артист России, у вас, как уже говорилось, все призы мировых цирковых фестивалей. О чем еще мечтаете?
– Я не озабочен материальными благами. У меня нет виллы, нет машины. Просто мне это неинтересно. Живу цирком. И в этом – счастье.
Вот подрастает мой внук Матвей. Смотрю на него и думаю: а что он будет смотреть в цирке, когда вырастет? Покажут ли ему сказку, подобную той – у Енгибарова, – от которой даже я, взрослый, плакал?
Пока мы живы, надо делать все возможное, чтобы цирковое искусство оставалось близким и интересным людям. Чтобы национальные традиции не угасали, а пополнялись новыми интересными находками и поддерживались новыми талантливыми людьми.
Аркадий КАЗИМИРОВ. «Парад-Алле».
обсудить на форуме
|
Творчество Аркадия Исааковича Райкина
На Первом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в 1939 году вторую премию по разделу "Разговорных жанров" получил молодой, малоизвестный артист Аркадий Исаакович Райкин (родился в 1912 году).
Окончив в 23 года Ленинградский театральный институт, Райкин поступил в Ленинградский театр имени Ленинского комсомола, но вскоре там заскучал - при выпуске двух-трех спектаклей в год, молодому актеру играть почти не приходилось. Но вот заболел исполнитель бессловесной роли в спектакле "Начало жизни" Первомайского и Райкин эту роль сыграл так, что в журнале "Искусство и жизнь" появилась восторженная рецензия. Критик писал, что Райкин проводит свою роль эстрадно. Тогда молодой артист и решил попробовать свои силы на эстраде. На студенческих вечерах, потом и в рабочих клубах он начал конферировать. Случай помог ему выйти на большую сцену - заболел конферансье эстрадного театра Сада отдыха. Это произошло летом 1938 года. Уже первые выступления принесли артисту большой успех, а на следующий год он конферировал в Москве, в "Эрмитаже".
Что привлекало и очаровывало зрительный зал в Райкине? В отличие от привычных конферансье - уверенных, развязных и громкоголосых, Райкин поражал своей мягкой, несколько застенчивой манерой. Он выходил на авансцену - молодой, подвижный, легкий и притягивающий особой душевной открытостью, и через несколько минут знакомства с аудиторией становился "своим". Завораживали его скромная улыбка, ровный, даже тихий голос. Райкин брал стул. "Вы все сидите, и я сяду", - говорил он, располагая к задушевной беседе. В других случаях Райкин выходил вместе с патефоном, который становился его говорящим партнером. "Открывайте занавес! Чего вы стоите?" - произносил "патефон". Этот прием помогал Райкину усиливать игровое начало, что было характерно для входившего тогда в моду парного конферанса. В умении быть собеседником, приятным, ненавязчивым, интересным - одна из главных особенностей дарования артиста. Эта особенность и привела Райкина на эстраду в роли конферансье.
Когда Райкин только начинал свой путь конферансье, он главным образом создавал комические пародийные сценки. Например, он изображал милиционера, звонаря-докладчика, врача, циркового шпреха, Чарли Чаплина. Каждый из них по-своему выступал в роли конферансье и объявлял номер артиста, читавшего рассказ "Мишка". В другом случае артист собирался говорить... но в это время у него во рту появлялся шарик. Райкин вынимал шарик, но едва он открывал рот, а там другой шарик, потом третий, четвертый, пятый... Или Райкин собирался произнести вступительное слово и, совершенно неожиданно за лацканом пиджака у него оказывался стакан с чаем. Но уже скоро артиста перестают удовлетворять только сценические шутки. Жанр конферанса становится тесным для масштабов дарования Райкина. И Райкин задумывается о создании Театра миниатюр, в котором он мог бы стать художественным руководителем и ведущим актером.
Первые практические шаги по созданию театра были сделаны осенью 1939 года. В это время в Ленинграде готовился к открытию Театр эстрады и миниатюр. Конферировать в этот театр был приглашен Райкин. Готовясь к премьере, Райкин хотел как можно дальше отойти от обычного конферанса, стать полноценным участником всего спектакля. Вскоре он становится не только ведущим актером, но и художественным руководителем театра. В Театре миниатюр талант Райкина расцвел особенно ярко. Он отлично чувствовал смешное и умел это смешное тонко и умно показать зрителям. А рядом с сатирой и юмором, как и прежде, лирика и патетика. Так, в сценке "Жанна на шее" Райкин играет человека, который в пожилом возрасте ушел от семьи к молодой женщине, но через год выясняется, что любви то настоящей нет. И уже от своего лица Райкин полуутвердительно спрашивает зрителей: "Не смешно?".
Райкин все больше задумывается о репертуаре. Вместе с авторами он стремился к парадоксальности сцен, к неожиданным поворотам сюжетов, к гротеску. Сатира Райкина била по обывателям, халтурщикам, начетчикам, хвастунам, взяточникам, равнодушным людям. Аркадий Райкин за годы своей творческой работы на эстраде создал бесчисленное количество самых разнообразных персонажей.
Кроме обычных для театра миниатюр номеров в программе появился МХЭТ, что расшифровывалось как Малый Художественный Эстрадный Театр. На фоне небольшого занавеса с изображением фантастической птицей чайкой-гусем двумя актерами (Райкин и Г. Карповский) разыгрывались маленькие, на две-три минуты, сценки с неожиданным сюжетным поворотом в финале. Это было похоже на инсценированный анекдот. (Почтенный лектор с пафосом призывает беречь социалистическую собственность. Упоенный своим красноречием, он ломает указку, а потом и кафедру. Или, гражданин переходит улицу в неположенном месте. Услышав свисток милиционера, он прикидывается слепым, и милиционер сам осторожно переводит его через улицу.) Миниатюры МХЭТа позволили Райкину показать свое удивительное искусство трансформации, безупречное ощущение ритма внутренней жизни персонажа, мастерство актерского перевоплощения. Авторы и режиссеры, работая с Райкиным, находили идеальное сценическое воплощение.
Первая, целостная программа Ленинградского театра эстрады и миниатюр "На чашку чая" была написана Поляковым в 1940 году. Кроме новых миниатюр МХЭТа, в программу была включена одна из ранних работ Райкина - комическая пантомима "Рыболов", где артист создавал характер маленького, незадачливого, но неунывающего человека, которому фатально не везет во всем, даже в рыбной ловле.
Заметной вехой в творческой биографии Райкина стала следующая программа, выпущенная накануне войны, - "Не проходите мимо!", автором которой снова был Поляков. В ней впервые Райкин прочитал публицистический фельетон "Невский проспект". Постановку осуществлял режиссер цирка и эстрады А. Арнольд. Монолог густо "населялся" людьми и каждый из них, охарактеризованный двумя-тремя словами, становился живой фигурой. Люди встречались, расходились, обменивались репликами. По ходу "прогулки" Райкин затрагивал самые различные темы, говорил о строительстве, о театрах, о магазинах, о памятниках и даже о телефонах-автоматах.
За период работы Ленинградского театра миниатюр или "Театра Райкина" поставлено множество спектаклей, а самим Райкиным сыграно более тысячи ролей. Выделим некоторые из них.
"Своими словами" (авторы В.Масс и М.Червинский). Летом 1945 года Ленинградский театр миниатюр гастролировал с этим спектаклем в Москве. Идейным стержнем этого веселого, музыкального представления был исполненный Райкиным лирический фельетон "Дорогие мои земляки". На маленькой станции встречались фронтовики: одни ехали на запад, другие на восток. В привокзальной суете, на ходу обменивались замечаниями, шутками, узнавая земляков.
"Приходите, побеседуем!" (1946 г. авторы те же). Центральным номером был фельетон - пьеса-монолог "Мои современники". Действие переносилось в 80-е годы, на 40 лет вперед. На эстраде старик, листая страницы пожелтевших газет, вспоминал прошлое. Одной из лучших работ Райкина стала миниатюра "Человек остался один".
"Откровенно говоря" (1947г. автор В.Поляков). Одним из лучших был фельетон "В гостинице "Москва". Артист рассказывал о людях, приехавших в столицу со всех концов страны. Более тридцати персонажей представало перед зрителями в изображении Райкина. А в миниатюре "Из окон дома" речь шла о воспитании детей. Декорация показывала фасад дома. Из разных окон поочередно выглядывали пятеро "воспитателей", предлагавшие различную "методику" воспитания.
В послевоенный период в спектаклях Ленинградского театра миниатюр занимает все больше места международная тема и политическая сатира: "На разных языках", "Любовь и коварство", "Вокруг света в 80 дней", "Под крышами Парижа", "Смеяться, право не, грешно". По силе сатирического обличения в программах выделялся номер "Лестница славы", который долго оставался в репертуаре Райкина. На эстраде у подножия лестницы стоял скромный молодой человек и приветливо разговаривал с другом. Но, восходя по "лестнице славы" от ступеньки к ступеньке наш герой заметно менялся. В том же сатирическом ключе решалась другая миниатюра "Непостижимо". Райкин показывал в ней некого Петра Сидоровича, его рабочий день, который ничем не отличался от обычного, за исключением того, что у героя буквально исчезала голова. Но никто этого не замечал (вспоминается "Нос" Гоголя - гротесковый прием см.стр.29). Гротесковый прием есть и в миниатюре "Наш знакомый" или "Почти по Гоголю", герой которой, представившись как Хлестаков Иван Александрович, говорил, что так любит критику и самокритику, что в случае чего готов даже сам на себя послать анонимку.
Новые спектакли продолжали появляться ежегодно: "Времена года", "Белые ночи", "Любовь и три апельсина" (по мотивам сказок К.Гоцци, тесная связь с "Принцессой Турандот" и масками комедии дель арте. Райкин не раз сам упоминал свою внутреннюю связь как артиста с итальянской комедией масок), "От двух до пятидесяти" (сост. из 20-ти миниатюр), "История одной любви" (четыре времени года - четыре периода жизни человека - юность, молодость, зрелость, старость), "Время смеется", "Волшебники живут рядом", "Светофор", "Участковый врач" (монопьеса авт. М. Жванецкого). Спектакли 70-х годов: "Плюс-минус", "Зависит от нас".
Особенную популярность завоевали такие миниатюры, как: "Одиннадцать неизвестных", "Борьба с проклятой", "Поезд жизни", "Невероятно, но факт", "Талант", "Коликчество и какчество", "Юбилей", "Джульетта", "Взятка", "В приемный день", "Дефицит" (М.Жванецкий), "Век техники"(М.Жванецкий).
В 60-е годы начались выезды театра за границу: Польша, Болгария, Румыния, Чехословакия, Венгрия, Германия, Англия. Некоторые номера исполнялись на языке страны. Английские зрители сравнивали Райкина с великими комиками - Гроком и Чаплиным. Сравнение с Чаплиным не случайно. С мыслями о нем Райкин начинал работать на эстраде. В одной из первых программ театра он выходил в маске Чаплина, исполняя песенку и танец из кинофильма "Новые времена".
Помимо авторов, в театре выросли талантливые актеры: Р.Карцев и В.Ильченко, Г.А.Новиков, О.Н. Малоземова, Р.М.Ром, В.З.Горшенина, В.Н. Ляховецкий, М.И.Максимов, Т.Д. Кушелевская и др. У Райкина многое заимствовал Л.Горелик, учеником Райкина называет себя Г.Хазанов.
|
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|