В Новосибирске

Вечерняя прохлада спускается на город. Цветочный аромат течет от садов и скверов. Но толпе людей, стоящей на углу проспекта Сталина и улицы Ленина, не до красот вече­ра. Попробуйте пройти мимо, и вас тотчас атакуют:

— Лишнего билета нет?

У всех одно желание: попасть на представление армянского циркового коллектива. У окошечка кассы табличка: «На сегодня все билеты проданы». Администраторскую осаждают, как кре­пость. А ведь все лето в городе играл театр оперетты! И Новоси­бирский драматический театр «Красный факел» закрыл сезон только в середине августа!

И все-таки цирк каждый день переполнен!

Невольно вспомнилась ставшая уже стереотипной фраза, с ко­торой начинается почти каждая статья о цирке: «Цирковое искус­ство любимо народом». В статьях фраза эта выглядит привычно. А в сутолоке у входа в Новосибирский цирк ее глубокий правдивый смысл вдруг вновь стал зримо ощутим.

Предоставим другим решать спорный вопрос о том, права ли дирекция Новосибирского цирка, продающая билеты за полмесяца вперед. Вряд ли стоит посвящать читателя и в наши «хождения по мукам» в поисках билета. Важно, что на представление армянско­го коллектива мы попали. Довелось нам увидеть и следующую программу, которую венчало выступление цыганского циркового коллектива. Мы не собираемся писать рецензию. Просто хочется поделиться возникшими мыслями.

...На манеже Степан Исаакян — дрессировщик группы экзоти­ческих животных.

Зрители встречают его восторженно. Но нам стало очень груст­но. Почему, спрашивали мы себя, почему в нашем цирке так мало подобных номеров с животными, номеров, которые бы отличались оригинальным подбором четвероногих артистов, интересным сю­жетным построением, оригинальным режиссерским решением, кра­сочным декоративным оформлением?! Мы можем назвать в совет­ском цирке десятки превосходных номеров гимнастико-акробатических жанров. А наш зооцирк? Конечно, он гордится номерами Ирины Бугримовой, Валентина Филатова, Владимира и Юрия Дуровых и некоторых других. Но ведь «удельный вес» зооцирка на наших манежах непростительно мал по сравнению с другими жан­рами. И это в стране, раскинувшейся от Северного Ледовитого океана до Черного моря, в стране с разнообразнейшей фауной?! Вряд ли стоит говорить о познавательной ценности зооцирка и о его зрелищных возможностях — они очевидны. И тем печальнее, что бывают программы даже без единственного «звериного» номе­ра. О конном цирке и говорить нечего. (Кстати, в то время когда мы смотрели представление армянского коллектива, жокеи-наезд­ники под руководством Александрова-Серж значились только в программке, откуда их забыли вычеркнуть.)

Наиболее благополучно положение на наших манежах с хищ­никами: что ни новый номер — то львы или тигры. Еще можно видеть собак. А ведь интересные сюжетные (и несюжетные) номе­ра можно создавать и с другими, даже «неэкзотическими» живот­ными — скажем, со свиньями, курами, гусятами, козами. И это, быть может, будет не менее интересно, чем номер Исаакяна. И не обязательно это должны быть аттракционы на целое отделение.

Исаакян ласков и мягок в обращении с четвероногими артиста­ми; он как будто представляет зрителям своих друзей. И зрители запоминают каждое животное, делаются поклонником его «талан­тов». А вот собак дрессировщицы Геворкян зрители забывают че­рез минуту после номера. В самом деле, в номере Ге­воркян животные уподобляются неодушевленным предме­там, которыми жонглируют дрессировщица и ее по­мощник. Здесь асе подчинено темпу. Скороо!.. Ско­рее!.. Скорее!.. В результате зритель, не успевает рассмотреть и  полюбить, животных.  Если    к этому прибавить шаб­лонность трюков и пол­ное отсутствие дисциплины среди четвероно­гих артистов, картина получится неутешительная. Могут возразить: нельзя сравнивать не­сравнимое — один вид бегемотов, удавов, кро­кодила привлекает зрителя, а воспитанники Геворкян — обыкно­венные собачки. В этом, конечно, есть доля истины. Но только доля.

Вот на манеже с дрессированными собачками молодая артист­ка Е. Юдина. Трогательно ее отношение к животным. Она умеет обыграть каждый их успех. Оказывается, и номер с обыкновенны­ми собаками может быть интересным! И дело здесь не только в хорошей выучке животных, а в облике и поведении артиста, пока­зывающего их. Ведь обаяние и артистизм Степана Исаакяна иг­рают немалую роль в успехе аттракциона, не являющегося в смыс­ле дрессировки шедевром.

Николай Щеголев показывает интереснейший снаряд — дви­жущуюся свободную проволоку. Да и трюки как будто сложные. Чего, например, стоят эквилибр на катушке на свободной проволо­ке. Но увы!.. Зритель не оценивает трудности номера. Нет в вы­ступлении Щеголева легкости, блеска, одухотворенности, прису­щих, например, номерам канатоходцев Курбанова и Манукяна, акробатов Елкиных. О Елкиных хочется сказать особо. У них своя манера, свой стиль работы. Резкие, сильные движения кажутся не­сколько неожиданными в художественно-акробатической группе. Ждешь плавности, мягкости. Но этот гимн красоте, силе, дерзанию захватывает и покоряет.

Музыкальность, ритмичность отличают выступления клоуна Карантониса, способного комического жонглера и мимиста. Ар­тисты Арутюнян и Минерелян пробуют свои силы в сатире, иногда успешно сочетая текст с цирковым трюком (например, номер с балансом на катушке). Сатирично и большинство реприз Шульги­на. Хороша в его исполнении реприза «Похороны водки». Успеш­но используют традиции старой буффонадной клоунады Кисе и Бондаренко.

Выступление Иванова и Гаврилова не распадается на отдель­ные номера. Это музыкальный этюд, овеянный тонким юмором. Артисты логично и последовательно действуют в рамках созда­ваемых ими образов.

У каждого из клоунов свое лицо, свои творческие устремления. Есть, конечно, и недостатки. Но нам хочется отметить, что тради­ции, которыми питается их творчество,— это традиции новой, со­ветской клоунады.

...Солист-цыган одну за другой поет песни венгерских, румын­ских, русских цыган! Что это? Цирк? Нет.

Разные области искусства обогащают друг друга — это несом­ненно. Но когда эстрада вторгается на манеж «в чистом виде», не воспринимая законов манежа, это не приносит пользы ни цир­ку, ни эстраде.

В аттракционе «Под цыганским шатром» интересно то, что свя­зано с цирком: выступление наездницы и дрессировщика, иллю­зия, жонгляж и акробатика. Танец и пение в цирке не гости — они полноправны на манеже, но только тогда, когда связаны с трю­ком. Когда Зоя Кох поет, идя на пуантах по ребру гиганта-сема­фора, или когда Елена Бараненко поет, выполняя сложнейший трюк ни трапеции, описывающей круги под куполом, — никто не скажет, что это не цирк. А цыганский аттракцион, как нам кажет­ся, несколько перегружен чисто эстрадными элементами. Впро­чем, это не умаляет достоинств представления «Под цыганским шатром», его красочности, национального колорита, мастерства Гитаны Леонтенко, яркой комедийности сюжета.

...Две современные советские цирковые программы — это ли не повод для большого разговора? Но нам хочется, чтобы его продол­жили другие. И, конечно, сами мастера цирка.

Вот, например, вопрос о представлении постоянного циркового коллектива и сборной программы. Кажется, здесь уже не может быть двух мнений о том, на стороне какого все преимущества. Но до сих пор в большинстве цирков показываются сборные програм­мы, в которые к тому же часто попадают однотипные номера. (Вто­рая программа Новосибирского цирка этого сезона была перегру­жена партерно-акробатическими номерами.) А вопрос о постепен­ном исчезновении конного цирка? А вопрос об отставании (глав­ным образом количественном) зооцирка? Словом, есть немало воп­росов, на которые нужно дать ответ. И, конечно, это следует сде­лать специалистам, более компетентным в данных областях, чем автор статьи, который, как было уже сказано, не стремился сде­лать ничего более, как поделиться впечатлениями о представле­ниях в Новосибирском цирке.

НАТАЛИЯ ФЛОРОВА

Журнал «Советский цирк» октябрь 1959