Цирковой спектакль «Руслан и Людмила»

В дни школьных каникул под куполом цирка на Ленинских горах вертелись светящиеся буквы: «Руслан и Людмила». Подходя к цирку, я услышал недоуменный возглас:

— Пушкин? В цирке?!

И, наверное, невдомек было говорившему, что Пушкин шагнул на манеж еще до революции. В 1904 году в цирке Крутикова поставили «Бахчисарайский фонтан». Потом, уже совсем в недавние годы, эта поэма дважды возрождалась на арене в постановках «Бахчисарайская легенда» и «Хан Гирей». В сезоне 1936—37 года в Ташкенте шла «Сказка о попе и работнике его Балде». По признанию тех, кто видел эту феерию, это был подлинно цирковой спектакль. Особый блеск придавал ему неповторимый клоун. А. Сергеев, известный в цирковом просторечии под именем Мусля. «Сказка о попе...» еще раз вернулась на манеж, поставленная для детей в цирке на Ленинских горах народным артистом СССР Олегом Поповым и по этому же сценарию на периферии в коллективе А. Бондарева.

А несколько лет назад приглашенный в Большой театр для участия в постановке оперы «Руслан и Людмила» заслуженный артист РСФСР Анатолий Шаг задумался над тем, почему бы не воплотить и эту пушкинскую поэму в цирковом действе. Многие сцены романтической сказки сами просились на манеж. Например, встреча Руслана с Головой. Его битва в воздухе с Черномором. Исчезновение среди бела дня Людмилы, примерявшей шапку длиннобородого карлы.

Постановка любого известного произведения в кино, театре или на манеже чревата одной неизбежной опасностью. У каждого из зрителей сложились свои образы литературных героев, свои представления о тех или иных сценах, которые этот зритель считает единственно правильными, и подчас всякая режиссерская и актерская трактовка, всякая иная интерпретация воспринимаются как покушение на классику, неверное толкование авторского замысла.

Но ведь цирк остается цирком. Обращаясь к работе над любым спектаклем, он должен так или иначе представить в нем и все многообразие своих жанров независимо от того, есть ли у автора в произведении дрессировщики диких зверей, жонглеры, акробаты или джигиты. Иначе цирк изменит самому себе, превратится в какое-то подобие театра. Очевидно, при постановке любого произведения важно найти возможность показа и цирковых номеров, непосредственно не связанных с развитием сюжета.

И если в «Сказке о попе и работнике его Балде», поставленной в Ташкенте, режиссура нашла такую отдушину в сцене базара, на который приехал бродячий цирк, в новой постановке эта возможность предоставилась в сценах свадебного пиршества Руслана и Людмилы, в замке Черномора и в финальном торжестве у князя Владимира по случаю избавления Людмилы из неволи. Вот тут-то цирку есть где развернуться, показать себя во всем блеске.

Сначала «Руслан и Людмила» была поставлена А. Шагом и А. Сониным в Ленинградском цирке (оба они и авторы сценария). Потом спектакль совершил путешествие по нескольким манежам. А в этом сезоне его название появилось и в афише Московского цирка на Ленинских горах.

После «Звезд Олимпийской арены», делавших аншлаги целый год, дирекция нового столичного цирка решила показать пантомиму. В спектакль, который увидели столичные зрители, внесли немало нового заслуженный артист республики А. Шаг и главный режиссер цирка заслуженный работник культуры РСФСР Юрий Архипцев под началом художественного руководителя, Героя Социалистического Труда народного артиста СССР Евгения Милаева.

Размах представления по плечу размаху цирка. В спектакле занято 150 человек. В постановку вошли новые, тщательно подобранные для нее номера. Ее праздничность усилили танцевально-акробатический ансамбль и балет Московского цирка. Главный балетмейстер-постановщик, заслуженный деятель искусств Башкирской АССР Р. Рибаковас, сумел создать сказочную хореографию спектакля. Композитор О. Хромушин дописывал музыку. Главный художник-постановщик, заслуженный художник РСФСР М. Зайцева делала новые декорации и костюмы.

Цирку удалось добиться, что пушкинская поэзия звучит в манеже, она не исчезла за трюками, за полными напряжения номерами. И это, наверное, главное, что нужно поставить в заслугу спектаклю.

В программке против каждого действующего лица — фамилии двух, а то даже и трех исполнителей. Неискушенный зритель может и не понять, что все они участвуют в каждом спектакле, а не поочередно, как в театре. Например, Руслан — А. Бондарев ведет свою роль на манеже, а Руслан — А. Гринько взмывает под купол. Так же незаметно заменяют друг друга Людмилы, Гориславы, Черноморы.

Но перед публикой проходит один Руслан — мужественный, верный, благородный, способный преодолеть любые препятствия, чтобы вызволить из плена свою возлюбленную. И в этом в первую очередь заслуга заслуженного артиста РСФСР А. Бондарева.

Для известного акробата — это не первое обращение к пушкинской теме на манеже. В свое время он сыграл роль Балды в спектакле для детей «Ай да Балда». Мечтал о «Сказке о рыбаке и рыбке», увидев в ней подлинную современность темы — борьбу с так называемой вещной болезнью, со стремлением человека обзаводиться подчас ненужными вещами и блестящие возможности для гротескового раскрытия этой темы на манеже.

Поэтому, когда А. Бондареву в Московском цирке предложили сыграть роль Руслана, он согласился с большим удовольствием. Правда, в постановке на пути Руслана к Людмиле препятствия возникают порой театральные, а не по-настоящему цирковые. Биться на манеже, скажем, с пауком из папье-маше — одно дело, а бороться, к примеру, с живым медведем — другое. И зрители взаправду волнуются не тогда, когда Руслан сражается с Головой или на мечах с Рог даем, хотя и летят от мечей искры. Зритель начинает переживать тогда, когда появляются акробаты, руководимые А. Бондаревым, когда Вячеслав Федосеев исполняет тройное сальто с пируэтом или делает переворот в воздухе вместе с Игорем Бобковым на плечах и приходит на колонну из двух. В цирке все должно быть по-цирковому, и драматургия всегда должна получать цирковое воплощение.

Больше повезло в этом смысле линии даже не Людмилы, а Гориславы, широко развитой в спектакле. Обаятельная наездница, пленившая Ратмира, может развернуться во всем своем цирковом блеске. Здесь проявляет себя и весь конно-акробатический ансамбль под руководством народного артиста Туркменской ССР Д. Ходжабаева.

Хорошо вписываются в спектакль воздушно-гимнастические эффекты в царстве Черномора, когда в подкупольном полумраке появляются воздушные гимнасты, ведомые заслуженным артистом Грузинской ССР А. Перадзе и К. Тятте. Очень точно и очень к месту вступают на манеж артисты Кузьмины со своими змеями и крокодилами. В царстве Черномора развлечения должны носить несколько зловещий оттенок. И, наоборот, совсем другой веселый колорит несет в себе забавная «Медвежья баня» И. Петрухина на заключительном пиршестве у князя Владимира.

Цирковая палитра предстает в спектакле в своем многообразии.

Здесь и номер «Русские забавы» под руководством М. Скибина, и дрессированные козы и собаки под руководством Петрухина, и джигиты, возглавляемые Т. Дюсенбаевым.

А. Шаг — мастер иллюзии. Мы помним его выступления с отдельным иллюзионным аттракционом, своеобразным, непохожим на другие. Конечно, не мог обойтись без иллюзии и сказочный спектакль. На сцене даже появился своеобразный «черный кабинет», где происходят различные чудеса. Чудеса происходят и на манеже, начинаясь прямо с пролога. Но именно в прологе с Лукоморьем нашел себе место трюк, вызывающий некоторое недоумение. Вместо степенного ученого Кота на золотой цепи у дуба появляется какая-то жизнерадостная пятнистая скотинка, исчезающая с манежа, даже не совершив и одного круга вокруг дерева. Постановщикам здесь изменило чувство вкуса.

Спектакль в целом, на мой взгляд, удался. Он доносит до зрителя атмосферу поэтической сказки. А это сделать было не так легко, ибо многим артистам цирка в спектакле приходится исполнять не только цирковые, но и театральные роли. Воздушным гимнасткам И. Плиске и И. Журавлевой вживаться, например, в образ нежной Людмилы, а жонглеру И. Воробьеву создавать образ беззастенчивого хвастуна Фарлафа.

Думается, что пантомиму-феерию «Руслан и Людмила» с интересом смотрят как дети, так и взрослые.


Е. ГОРТИНСКИЙ

оставить комментарий