Дрессировщица слонов Тереза Дурова
— Ну что ты за мужчина, ей-богу! — шутливо отчитала меня Тереза Васильевна. — Вот так держи руку, крепко. Видишь, не могу без опоры идти.
Дурова заметно прихрамывала, и чувствовалось, каждый шаг дается ей с трудом. Я знал, что она долго лежала в больнице, перенесла несколько сложных операций. Обо всем этом я знал и все-таки не мог поверить, что эта тяжело опирающаяся на мою руку, медленно и устало идущая женщина и обаятельная, элегантная актриса, которую только что видел на представлении, — один и тот же человек.
— А ты как думал, — точно отвечая на мои мысли, усмехнулась Тереза Васильевна, — легко Дуровой быть?
Нет, я так не думал. Тем более, что знаю ее и аттракцион, с которым она выступает, уже много лет.
Впрочем, так ли уж знаю? Дурова, как это нередко бывает с натурами истинно артистическими, спонтанна и непредсказуема. То с головой уходит в дрессуру. А уходить, благо, было куда: слоны и верблюды, пеликаны и голуби, зебры и пони, ослы, дикобразы, кошки, петухи, обезьяны, собаки, попугаи — всего 180 животных у нее в аттракционе. Даже если с каждым по минуте репетировать, на три часа манеж займешь. Но где это видано, чтобы репетировали по минуте? Вот так с утра до вечера...
Или вдруг начнет из художников «душу вытягивать»: нужны ей и ее ассистентам новые костюмы, да такие, каких ни у кого никогда не было.
А то уж совсем невероятное: «Слышали, Тереза Дурова аттракцион свой перелопатила, ввела каких-то акробатов?» — пошли, покатились несколько лет назад упорные слухи по цирковому «конвейеру». Зная ее, я и верил, и не верил этим разговорам.
И вот — встреча. Совершенно удивительная. Потому что, как бы ни была непредсказуема Тереза Васильевна Дурова, то, что сделала она с аттракционом, не просто реконструкция и даже не частичные изменения — целиком новая работа. Работа необычная и в чем-то даже уникальная.
Семеро молодых ребят, лихих, ловких и веселых, прямо с первыми аккордами увертюры заполняют манеж. Кто они, какую роль исполняют в аттракционе? Однозначно не скажешь. Ловят и рассаживают по местам пеликанов, джигитуют на верблюдах, крутят сальто-мортале через кенгуру. И лишь в середине аттракциона мы начинаем понимать, что акробаты-вольтижеры под руководством Виктора Кочерженко, — не приложение и не дополнение к работе Терезы Дуровой. Когда в лучах прожекторов из распахнутого настежь форганга появляются два огромных слона, а на спинах у них — вольтижеры, и позже, когда парни эти в статике и на бегущих по кругу слонах, на высоте трех метров без всяких лонж, делают сложнейшие и рискованнейшие вольтижные трюки, мы убеждаемся, что вот это как раз и есть то главное, ради чего отправлялась в поиск неуемная Тереза Дурова.
Впрочем, все началось, как это нередко бывает в цирке, с семейных проблем. Ушла на режиссерскую работу в цирковое училище Тереза Дурова-младшая. И аттракцион, начавший было приобретать какие-то новые формы, враз потускнел, ему не хватало огня и юного темперамента, который своим присутствием вносила в работу дочь. Тот период стал, можно сказать, решающим и для Терезы Васильевны, и для ее мужа Виктора Ивановича Кочерженко. Не пойди они тогда на риск, сдайся, — не увидели бы мы того аттракциона, который видим сегодня.
— Как сейчас помню, — рассказывает Тереза Васильевна. — Сидим мы втроем: Виктор, дочь и я, думаем, как быть дальше. Работой своей я недовольна, я знаю, нужно что-то резко менять, но что и как — понятия не имею. Рядом — Виктор, у него тоже проблемы: он акробат до мозга костей, спит и видит, как восстановить свой номер «Акробаты-вольтижеры». Как все это нам состыковать, чем в первую очередь заниматься? И тут вдруг Тереза предлагает: а что если объединить дрессуру животных и акробатику? Мы с Виктором переглянулись — какова идея! Вольтиж на слонах!
Нет, конечно, многое смущало. Ну, во-первых, я привыкла выходить на манеж одна. Я по характеру солистка. Вдруг потеряюсь среди большой труппы? Раньше у меня и ассистентов на манеже был минимум, и реквизита. Всегда старалась так выстраивать работу, чтобы только я и животные. Да и чисто по-женски беспокоилась: я — маленькая, ребята все — рослые.
Но рисковать, так рисковать! И вот вместе с Кочерженко пришли мы в цирковое училище отобрать молодых артистов для номера. Режиссер ГУЦЭИ И. Федосов рассказал, что он когда-то выпускал номер плечевых акробатов. Ребята только что вернулись из армии и думают, как им быть дальше. Поскольку номер у них расформирован, им нужно идти исполнителями в разные номера, а им не хочется расставаться. Мы посмотрели: ребята толковые, внешне все интересные, — и предложили вместе с Виктором Ивановичем подготовить номер акробатов-вольтижеров, а одновременно репетировать на слонах.
И начали. Номер был экспериментальный, мы так и сказали в Союзгосцирке, поскольку слонов нам покупать специально не надо, делать реквизит тоже не надо, специально репетиционные периоды мы брать не будем. Все — сами. После того, как Кочерженко подготовил с ребятами номер «Акробаты-вольтижеры», они стали работать в программе и одновременно репетировать на слонах. Безвозмездно.
Риск был двоякий: с одной стороны, неизвестно, смогут ли акробаты работать вольтиж на слонах, с другой — захотят ли слоны терпеть у себя на спинах людей? Среди дрессировщиков сложилось мнение, что я порчу слонов. Отчасти так оно и было. Ведь днем мы репетировали со слонами одно, а вечером я уже совсем другое показывала с ними зрителям. Слоны стали злые, раздражительные. Они у меня всю жизнь работали в свободной дрессуре, на них никогда никто не садился, не катался.
Но самое страшное началось, когда стали надевать на слонов панно, затягивать подпруги. Это был кошмар! Слоны бесились, выходили из себя, вставали на голову, ломали барьеры, — что только не вытворяли!
Слониха Лайма стала настолько нервная, что стоило мне подойти к ней, она думала, что опять буду заставлять надевать на нее эти ненавистные подпруги, и бросалась на меня, на ассистентов.
Впрочем, не только слонов нужно было приучать к тому, что у них на спинах будут ездить люди, но и людей — к тому, чтобы прыгать на слонах. Шутка ли, высота животных — по три метра! Здесь уже мало навыков и способностей, нужна большая смелость и желание идти на риск. Но оказалось, что мы с Виктором Ивановичем в этих молодых людях нашли единомышленников, таких же фанатиков своего дела, как и мы. И, несмотря на травмы, невзгоды, разочарования (сколько их было!), мы все-таки смогли дойти и победить. Помню, когда впервые Игоря Буркута слон подмял под себя и парня отвезли в больницу, мы думали, он теперь никогда не подойдет к животным. Нет, куда там, вернулся, и — опять в работу. Так что с ребятами нам здорово повезло.
Еще когда Тереза писала сценарий, когда мы придумывали трюки, многие не верили в это дело, да и сами мы, конечно, не подозревали, за какой воз беремся. Ведь даже просто стоять на слонах очень трудно, поскольку идут они вразвал: и вперед, и назад, и вбок. Попробуй подобрать темп, удержать равновесие.
Как летали ребята на репетициях со слонов! Даже представить страшно. Но мысль у них была одна: работать без лонжи. Приказать я не могла, только уговаривала: хоть в день прогона оденьте, я спокойней буду. «Нет, говорят, что вы, Тереза Васильевна, как можно, в костюмах и с лонжами». Так ни разу и не надевали. Удивительная смелость!
И еще очень важно: моим молодым партнерам пришлось освоиться в ролях дрессировщиков. А вот это уж совсем было трудно. Что скрывать: и обезьяны их кусали, и верблюды сбрасывали, — да мало ли, звери есть звери. Но никто из акробатов ни разу не заныл. За это я их очень уважаю.
И вот когда на первом представлении — это было во Львове, — стоя в манеже, увидела я эту картину: идущие бок о бок большие слоны, а у них на спинах в полный рост стоящие красиво одетые наши ребята, у меня прямо тут вот ком стал — боже мой, неужели свершилось! И ни оркестра не слышала, ни публики, только ребята передо мной, только за них волновалась. Конечно, на первых выступлениях и ребята очень волновались. А сейчас уже полностью вошли в работу. Очень сильно актерски выросли. Любят гримироваться, ищут каждый свой клоунский грим, варьируют с манерой подачи. Задумано очень много новых трюков, хотя уже то, что делают они сегодня, — сверхсложно. Я уж, грешным делом, подумываю, не придти ли к тому, чтобы убрать всех животных и оставить только акробатов на слонах?
По сути, уже сейчас почти все переделано. Я увеличила темп аттракциона, изменила манеру поведения. Все это было не легко. Ведь я привыкла быть хозяйкой в манеже. А сейчас все зрительское внимание отдаю молодым ребятам. Но, если честно, мне это нравится. Когда мои партнеры проходят у публики особенно хорошо, и я вижу, что они в манеже просто герои, меня это очень радует.
Сорок с лишним лет я работала только с животными. И не ожидала, что смогу так хорошо ладить с людьми. Артисты из других номеров удивляются: полный манеж животных, полный манеж акробатов, всякое случается, но никогда никто у нас не повышает голос, репетируем всегда спокойно, по-деловому. Партнеры очень хорошо относятся к Виктору Ивановичу, очень уважают его.
О чем мы мечтаем? Чтобы слоны стали партнерами людей. Вот Лайма уже подбрасывает хоботом акробата, но хочется, чтобы таких совместных трюков было больше.
Хотя должна сказать, слоны мои, довольно строптивые и привередливые, в конце концов поверили в доброту, поняли, что люди их не обидят. В этом большая заслуга Виктора Ивановича и каждого из акробатов: Виталия Минаева, Олега Кабанова, Константина Доброхотова, Валентина Путилина, Сергея Казначеева, Игоря Буркута, Игоря Пищулина.
А вообще скажу по секрету: не хотелось мне уходить с манежа и ничего не оставить после себя. Сейчас я спокойна. Я знаю, что после моего ухода не должна отправить аттракцион на расформирование, раздать животных по зоопаркам. Теперь я уверена, раз ребята не боятся животных, могут с ними работать, аттракцион Терезы Дуровой будет жить и без меня. — И Тереза Васильевна, точно проверяя собственную мысль, приостанавливается и, обернувшись, смотрит на темное в этот поздний час здание цирка.
Мы тихонько идем по улице. И я думаю о том,. что цирк — это и вправду, как говорили раньше, «сплошной обман», коль позволяет он забыть о болях и неприятностях не только зрителей, но и самих артистов. И, конечно, никуда она не уйдет, Тереза Васильевна Дурова, особенно сейчас.
— С такими партнерами и сама становишься моложе, — смеется она. И тут же, охнув от боли, выговаривает мне сердито: — Да держи ты руку крепче, видишь, еле иду.
А на следующий день было воскресенье. В цирке — три представления. И Дурова, как и положено премьеру, трижды выходила на манеж. Красивая и эффектная, в окружении своих зверей и юных партнеров, она легко и грациозно, без всякой поддержки, ходила по ковру, и как я ни силился, ни разу не заметил, чтобы прихрамывала. Еще и улыбалась, как ни в чем не бывало! И я подумал: кто знает, может быть, в этом обмане и есть истинная правда большого артиста?
Александр РОСИН
оставить комментарий
RSS 
