«Эквилибрист-жонглер» Александр Турабов
Когда эквилибрист Александр Турабов прислал домой первую в своей жизни программку, где среди множества номеров представления был обозначен и его, соседи, друзья по школе долго удивлялись: надо же, все-таки добился своего, стал артистом, не верится даже.
Повод для такого скептицизма был довольно основательный: в далекий поселок Архангельской области, где Саша родился, рос, и телевидение-то пришло в дома совсем недавно — в 70-х годах. А о цирке и говорить нечего. Знали о нем лишь понаслышке. Это был какой-то иной мир, далекий от повседневных забот и волнений, почти абстрактное понятие. Поэтому как на чудака смотрело все взрослое население на появившегося здесь Александра Распопова, объявившего набор школьников в создаваемый им цирковой кружок при клубе. Но заинтересовались многие — в кружок записалось более ста ребят. Вряд ли знали они тогда по-настоящему, что такое цирк. И постепенно большинство отступило перед трудностями, случайные отсеялись. Осталось пятнадцать самых настойчивых ребят. Среди них был и семиклассник Саша Турабов.
Не видев ни разу в жизни настоящего манежа, ни одного циркового представления, он тем не менее влюбился в этот мир по рассказам своего наставника, по книгам и журналам. С такой жадностью взялся за репетиции, что времени, проводимого в клубе, ему было мало. Занимался еще и дома по семь-восемь часов в день. Включал музыку и бросал без конца кольца, булавы. Руки после таких упражнений становились как деревянные, зато начинали «слушаться» предметы, все реже падали с глухим стуком на пол.
А потом в поселок приехала группа «Цирк на сцене», и Саша впервые увидел эквилибриста на свободной проволоке. А увидев, был потрясен — ведь это как раз то, к чему он инстинктивно стремился, когда вырабатывал баланс на катушках, и когда пробовал внести в это элементы жонглирования. Он, что называется, «заболел» этим жанром. В клубе не было подходящего реквизита — ничего страшного — отыскал где-то на улице под снегом моток старой проволоки, сделал козлы и установил свой нехитрый аппарат дома, благо, в коммунальных квартирах длинные коридоры. Так и начал постигать азы жанра. Родителям нравились эти необычные, упорные занятия сына. Может, поэтому отпустили они его без долгих разговоров в райцентр, куда в это время переехал руководитель кружка. В Вельске Александр продолжал учебу в школе и все остальное время без остатка занимался в кружке. И после, отправившись на службу во флот, не прекращал своих репетиций, выкраивал для них каждую свободную минуту. Выступал со своим номером в самодеятельности, готовился к поступлению в ГУЦЭИ.
И вот наступили долгожданные экзамены в училище. Вначале Саша показался комиссии непригодным для учебы в ГУЦЭИ. Но он не отступил, убедил комиссию просмотреть то, чему научился за эти годы. И вот юноша устанавливает на проволоке стул, встает на него, на лоб ставит перш, в правой руке закручивает на указке тарелку, а левой — палочку. Были и другие трюки, но этот тройной баланс с элементами на координацию движений всех убедил. И зачислили его сразу на II курс физкультурно-акробатического отделения.
Турабову повезло: занимался он у опытных преподавателей, Ф. Земцева и Т. Юговой. От самых азов к сложным трюковым комбинациям, шаг за шагом шел он к постижению своей цели. Однажды Фирс Петрович подал идею — а что если жонглировать не обычными, традиционными кольцами, а... обручами от гоночных трековых велосипедов. Это ведь так неожиданно, зрелищно: баланс на проволоке и жонглирование обручами. Но легко сказать — металлические обручи. На своих ладонях испытал Саша сопротивление материала, иной раз бывало так трудно, что хотелось бросить напрочь эту затею. Не бросил. День за днем, месяц за месяцем количество обручей постепенно увеличивалось. Разнообразились и трюки. Один из них, «Мельница», особенно интересен, и, пожалуй, уникален по исполнению. Артист балансирует на проволоке, вращая попеременно на левой и правой ноге обруч, а три других обруча стремительно прокатывает один за другим через плечо по спине. Этакая непрерывная круговерть, которую зритель всегда встречает одобрительными аплодисментами.
С номером «Эквилибрист-жонглер» Турабов выпустился из училища. И в первые же свои выступления внес элемент занимательности и неожиданности — выходил, играя на саксофоне, вспрыгивал на опустившийся трос, который тут же превращался в свободную проволоку, и, продолжая мелодию, балансировал на этой проволоке, добавляя новые комбинации с кольцами и неведомым доселе публике реквизитом — теми самыми обручами.
Потом он встретился со своей будущей женой, Любой, выпускницей хореографического отделения Московского института культуры. И она органично вошла в номер, дополнив его на первых порах танцевальными элементами, а позже и трюковой работой. По наклонному канату Любовь поднималась на площадку, крутила там шесть колец, перекидывалась ими с партнером, а затем стремительно съезжала на манеж по тому же наклонному канату. Но суть даже не в том. Появление партнерши, и это главное, сделало номер намного эмоциональнее, зрелищнее. Тогда у артистов возникла идея создать миниатюру «Клоун и танцовщица». Но заявку в главке не приняли. «Нынешний номер и так в хорошем творческом состоянии, чего же придумывать еще»,— мотивировали свой отказ в художественном отделе. А Турабовы просто не могут без того, чтобы не придумывать что-то новое. Поиск оригинального, неудовлетворенность сегодняшним успехом — это ведь как раз то качество, которое и отличает творческую натуру, людей, преданных своему делу.
В сегодняшнем и будущем цирке, считает А. Турабов, основное — не только трюк, каким бы сложным он ни был, но и обязательная актерская работа. Только соединение этих двух компонентов гарантирует появление подлинного художественного произведения. Но это отнюдь не означает, что номер тяготеет к неоправданной театрализации, к хореографическим передержкам, чем, увы, грешат пока еще многие выступления на манеже. Напротив, номер насыщен трюками повышенной сложности, которые тем не менее не смотрятся как самоцель. Более того, здесь мы видим органичный синтез жанров — эквилибр на свободной проволоке, жонглирование, вокал, хореографию. Все это артистам необходимо для того, чтобы всесторонне раскрыть свои творческие возможности, создать гармонию формы и содержания.
Не стану описывать это выступление во всех подробностях, в пересказе исчезает лирическая тональность номера. Скажу: он эмоционально сокращен взаимоотношением двух молодых людей, полных радости, задора. И настроение это передается в зрительный зал.
Сейчас артисты живут новой идеей — задуман сюжетный номер с пока еще ориентировочным названием «Земля — это мир, а мир — это имя земли». Я смотрел эскизные зарисовки, выступление обещает быть увлекательным. Только вот боюсь, что и ему уготована судьба предыдущего нерассмотренного сценария. Ведь творческая заявка на номер уже четвертый год лежит в «долгом ящике» художественного отдела Союзгосцирка. Когда-то обратит на нее внимание режиссерская коллегия?
Тут, к слову, хочется заметить, что к подобному отношению артисты, кажется, уже привыкли. Ведь и костюмы, и реквизит — все, с чем они работают сегодня, — сделано своими руками и, что немаловажно, без отрыва от производства. Помощь главка заключалась лишь в разрешении на изготовление техпаспорта на уже существующий аппарат.
В теперешнем выступлении Любови и Александра Турабовых есть одна любопытная деталь. Закончив очередной трюк и раскачиваясь на проволоке, партнер вдруг вполне профессионально исполняет песню о равновесии, об умении в трудный час не терять самообладания. Обращенную к зрителям эту нехитрую песенку я воспринял как своеобразную метафору, иллюстрирующую творческий путь молодых артистов. Несмотря на невнимание тех, от кого зависит творческая судьба Турабовых, они с завидным самообладанием, «сохраняя равновесие», продолжают совершенствование своего номера, поиски чего-то нового, что обогатило бы жанр.
В последнее время слышится немало пессимистических утверждений, что, дескать, советский цирк теряет свою индивидуальность, оригинальность, что редки теперь талантливые, самобытные артисты, способные восхищать публику сврим мастерством. Нет же, конечно, есть у нас немало ярких исполнителей, влюбленных в свое дело, отдающихся ему с энтузиазмом и бескорыстием. Надо только совсем немного — помочь им в их начинаниях, морально поддержать их инициативу. Дождутся ли такой помощи Любовь и Александр Турабовы? Хочется верить, что дождутся обязательно.
Николай Аракелов
оставить комментарий
RSS 
