Фридрихштадтпаласт

Выхожу со станции берлинской городской электрички «Фридрих штрассе» и поворачиваю направо. Мне предстоит встреча со всемирно известным «Фридрихштадтпаластом» — дворцoм эстрадного искусства, родившимся заново.

Еще хорошо памятно старое здание, которое было в свое время и рынком, и цирком, и ревю-театром. Памятны встре­чи c артистами, c великолепным балетом, c главой этого театра Вольфгангом Штруком. И вот несколько лeт назад наступил момент, когда старый, много видевший на своем веку, «Фридрихштадтпаласт» был приговорен к сносу. Но по другую сторону одноименной улицы сразу же развернулось строительство нового здания.

На фото. Новый Фридрихштадтпаласт-театр

Подхожу к мосту. Слева — разваленные стeны, пусть неказистого, но дорогого многим людям старого варьете. А спра­ва — сияющее огнями, строгих форм большое театральное здание, в котором почти ничего нет от соврeменных архи­тектурных Тенденций. Более того, непосвященным вообще трудно догадаться, что за театр обитает в этих стенах: внешне ничто не говорит нам o его «эстрадности».

Ну, здравствуй, новорождениый «Фридрихштадтпаласт»! Вхожу Вместе со всеми в гостеприимно открытые двери.

Лестницы и широкие галереи заменяют отсутствующее фойе. На втором этаже  выставка, посвященная истории немецкого варьете. Столы, на которых продают афиши и плакаты идущего ревю. Скром­ныe буфеты c коктейлями.

Слышны сигналы к началу представле­ния. И вот он, зал: расположенные полукруглым амфитеатpoм ряды удобных мягких кресел, большая, тоже полукруг­лая авансцена, закрытая фигурным зана­весом, на котором светом проецируются рeкламные надписи.

B девятнадцать часов, минута в минуту, начинает меркнуть свет, звучат фан­фарные позывные, вступает большой оркестр, занавес уходит вверх, и на сцене в обрамлении играющих огней по нарядным лестницам спускаются танцовщицы... Представление началось.

Сразу скажу: большое ревю под названием «Входите спокойное ошеломляет прежде всего своей зрелищностью, щед­ростью сценографических эффектов, буй­ством игры света и цвета. И это естественно при таких великолепных технических возможностях сцены. Мне довелось в следующие дни познакомиться c устройством закулисной части «Фридрихштадтпаласта». Внимательные и гостеприимные хозяева — художественный руководитель большого ревю Волькмар Нойман и его помощники — «раскрывали секреты» своего чуда-дворца.

Прежде всего, o самой сценической площадке. Вернее, o сценических площадках. Их несколько. Авансцена, o которой уже шла речь, столь велика, что на ней помещается целый цирковой манеж.

Этот манеж может опуститься в трюм, и на его месте возникнет каток c искусственным льдом или бассейн для фигур­ного плавания. А со дна бассейна, если надо, могут забить ввысь фонтаны. По­добное есть в некотоpых цирках (в том числе, в новом московском), но театры‑варьете c подобным оборудованием — редкость.

Основная сцена оснащена врезным кругом, диаметром двадцать четыре метра. При помощи фурок на нее нака­тываетcя основной станок c традиционны­ми лестницами для эффектных появле­ний солистов и артистов балета. После пролога, когда действие иа время сосре­доточивается на авансцене, эта громадина уезжает в один из боковых «карманов», который затем перекрывается металлическим поперечным занавесом.

Место первого станка на основной сцене занимав второй, ожидавший своего часа a другом «кармане». Этот, второй станок воздав собой живописный фон (скалы, ущель.помогает строить интересные мизансцены.

Есть еще и арьерсцена таких же габаритов, как и сцена основная. Она може  быть использована для создания иллюзии перспективы и служить еще одним «карманом».

За кулисами дворца множество сл же6ных помещений. Технические цеха.

Целый медицинский блок c процедур­ными кабинетами. (Я обратил внимание на таблички «Массаж», «Психотерапия», «Сауна»). Ресторан, кафетерий и бар для сотрудников. Комнаты дирекции и худо­жественной части. В одной из них мы и продолжили беседу c Bолькмаром Нойманом.

На фото. Выступает балет Фридрихштадтпаласта

Оказывается, в этом крупном театре‑варьете работает семьсот пятьдесят человек. B их числе балет, состоящий из шестидесяти артистов, и оркестр из пятидесяти музыкантов. Одних лишь работников «гaстрономической сферы» — восемьдесят. Они обслуживают не только сотрудников и зрителей большого зала, но и посетителей Малого ревю — ночного шоу, происходящего в условиях ресторана.

Я поинтересовался npoцeccoм создания новой постановки. Волькмар Нойман ответил, что сначала весьма в общем виде рождается идея сценария, его основная мысль и драматургический ход. Происхо­дит своеобрaзный конкурс идей. Сейчас, например, мы все думаем, — сказал Ной­ман, — o тех ревю, которые пойдут в 1988-1990 годах. Уже есть около пятнадцати идей. Из них будет отобрано шесть. («Фридрихштадтпаласт» ставит за сезон две программы). Одновременно идет работа над более близкими по срокам спектаклями и в том числе над празд­ничной программой 1987 года, посвящен­ной 750-летию города Берлина, причем известно, кто именно из ведущих актеров будет участвовать в программе, и текст написан в расчете именно на них. Вот так, очень четко и слаженно идет беспрерывный процесс подготовки новых программ. Волькмар Нойман, словно капитан корабля, следит за правильным курсом и «графиком движения» этого громадного лайнера. Но он отвечает не только за Большое ревю, но и за свое, как мне показалось, любимое детище — Детское ревю.

C Детским ревю я познакомился еще в прошлый свой приезд в ГДР, семь лет на­зад. И тогда уже оно вызвало y меня волну теплых чувств: детишки, занимаясь в танцевальных коллективах варьете, при­обретают раскованность, осанку, y них воспитывается общая музыкальность и вкус. K слову сказать, ни в одном из номе­ров Детского ревю я не смог уличить создателей и исполнителей в дурном вкусе. Сейчас из разговора c B. Нойманом и руководительницей детских коллективов Юттой Флеминг я еще больше уверился в правильности того пути, по которому идет театр-варьете, работая c Детьми.

Если весь «Фридришхтадтпаласт», по справедливости, можно назвать центром эстрадного искусства ГДР, то его детский отдел — это центр общего и эстетического воспитания детей, где используют для этого их тягу к так называемым «легким жанрам».

Как это все происходит? Ежегодно бер­линские газеты объявляют o приеме в тан­цевальные коллективы «Фридрихштадтпапаста». Такого рода коллективы мы 6ы назвали самодеятельными, но здесь дело поставлено на професcиональную основу.

Приходит обычно около тысячи детей‑шестилеток. Происходит отбор, пятьдесят человек приступают к занятиям, которые проводятся четыре раза в неделю. Конечно, впоследствии неминуем отсев по са­мым различным причинам. Через два года восьмилетние детишки переходят в младшую группу и уже участвуют в спектаклях. За группой младшей (восемь‑десять лет) следует средняя группа (де­сять-двенадцать лет) и старшая (тринадцать-шестнадцать лет). Каждый год готовится одна новая программа, показывается она не ежедневно, a в середине сезона делается трехмесячный перерыв.

На фото. Номер "Олимпиада - 80"  - один из лучших в репертуаре труппы

Мне рассказали, что в октябре некоторые малыши даже плакали оттого, что им на целых две недели Осенних каникул придет­ся расстаться c варьете. Ну, а по Достиже­нии девушками и юношами (их значительно меньше) «критического возраста»  шестнадцати лет — некоторые переходят в молодежный балетный ансамбль, кото­рый является своего рода резервом основного балета.

Об основном балете сказано и написано немало. C моей точки зрения, он, как и танцевальный коллектив телевидения ГДР, является эталоном современного эстрадного ревю-балета. (Желая быть полностью справедливым, могу сказать, что еще балет Ленинградского мюзик‑холла может быть поставлен близко к названным группам.) Отличные внешние данные балерин «Фридрихштадтпаласта», их тренированность, изящество пластики и, что немаловажно, соблюдение строгой синхронности в общих танцах — вот те качества, которые заставляют зал всегда восторженно отзываться на выступление этого коллектива. B программу, которую я видел, включено семь балетных номе­ров. Особое впечатление осталось от «Вариаций в лучах лазера». Тонкие, ярко-голубые лучи сопровождают динамично исполняемый танец; свет лазеров танцует сам, крутится, неистовствует, порой слепит и как бы напоминает нам о безгранич­ных чудесах техники сегодняшнего дня. Все тaнцы поставлены c размахом, c тем блеском, без которого немыслимо на­стоящее ревю. Прелестны такие солисты, как Имгрид Сандиг и Райнер Генц, высо­кие, идеально сложенныe, обаятельные. Кстати, Генц выказал себя отличным танцевальным партнером Гелeны Вондрачко­вой, o выступлении которой я расскажу ниже.

Большое ревю «Входите спокойно» я смотрел дважды: один раз из зала c точки зрения зрителей, a через день — из-за кулис, находясь рядом c пультом инспекторов сцены. Я не оговорился — инспекторов, ведущих ревю, на такой сцене двое, не считая еще двух ассистен­тов режиссера, представителей пожарной охраны и службы Техники безопасности. Вели представление Вальтер Крюгер и Барбарa Виснер. Оба спокойные, добро­желательные, контактные. Никакой спеш­ки, Никаких нервов. Вальтер Крюгер — опытный работник, его я помню еще по прошлому приезду в ГДР. Он безупреч­ный «вахтенный начальник» представле­ния. Пульт на сцене нового «Фридрих­штадтпаласта» оборудован двумя телеви­зионными мониторами, c помощью кото­рых инспектора могут наблюдать и за зрительским гардеробом, и за дириже­ром оркестра, и за общим видом сцены как бы c точки зрения публики. Мони­торы — не новость, но здесь, в условиях гигантского здания, они являются незаме­нимыми электронными помощниками ин­спекторов.

Но настала пора рассказать и о самом ревю. Сценарий его построен, как обыч­но, на сочетании трех слагаемых: эстрад­но-цирковых номеров, развернутого груп­пового конферанса и балета, который, по выражению B. Ноймена, «гарнирует» все происходящее.

Конферанс в программе «Входите спокойно» осуществлялся немецкими ак­терами Утой Шорн, Хейнцом Реннхаком и хорошо всем известным Иржи Корном, гостем из Чехословакии. Хейнц Рен­нхак — актер комический, имеющий в программе большой сольный юмористи­ческий монолог, и втягивающий двух своих партнеров в различные забавные перипетии, споры и диалоги c залом.

Что же касается самих номеров, то надо начать c выступления Гелены Вонд­рачковой. Чешская певица на этот раз про­демонстрировала несколько иной, не свойственный ей ранее стиль пения, приближенный к острому року c большой долей танцевальности. Танцует она вели­колепно, и то обстоятельство, что в паре c ней выступает премьер здешнего балета Райнер Генц и что партнеры стоят друг друга, говорит само за себя.

Иржи Корн, кроме конферанса, высту­пает c собственными номерами и собствен­ным балетным ансамблем. Элегантная танцевальность Корна известна нам давно. И сегодня этот артист находится в хо­рошей творческой форме. Одна из тан­цевальных песенок в стиле «стен» исполняется им параллельно c киновер­сией этого же номера. Причем поет и танцует он спиной к экрану и при этом абсолютно синхронно. Очень эффектный прием.

Остальные номера принадлежат цир­ковым жанрам. Сами по себе они не содержат никаких принципиальных жанровых открытий. Но в каждом выступлении можно было обнаружить «изюминку» че­го-то нового или хорошо забытого старого.

A вот выступление американского стрелка из арбалетов Гюи Телля содер­жит в себе действительно рекордные трюки. Пока он поражает стрелами цве­ток, который держит партнерша, открыва­ет бутылку шампанского, срезая для этого выстрелом пробку, разрывaет лист бумаги, попадая в его ребро, это кажется вроде бы само собой разумеющимся для данного жанра. Но дальше — больше. Разрывается стрелой тонкая нить, удер­живающая воздушный шарик, и он взмывает ввысь. Этого мало: на штативе укрепляются пять арбалетов, следует залп и одновременно улетают пять шаров. И, Наконец, финальный трюк — по сцене в шахматном порядке расставлено пять штативов c арбалетами; y каждого из них тетива спускается, если ее заденет cтpeлa, выпущенная из предыдущего оружия. Должна произойти своеобразная цепная реакция. Последняя стрела предназначе­на для попадания в шар, находящийся на голове y ассистентки. Замер зал. Замерли исполнители. Затаили дыхание. Легкий щeлчок от первой спущенной стрел щелк, щелк, щелк — один за другим «сами стреляют» остальные арбалет. И вот — шар поражен! Отличный номер.

Осталось добавить, что на ледянс манеже по очереди выступают две известные фигуристки — Кристина Эррат и Mарина Шульц. Их выступление сопровождает балетный ансамбль на конька Занята в программе и группа фигурного плавания. Этими двумя коллективами p ководит хорошо знакомая нам Габи Зейферт, экс-чемпионка мира по фигурному катанию, гастролировавшая не давно в СССР.

Побывал я и на детском ревю под названием «Радуга». На сцене разворачивается сценическое повествование о дружбе и единстве. Злые силы попытали разъять радугу на семь ее составляющих полос, потому что тогда она теряет свою красоту. B поисках разбежавшихся дев, чек, олицетворяющих цвета радуги, мы попадаем то в ледяное царство, то к князю обезьян, то на остров дракона. Заканчивается все хорошо: девочки воссоединились и разноцветная радуга снова заснияла над миром.

Представление изо6ретательно поставлено тем же B. Нойманом, а танцы Бедрихом Фюззеггером и Ханнелорой Аренкенш. Оформление — ярко, празднично и не без юмора. Тот же драка скорее, забавен, даже трогателен, нежели страшен. Он похож на уменьшенного динозавра c тремя головами, две из которых носит в своих руках. Очень симпатичен крокодил: метров пяти длиной, c передвигается на четырех маленьких ножках (двое ребятишек сидят внутри объемного макета и управляют движениями рта, глаз и хвоста).

Штатных драматических артистов в «Фридрихштадтпаласте» нет. Все они привлекаются из театров и Концертно-гастрольных дирекций для участия в данной программе. А вот в роли шустрой девчонки Квингель я неожиданно встретился c Региной Даум, в недавшем прошлом выдающейся примой-балериной того же «Фридрихштадтпаласта». Налицо счастливый случай сочетания в одном человеке хореографической (и какой!) и драматической одаренности.

Дети играют истово, c удовольствием, заразительно. Но об одной девочке не могу не написать чуть подробнее. Как выяснилось, зовут ее Пегги Штейне. Ей десять лет. Когда она появилась в «африканской сцене», и я и многие зрителей не могли отвести глаз от очаровательного негритенка. Каждое движение рук, поворот головы, каждый шаг бы, наполнены y нее естественной грацией.  B том, что девочке на роду написан работать в театре, быть актрисой, никаких сомнений нет.

Дружески прощаясь c новым «Фридрихштадтпаластом», я думал o том, как важно иметь такой вот центр, который 6ь бы призван задавать тон тенденциям развития эстрадного искусства. A искусство это, если оно действительно искусство способно укреплять в человеке оптимистическое мироощущение ничуть не меньшей степени, чем серьезные театральные и музыкальные жaнры. Это хорошо понимают в ГДР.

C. КЛИТИН

Журнал Советская эстрада и цирк. Август 1986 г.

оставить комментарий