Герой фильма клоун Йойо

Виртуозом комедийных трю­ков и ситуаций» называют Пьера Этекса.

Пьер Этекс в гриме клоуна

В кино у не­го «три лица» — он сцена­рист, режиссер, актер. Его первый полнометражный фильм «Воздыхатель» получил в 1963 году во Франции премию Луи Деллюка. За эту работу на III Московском Международном кинофестивале Этексу был присужден почетный диплом. Вторую его картину «Йойо» мы увидели этим летом. Она шла вне конкурса на IV Московском кинофе­стивале. Пьер Этекс снова предстал перед нами как сценарист, постанов­щик и исполнитель двух главных ро­лей. Эти роли и вся картина проник­нуты трогательной любовью к цирко­вому искусству. Ничего удивитель­ного. Цирк, так сказать, «в крови» у Этекса. Еще в школе, — когда уче­никам задали сочинение на тему «Какую профессию вы намерены избрать?» — он написал: «Я стану клоуном, чтобы развлекаться самому и развлекать других». О том, как осуществилась его мечта, Этекс рассказал мне во время своего пребывания в Москве: 

— Начинал я в провинции, в го­роде Роанн на Луаре. Там учился живописи, музыке. Играю на скрипке, рояле, на других музыкальных инст­рументах (что мне очень пригоди­лось на эстраде). Сперва моим «бое­вым конем» было изобразительное искусство. Я писал фрески, делал витражи, работал художником-деко­ратором. Когда перебрался из про­винции в Париж, стал графиком-иллюстратором книг издательства Ашетт. Но меня это не удовлетворя­ло. С пяти лет я мечтал стать клоу­ном. И стал им! Выступал вместе с известным клоуном Нино. Я носил традиционный, но весьма стилизо­ванный костюм Августа. Потом пере­шел на смокинг. Разыгрывал мими­ческие сценки. Постепенно у моего клоуна выработался свой характер... Потом Жак Тати, снимавший кино­комедию «Мой дядя», предложил быть его ассистентом, придумывать для него смешные трюки. Так я при­шел в кино... Меня восхитили неис­черпаемые возможности экрана. Мы сдружились с романистом Ж.-К. Каррьером (чью книгу я в свое время иллюстрировал), творчески «нашли» друг друга, стали вместе искать трюки для будущих киноко­медий.

...Смотрим «Йойо». Первая треть ленты необычна. Действие происхо­дит в 1925 году и идет без слов: в ту пору кино было еще немым. П. Этекс показывает пародию на «счастливую» жизнь миллиардера, изнывающего от безделья и скуки в роскошном дворце.   Единственное  его  развлечение — «йойо» — мячик, пляшущий на резинке. Миллиардер пешком не ходит. Даже собачку он «прогулива­ет», сидя в «Испано-Сюизе»: по ог­ромному двору медленно кружит ав­томобиль, а рядом бежит песик, которого хозяин держит на поводке. Миллиардер не может забыть свою прежнюю возлюбленную, цир­ковую наездницу (ее играет Люс Клейн). Она не согласилась разделить с ним «роскошную» жизнь. Но дво­рец поразил воображение малень­кого клоуна Йойо — сына миллиар­дера и наездницы (ребенком его играет Филипп Дионне, взрослым — П. Этекс). Настает 1929 год. Фильм получает голос (изобретено звуковое кино). В это время происходит экономиче­ский кризис. Миллиардер разорен, покидает дворец. Вместе с наездни­цей и маленьким Йойо кочует он по городам, давая на площадях цирко­вые представления.

Йойо вырастает, становится зна­менитым клоуном, богатеет. Он не оставил свою мечту реставрировать дворец отца, где все, как ему ка­жется, связано со счастьем... Клоун добивается своего. На торжествен­ный вечер по случаю восстановления дворца Йойо пригласил гостей. Наро­читая чопорность, честолюбие, гру­бый эгоизм этих чужих людей под­черкивают одиночество Йойо... А его родители, проезжающие мимо с пе­редвижным цирком, просто отказы­ваются войти в дом. Они предпочи­тают бродячую жизнь цирковых ар­тистов. Фильм кончается тем, что Йойо на спине циркового слона тоже покидает дворец... Сатирой проникнуты первые части и финал фильма — званый вечер. Лирика, поэтичность, налет грусти приходят на смену сатире. Но в кар­тине всюду превалирует чувство любви к цирку, уважения к трудной и увлекательной профессии его ар­тистов. Более двух лет исподволь Этекс готовил трюки для своей ленты. Они полны выдумки, новизны.

— Комедийное в кино — всегда наиболее трудно, оно требует точ­ности, отработки, — рассказывает Пьер Этекс. — Каждый кадр должен быть выверен, как отдельный цирко­вой трюк. Нигде нельзя полагаться на случай, ничего нельзя импрови­зировать.

Мой клоунский опыт подсказы­вает мне,  что  комедийные  средства и приемы воздействия на зрителя вечны и по сути дела одни и те же. Задача в том, что, используя их, нужно уметь говорить людям новые вещи. Правило создания смешного в том, чтобы найденное оказалось подлинно новым, еще «неизданным». Возьмем, к примеру, традиционный прием — двух-трехкратный повтор, обычно вызывающий смех. И он то­же, как правило, должен очень точ­но, выверенно применяться. И еще очень важное: каждый трюк, каждое смешное положение берут начало от наблюденного в жизни. И только из таких наблюдений, подлинно жиз­ненных (а не умозрительно), и рож­дается то, что с эстрады, с арены, с экрана вызывает смех зрителей. А зритель любит смеяться, и очень приятно помочь ему в этом. Однако каждый трюк обязательно должен нести и смысловую нагрузку. Вот почему трудно создание полномет­ражного комедийного фильма. На­блюдать же за жизнью мне очень помогает моя профессия худож­ника... Своеобразен талант Этекса. Он достойный продолжатель мировых комиков — Макса Линдера, Чарли Чаплина, Бестера Китона. Сценарист и постановщик «Йойо» Пьер Этекс нашел интересного выразителя своих мыслей в лице исполнителя двух ролей — актера Пьера Этекса.
 

Т.   КУЛАКОВСКАЯ

Журнал Советский цирк. Октябрь 1965 г.

оставить комментарий