Клоуны Александр Диаманди и Юрий Ермаченков
Приближаясь к цирку-шапито, вначале слышишь звуки оркестра, хлопки зрителей и, конечно же, смех. Я написал «конечно же, смех» и тут же подумал, что, по-видимому, это вырвалось невольно — так называемая фраза-блок, которыми чрезмерно насыщена стандартная «архитектура» нашей речи.
А ведь смех, к сожалению, не такое уж частое теперь явление в цирке. Хлопать можно приличия ради — это, так сказать, физическое упражнение, а вот попробуйте рассмеяться, когда не смешно. Но в данном случае смех действительно был...
— Знакомьтесь, клоуны Александр Диаманди и Юрий Ермаченков! — объявляет инспектор манежа.
В первое же мгновение приятно удивляет внешний вид клоунов. Сколько же лет мы не встречали коверных во фраках?! Как привыкли видеть клоунов-детей, эдаких шаловливых мальчишек в штанишках с помочами, полосатых майках, цветастых рубашечках, в пиджачках, из которых наполовину торчат руки. Мальчишек, которые сохраняют детскость до глубокой старости. И это неплохо, когда один или два клоуна выступают в такой маске, но когда это становится повсеместным, то перестает быть привлекательным, перестает поражать и радовать.
Первые шесть лет после окончания ГУЦЭИ в 1974 году А. Диаманди и Ю. Ермаченков не многим отличались от других клоунов («Раньше мне было лучше в майке или свитере, — вспоминает Диаманди, — я чувствовал себя пацаном»). Хотя несомненным достоинством этих обаятельных, остроумных клоунов был, как отмечала критика, репертуар.
Однако то, что хорошо в начале пути, уже далеко не достаточно, когда приходит зрелость. И вот однажды И. Э. Кио, с которым клоуны оказались в одной программе, пригласил их принять участие в иллюзионном спектакле «Раз-два-три». Вот тут-то и появились фраки. Настоящие, элегантные, как это принято у артистов иллюзионного жанра. Клоуны выходили на манеж эдакими магами и волшебниками, которые вот сейчас, через мгновение продемонстрируют чрезвычайной сложности фокус.
С тех пор прошло шесть лет. Уже три года как Диаманди и Ермаченков покинули аттракцион Кио и работают самостоятельно. Но то, что тогда было найдено, во многом определяет сейчас их индивидуальный стиль.
Итак, традиционное объявление инспектора — и на манеже клоуны Александр Диаманди и Юрий Ермаченков. На последнем бархатный, темно-малинового цвета фрак, облегающий его донкихотовскую фигуру, на голове высокий и немного помятый цилиндр, на шее узкий, полосатый — белый с черным — шарф Остапа Бендера, а между цилиндром и шарфом усы, острая бородка и ироничные глаза. Колоритная фигура, не правда ли?
Диаманди тоже во фраке, но в нарочито ярком, из искристо-желтой парчи, который замысловато переходит в красные коротковатые брюки. Невысокий, круглолицый Диаманди — совершенный Санчо Панса в момент своего губернаторства. В то время как Ермаченков несколько покачивающейся походкой медленно подступает к центру, его партнер деловито-быстро успевает пройти по кругу манежа. Его руки непрестанно жестикулируют в такт мелодии. Да и сам Диаманди, будто вальяжный дирижер эстрадного оркестра, привлекает к себе внимание зрителей.
— Мы — артисты! — как бы заявляют о себе наконец-то встретившиеся в центре манежа партнеры. Короткий и длинный, толстый и тонкий, темпераментный и флегматичный, цветущий и бледный, добродушно-веселый и ироничный, многословный и молчаливый, щедрый на жесты и скупой в движениях — Диаманди и Ермаченков как одно целое: Санчо Панса и Дон Кихот.
Контрастность для клоунской пары — закон, основа для создания комических положений. Совершенно непохожие, но удивительно дополняющие друг друга Диаманди и Ермаченков являются воплощением органического контраста, в котором противоположные стороны образуют одно явление. Думается, правильнее рассматривать дуэт клоунов не как результат сложения двух комических масок, а как одну маску — маску-пару.
Почему правомерно введение такой терминологии? Потому, наверное, что маска клоуна — это художественный образ, точнее, комический образ-характер в цирке, которому свойственно многообразие противоречивых сторон. Термин «маска-пара» не означает пренебрежения индивидуальностью каждого клоуна. Речь идет о том, что проявления индивидуальностей двух клоунов должны быть взаимосвязаны, а их усилия призваны давать в результате художественное целое. Ю. Никулин и М. Шуйдин, Г. Ротман и Г. Маковский, С. Щукин и С. Серебряков. Этих артистов невозможно представить на манеже друг без друга. Сплав их характеров давал такое интересное целое, такую оригинальную маску-пару! Эти дуэты по разным причинам перестали существовать, и можно совершенно точно сказать, что таких не будет.
Однако вернемся к выходной репризе Диаманди и Ермаченкова. С видом заезжих гастролеров клоуны начинают серию иллюзионных трюков. Диаманди достает сигару и закуривает, выдыхает облачко дыма, элегантным жестом собирает его в кулак и делает пасс в сторону партнера. И Ермаченков тут же выпускает изо рта дым. Смех зрителей не смущает наших артистов, и они продолжают показ. Решив усложнить трюк, Диаманди попеременно делает глоток воды и тут же вдыхает дым большой сигары. Его партнер в такой же очередности выпускат изо рта маленький фонтанчик, а вслед за ним облачко дыма. Возрастающий темп демонстрации этого трюка возвращается к артистам усиливающимся зрительским смехом. Но это не та реакция, на которую рассчитывают наши чародеи.
— А где аплодисменты?! — вопрошает Диаманди с интонацией, отвергающей всякие сомнения по поводу важности показанного «аттракциона». Постоянно присутствующая ирония клоунов над самими собой в этом восклицании становится настолько очевидной, что действительно заслуживает аплодисментов.
Ермаченков отбирает у партнера сигару, вдыхает сам и делает жест в сторону Диаманди. Тот открывает рот, но дыма почему-то нет. Удовлетворенный неудачей партнера, Диаманди с чувством явного превосходства смотрит в его сторону, не замечая, что дым буквально столбом валит у него из ушей.
Несоответствие между внешним видом клоунов и обстоятельствами, в которые они попадают, между их претензией казаться солидными артистами и теми нелепейшими ситуациями, в которых действуют,— вот какой неожиданный поворот сделали фраки в комических масках и... в артистической судьбе Диаманди и Ермаченкова. Неожиданное раскрытие несоответствия между явлениями и сущностью, между видимостью й тем, что за ней скрывается, — обязательное условие для возникновения смеха.
Показанное комическое несоответствие лежит в основе манежного существования клоунов. К примеру, в финале выходной репризы Диаманди снимает цилиндр с головы партнера и кладет его на ковер. Делает магические пассы, поднимает цилиндр — под ним оказывается яйцо. Ермаченков решает повторить трюк. Пальцами пианиста он выстреливает в сторону цилиндра, прибавляя каждый раз с нарочитой небрежностью «фу-у», «фу-у», «фу-у-у», поднимает цилиндр... под ним ничего нет.
«Тьфу!» — вырывается у Ермаченкова, и джентельмены-неудачники покидают манеж.
Неподражаемое «фу» Ермаченкова и более многословное, но также совершенно неподражаемое «А где аплодисменты?!» Диаманди — два штриха, в которых претендующая на нечто форма, оборачивается в результате ничтожным, как видим, содержанием. Тот же ход развенчивания формы встречаем и в репризе с гирей.
Надеясь взять реванш за неудачу в первой репризе и желая, причем не тайно, а явно, посмеяться над зрителями, клоуны придумали испытание: кто из сидящих в зале сможет поднять тяжелую гирю. Диаманди (надо сказать, что он необыкновенно органичен в общении со зрителем) обходит зал, а вслед за ним, сгибаясь под неподъемной ношей, едва поспевает униформист. И, конечно же, зрители (совсем не подсадка) едва могут приподнять гирю. Неужели не найдется способного взять этот вес? — насмешливо поглядывает на публику клоун, а затем величественным жестом как бы распахивает занавес. Откуда — о торжественная минута! — появляется Ермаченков. На нем чалма факира в форме — огромного кукиша. Ермаченков опускается на одно колено и пробует поднять гирю одним пальцем, но... его многозначительное «фу» — визитная карточка мага — превращается в досадное «ого-о-о». Даже вдвоем клоуны не могут поднять гирю. И вдруг на манеж выбегает маленькая девочка, легко берет гирю и уносит ее за кулисы.
В репризах, которые клоуны придумывают сами, всегда найдено интересное трюковое решение. Эти трюковые аккорды неожиданны и ярки. К сожалению, подобное встречается сейчас не часто. Так же как и артистизм, проявляющийся, в частности, в том, как долго эти клоуны умеют держать паузу. Следует отметить также богатое воображение, профессиональное мастерство этих артистов. Но главное — это, конечно же, их интеллект. А отсюда и пронизывающий все выступления ироничный подтекст, вкус и чувство меры. У них все ярко и ничего — слишком. Есть и еще одно достоинство — умение сделать старые, как сама клоунада, ходы поразительно новыми. Действительно, кто из клоунов не делал пародии на иллюзионистов, силовых атлетов, акробатов?...
В нашем цирке возникают, как известно, и положительные, и отрицательные тенденции. Одна из последних — чрезмерное увлечение лонжей. Клоуны не прошли мимо этого явления и сделали пародию на акробатов. Они предельно заострили несоответствие между героико-романтическим пафосом выступления цирковых артистов и средствами, с помощью которых порою достигается этот «героизм». Один из клоунов буквально спит, подвешенный на лонже, в то время как нижний проделывает с ним различные трюки. Не зря артисты воздушных номеров, как говорят клоуны, не любят, когда эта реприза показывается до их выступления.
Однажды в город не пришел вовремя багаж. Тогда Диаманди и Ермаченков обратились в местный драматический театр и там, на складе, подыскали себе костюмы. Вечером исполняли классический репертуар. Отработали отлично. После представления режиссер цирка похвалил их, сказав, что не увидел ни одной старой репризы. Также случилось и с репризой «Кто начальник», которая входит в репертуар многих известных клоунов.
Вот Диаманди надевает перчатки и говорит инспектору: «Вы отдохните, а мы с ребятами поработаем». «Давай работай!» — непрестанно повторяет он, обращаясь к униформистам. Однако все так заняты делом, что вмешательство клоуна совершенно излишне.
Оставшись вдвоем, клоуны направляют свой начальственный пыл друг на друга. Они делят портфель. Вдруг Ермаченков падает, и его шляпа налезает ему до самых плеч. Он, как слепой щенок, ползает на четвереньках в поисках выхода. Диаманди с силой срывает с партнера шляпу и не видит у того головы на плечах. Диаманди в трансе. Ермаченков выпрямляется в полный свой «безголовый» рост. Диаманди, чтобы утешить своего партнера, отдает ему портфель, а на плечи вместо головы опускает чайник и надевает на него шляпу. Высокомерно задранный нос чайника делает Ермаченкова еще более важным и... еще более комичным. Пустозвонству «начальников» найден точный наглядный символ. Их содержание равно нулю, так же как и содержимое пустого чайника.
Представление подходит к концу. Последняя реприза клоунов — «Шляпы». Зрители, успевшие привыкнуть к тому, что клоуны вечно попадают впросак, на этот раз видят: круглая фетровая шляпа, посланная рукой одного из клоунов, облетела чуть ли не весь цирк и точно опустилась на голову второго. Клоуны уходят с манежа победителями. Поймать шляпу, сказал однажды Л. Енгибаров, все же легче, чем счастье. Но мы надеемся, что клоунскому дуэту Александра Диаманди и Юрия Ермаченкова, которые совместно с режиссером П. Ду-бинским собираются создавать клоунский спектакль, во всем будет сопутствовать удача.
Е. ЧЕРНОВ
оставить комментарий
RSS 
