Молодость нас не покинет

Нередко бывает так: отдавая должное нынешней цирковой молодежи, мастера арены среднего и старшего поколения нет-нет да и скажут по привычке: «Вот раньше были номера... Вот в наше время...»

Что ж, людям, как известно, свойственно несколько идеализировать все то, что связано с их молодостью. К тому же раньше и в самом деле были превосходные номера, чудесные артисты. В труднейших условиях, когда новый стиль советского циркового искус­ства только еще утверждался в борьбе со старым, наши славные ветераны много сделали для родного искусства. А то, что сделано своими руками, да еще в лучшие моло­дые годы, особенно дорого и остается прекрасным на­всегда.

И все-таки, хотя я и сама принадлежу к тому поколе­нию, и мне так же дороги и памятны годы первых поисков и первых достижений, я решительно говорю: такого обще­го высокого уровня мастерства, такого блистательного расцвета циркового искусства, как теперь, не было ни­когда. Все эти годы наш цирк под руководством партии рос, набирался сил, превращаясь в подлинно народное, могу­чее, высокоидейное искусство. Партия поставила цирк в общий ряд с другими видами искусств, ни на йоту не обде­лив его своим вниманием. Она направляла и направляет, наши творческие усилия на решение важнейшей задачи коммунистического воспитания трудящихся, сделав нас своими активными помощниками, полноправными гражда­нами страны. И в этом наше счастье, наша гордость.

Мы, артисты советского цирка, давно уже не то бродя­чее племя неприкаянных людей, замкнувшихся в собствен­ном узком мирке. Куда бы мы ни приезжали сегодня, мы всегда чувствуем свою кровную связь с народом, с его кипучей трудовой жизнью. Гастролируя по стране, попадая в ее самые различные и подчас очень дальние уголки, мы больше чем кто бы то ни было имеем возможность видеть, как буквально на глазах преображается облик нашей земли, улучшается жизнь людей. Все это стало настолько привычным, что кажется порой, будто по-другому и быть не может, словно спокон веку так и было. И, лишь попадая за рубеж, в капиталистические страны, с особой пронзи­тельной силой чувствуешь и понимаешь, как много пре­красного и светлого принес народу, каждому из нас, Вели­кий  Октябрь.

У меня в памяти еще свежи поездки в Мексику и на Кубу. Какой разительный контраст между этими странами, сравнительно недавно так мало отличавшимися друг от Друга! А ведь Куба сделала, можно сказать, лишь первые шаги по пути социалистического строительства. А между тем уже сегодня здесь все проникнуто заботой о человеке, о хлебе его насущном и духовном. Нас, артистов, особенно порадовало строительство Дворца искусств, где дети будут получать всестороннее художественное воспитание. Соб­ственно, они получают его и сейчас: для этой цели при­способлен пока бывший гольф-клуб. Ребята здесь не толь­ко учатся, но и питаются. Это своеобразный художествен­ный интернат. Народное правительство делает все, чтобы расцветало и  набирало силы молодое  искусство Кубы.

А вот мексиканских цирковых артистов не пускают в столицу страны — в Мехико. Национальный цирк здесь, по существу, отлучен от большого искусства. И прекрасные мексиканские артисты, чье высокое мастерство по досто­инству смогли оценить москвичи, вынуждены часто по­кидать родину в поисках любой антрепризы и выступать под флагом любой страны. О каком национальном досто­инстве, о какой гордости за свою родину может идти речь! О каких высоких идеях искусства! Буржуазным антрепренерам такое положение на руку. Наспех собрались, отработали положенное время, сорвали куш и разъехались в разные стороны — кто куда! — в по­исках нового заработка. Контракты, чужие города, полузабытые лица партнеров по скоротечным труппам и труп­почкам. Зачем пришли они в большой мир искусства? Что утверждать? За какие идеалы бороться?... Да, среди зарубежных мастеров, особенно из тех, кто удачлив в игре со смертью, есть обеспеченные и даже разбогатевшие люди. Но как часто они, по их же собственным словам, мечтают скорее сколотить капиталец, уйти из цирка и от­крыть торговлю. Незавидная судьба!

С тех пор как десять лет назад наши артисты начали свое триумфальное шествие по манежам мира, оказалось, что в искусстве есть такое явление, как «Русский цирк». Так нас нарекли западные журналисты и они же стали писать слово «русский» с большой буквы. Русский цирк — его не спутаешь ни с каким другим! А между тем совет­ские артисты исполняют те же сальто и кульбиты. Но ока­залось, что это лишь язык цирка, с помощью которого мож­но многое сказать зрителям. И наши артисты сумели рас­сказать эмоциональным и ярким языком цирка о своей замечательной стране, о свободном советском человеке. И они были прекрасно поняты и восторженно приняты зри­телями тех государств, где побывал цирк. А таких стран набралось много: добрую половину света объехали наши артисты. Давно известно, что в цирке, как правило, очень трудно «сыграть» какое-нибудь качество: в цирке — надо быть. Чтобы полностью убедить зрителя в созданном образе, артисту самому надо быть смелым, сильным, ловким, иначе манеж, как фотографическая пленка, обнаружит фальшь. Жцзнь артиста цирка на манеже и вне манежа едина. И те высокие идеи, которые мы несем зрителям, являются и для нас самих, в нашей собственной жизни путеводными. Воспитанные партией в духе коммунистической морали, мы воспринимаем товарищество, дружбу, взаимовыручку как норму поведения. И не мыслим других отношений между людьми.
Ирина Бугримова на представлении «Дружеские встречи» фото Е. САВАЛОВА

В этой связи мне припоминается два небольших эпизо­да. Как-то в Берлине я и еще несколько наших артистов работали в международной сборной программе, где были исполнители из разных стран. И вот окончив номер, не успев еще стереть пот с лица, эквилибристы Симадо уже бегут помогать нам. Мы в свою очередь помогаем другим. Это вызвало немалое удивление у артистов капиталисти­ческих стран. Они даже поинтересовались, в какой финансовой зависимости  мы находимся  друг у друга.  Что  мы могли  им ответить?  В  бесценной — в товарищеской! А вот другой эпизод. Несколько лет назад, во время гастролей в Софии, болгарские товарищи попросили меня помочь молодому дрессировщику Александру Спасову. Материал, как говорят в цирке, был хорошим. Но вот беда; наладив работу, приглашенные из зарубежных цир­ков специалисты уезжали, а номер не шел. Видимо, не слишком хотелось им до конца раскрывать свои секреты... Два месяца мы с моим помощником К. Пармакяном трудились над номером. А когда кончили, и нас спросили о сумме денежного вознаграждения, мы, разумеется, от­казались, сказав, что делали работу из лучших товари­щеских побуждений. И, право же, мы были вполне вознаг­раждены тем, что нам просто, по-дружески пожали руки. Конечно, не только в чужой стране советские артисты проявляют подобные качества. Для нас это норма везде — и дома и в гостях. Зачем далеко ходить за примерами? Зайдите в любой цирк днем во время репетиций и вы уви­дите сидящих в амфитеатре мастеров, которые вниматель­но следят за работой своих товарищей и помогают им советами. Да не только советами. Бывает, что, «не утер­пев», они сами сходят на манеж и показывают тот или иной трюк. Большой мастер не откажется, если нужно, подер­жать и лонжу у совсем еще юного артиста. Старшие товарищи охотно делятся с молодежью секретами своего мастерства, замыслами. И, бывает, даже передают свои замыслы другому артисту и помогают их осуществить. Не случайно многие опытные мастера арены с удовольст­вием работают в Государственном училище циркового и эстрадного искусства.

Я начала с утверждения, что цирк наш неизмеримо вы­рос, богаче и совершенней стало его мастерство. И это так. Теперь на манеж приходят воспитанники училища, где обучение поставлено на прочной научной основе, где будущий артист получает всестороннюю подготовку. И то, что раньше считалось порой уникальным рекордом и даже пределом человеческих возможностей, сейчас без особого труда выполняет выпускник училища, К примеру, двойное сальто в партере — редкостный когда-то трюк — теперь демонстрируют прыгуны во всех группах. Но выросло не только техническое мастерство исполни­телей. Несравнимо глубже и многообразней стало идейно-художественное оснащение цирка. Драматург, режиссер, композитор, художник, хореограф — наши постоянные со­авторы, без которых не мыслится теперь цирковой спек­такль. И радостно видеть, что наша артистическая моло­дежь вполне подготовлена ныне к тому, чтобы ответить самым высоким требованиям, предъявляемым к современному искусству.

Но в одном, пожалуй, артисты моего поколения не уступают молодежи, а может быть, даже и превосходят ее. Я говорю о безграничной преданности любимому делу, об энтузиазме, о фанатической — не побоюсь этого сло­ва — любви к цирку. Возможно, это объясняется тем, что нам, артистам старшего поколения, труднее все достава­лось. Пусть молодежь всегда помнит об этом. И ценит то, что имеет. Пусть помнит, что не упало все это с неба, а завоевано Октябрем, Советской властью, трудами и под­вигами народа. И пусть никогда не коснется наших моло­дых артистов дух потребительства, соблазн легкой удачи. Лишь вдохновенное творчество на благо народа, беззавет­ное служение высокому искусству приносят художнику подлинное удовлетворение.

В нашей стране созданы такие великолепные условия для работы артиста, так хорошо и заботливо устроен наш быт, что грех было бы не отдать всего себя без остатка творчеству. Нет большей радости, чем трудиться, когда знаешь, что твой труд нужен людям, что тебя ценит и лю­бит народ. И такие огромные силы дает ощущение свобод­ного вдохновенного труда, что не хочется считать годы. Хочется оставаться всегда молодой. Ведь цирк — это молодость, вечная неумирающая юность. И мы будем работать, творить, пока есть силы. И молодость нас не  покинет.

Журнал Советский цирк. Ноябрь 1965 г.

оставить комментарий