Музыкальные эксцентрики

Музыкальные эксцентрики! Когда-то ни одна цирковая программа не обходилась без их участия. Я вспоминаю цирк 20-х годов, и музыкальная эксцентрика ассоциируется у меня с цветочными горшками, пилами, наполненными водой бутылками из-под вина и пива, сковородками, поленьями березовых дров и другими предметами. Из них исполнители извлекали те или иные мелодии.

Родословная этого жанра уходит в глубокую старину. Она берет свое начало еще во времена скоморохов. Правда, на бутылках тогда, понятное дело, не играли. Но скрипицы, бубны, бычьи пузыри, внутри которых перекатывался сухой горох, трещотки уже имелись. Ими и пользовались далекие предшественники нынешних музыкальных клоунов.

Исследователи циркового искусства считают, что музыкальная эксцентрика современного типа родилась в середине прошлого столетия. Много воды, в том числе и той, что прошла через бутылки, на которых играли на манежах, утекло с тех пор. И, разумеется, жанр, прочно утвердившийся в цирке, знал за это время разные периоды: и расцвета (у нас в России он был связан прежде всего с именами прославленных Бим—Бом) и спада.

Музыкальная эксцентрика — младшая сестра клоунады-буфф. Но если о клоунаде буффонадной мы говорим с сожалением, так, как говорим о некоторых исчезнувших или исчезающих видах флоры (так, что даже возникает необходимость заносить их в «красные книги»), то музыкальная эксцентрика благополучно сохранилась. Она живет, имеет известные достижения и это сам по себе факт отрадный.

В репертуаре советского цирка музыкальная эксцентрика представлена довольно широко. В последние годы среди исполнителей одно из первых мест по праву занимали Елена Амвросьева и Георгий Шахнин, создавшие превосходный комически и дуэт: она появлялась в образе задиристого старичка-музыканта, он — дамы-аккомпаниаторши. Артисты добивались удивительной художественной выразительности. К сожалению, номер этот в своем прежнем виде не сохранился.

В том же ключе, что и Елена Амвросьева, с искусным применением трансформации, переодевания выступает Александра Попова вместе со своим партнером В. Горячкиным. А.Попова более буффонадна, чем Амвросьева. Если последняя пользуется, так сказать, акварелью, то первая рисует свой образ густыми, чуточку грубоватыми мазками. Остро эксцентричен Александр Аскеров, появляющийся в образе заводной механической куклы. До этого им был создан другой типаж — незадачливого музыканта. Интересна «задумка» Евгения и Елены Гордеевых: он изображает старого учителя музыки, она — озорную ученицу. Свой вклад в развитие жанра внесли также Бирюковы, Ростовцевы, Морозовские, Гринье, Ароновы. Нельзя не упомянуть и Беллу Мартиросову, артистку, сочетающую игру на саксофоне и ксилофоне с танцами, с чечеткой. Она музыкальна, отменно держится на манеже, однако кое-кто считает, и не без основания, что ее изящная фигурка в золоченом платьице гораздо лучше вписывалась бы в эстрадное, а не в цирковое представление. Элементы музыкальной эксцентрики содержатся также в выступлениях некоторых коверных клоунов.

Итак, достижения как мы видим, имеются. И все же никто, пожалуй, не станет утверждать, что музыкальная эксцентрика переживает, как сейчас принято говорить, «звездные часы».

Ни один из цирковых жанров, кроме разве разговорной клоунады, не вызывал столько упреков, критических замечаний, как музыкальная эксцентрика. Ее осуждали, и справедливо, за косность и архаику. Еще Илья Ильф и Евгений Петров высмеивали непременный реквизит музыкальных номеров — пианино, которое выезжает на колесиках, самих исполнителей, выходящих «в блестках и муке», их репертуар (фельетон «Так принято»). С тех пор прошло без малого пятьдесят лет, но претензии к жанру — увы! — остались.

О чем идет речь? Что вызывает порой нашу неудовлетворенность? Прежде всего давайте еще раз вернемся к вопросу, не раз поднимавшемуся в различного рода полемиках: что такое музыкальная эксцентрика? Умелое владение многими музыкальными инструментами? Игра на необычных эксцентрических инструментах? Да, конечно, и то и другое. Но если только это, тогда причем же тут цирк?

Под эксцентрикой, как известно, подразумевается алогизм. Тот самый алогизм, который М. Горький глазами одного из своих персонажей увидел в Лесли Мортоне. Этот эксцентрик из цирка распахивал перед зрителями «дверь в мир необычного и чудесного». Горький подчеркивал, что Лесли «обладал изумительно разработанным уменьем делать все не так, как делают обыкновенные люди». Он создал «забавнейший...мир, в котором все вещи открывали ему какие-то свои смешные стороны, — мир, в котором самого Мортона ничто не удивляло, но все изумляло людей своей неожиданностью и капризным отсутствием здравого смысла».

А теперь, давайте обратимся к ныне существующим номерам музыкальных эксцентриков. В целом в выступлениях представителей этого жанра ощущается некая робость, скованность, осторожность. Не хватает оригинальности, неожиданности. «Капризное отсутствие здравого смысла» (не путать с бессмыслицей!) остается зачастую где-то за рамками демонстрируемого. Зачастую в музыкальной эксцентрике главным становится не эксцентрика, а игра на музыкальных инструментах, при более или менее шаржированном облике исполнителей.

Некогда Леонид Утесов в мюзик-холльном обозрении «Музыкальный магазин» выходил перед публикой из...футляра контрабаса, где была устроена вполне «уютненькая отдельная квартирка», — это было совсем по-цирковому. В цирке же, выражаясь фигурально, никто ни в каком футляре «не живет», в лучшем случае, на контрабасе просто играют без всяких затей. В этой связи нельзя не вспомнить и А.Чехова. У него в одном из «осколочных» рассказов есть чисто цирковая, эксцентрическая ситуация. Девушка, у которой во время купания украли одежду, прячется в футляре контрабаса, услужливо предоставленном шедшим мимо музыкантом. В результате футляр приносят на бал, там его раскрывают и обнаруживают девушку. Рассказ называется «Роман с контрабасом». Он весьма поучителен для цирковых эксцентриков, ибо показывает, как можно строить комический сюжет с обыгрыванием музыкального инструмента.

В последнее время, как мне кажется, наиболее приблизились к понятию специфики жанра Владимир и Галина Кремена. То, что они демонстрируют, по-моему, очень любопытно. Поэтому чуточку поподробнее остановлюсь на их номере.

Помню самое первое впечатление от выступления этой пары. Когда на манеже появилась, неся зажженную свечу, она — задумчивая, меланхолическая, с пером в прическе, а затем и он — в узком курцфраке, с высоким старомодным воротничком, подпирающим подбородок, с трубой в руках, мне показалось, что я уже встречал где-то этих персонажей, что они мне знакомы. Ну, не буквально этих, а им подобных, и тоже живших при свечах, поскольку электричества тогда еще не было. О, да, конечно же! Таких вот странных, но чрезвычайно симпатичных людей обычно описывал Диккенс. Именно что-то диккенсовское было в персонажах Владимира и Галины Кремена. И это «что-то» можно было охарактеризовать одним словом: «чудаки».

Ч. Диккенс, Э. Гофман, X. Андерсен любили выводить в своих произведениях чудаков. О чудаках положительно отзывается М, Горький. Известны его слова: «Чудаки украшают мир». Когда в 1928 году был задуман сатирический журнал «Чудак», Горький с одобрением встретил это название и в письме к М. Кольцову дал свое толкование: «Что есть чудак? Чудак есть...существо, кое способно творить чудеса, невзирая на сопротивление действительности». В наши дни любят рисовать чудаков карикатуристы. Рубрика, под которой регулярно появляется на 16-й странице «Литературной газеты» карикатуры, так и называется «Чудаки».

Персонажи, изображаемые Владимиром и Галиной Кремена, тоже несомненно чудаки. Когда он берет кларнет, а она «играет», перебирая пальцами в воздухе, на воображаемом музыкальном инструменте — это поступок чудаков. И реплики, которыми они обмениваются — эти «сильву пле!» и «крем-брюле»,— лишенные на первый взгляд смысла и логики, тем не менее не кажутся глупыми — они же произносятся чудаками! И кончается номер чудаковато и в то же время совсем по-цирковому: она обвивается «по-змеиному» вокруг туловища партрнера и в таком положении, не переставая играть, исполнители покидают манеж.

Чудаком, рассеянным чудаком, представал перед зрителями-Герман Отливали к. В жанровой картине, изображаемой Германом и Людмилой Отливаник, все было к месту, все органично. Конечно, большое значение имела артистичность этих исполнителей. Музыкальная эксцентрика не обходится без элементов театрализации. А отсюда — и особое требование к представителям данного жанра: они должны быть не только хорошими музыкантами, но и хорошими актерами.

Разумеется, сводить все образы, создаваемые на манеже, лишь к «чудоковатости», к «абсурдности» было бы неправильно. Меньше всего чудаковатости было, например, у Валентины и Александра Макеевых. Тем не менее номер этих замечательных мастеров был полностью в рамках жанра. Он исполнялся мягко, с доброй улыбкой. Только один раз по ходу выступления Макеевы прибегали к гротеску: когда надевали маски и костюмы с большими «музыкальными» пуговицами. Теплой улыбкой было окрашено и выступление старого артиста цирка П. Петролли, выходившего в облике веселого, добродушного точильщика с картузом на голове, в высоких сапогах. На пиле, а затем на точильном станке исполнял он русские народные песни. К этой же плеяде следует отнести и «веселых каменщиков» — Василия Орлова и Ивана Тряпицына, молотками «выбивавших» на камнях звонкие мелодии.

Ни один из цирковых жанров, кроме, разумеется, разговорной клоунады, не дает столько возможностей для создания ярких комических ситуаций, как музыкальная эксцентриада. Давние любители цирка помнят, видимо, сценку «Музыкальный автомобиль» В оригинальной машине все «звучало», вплоть до насоса, которым накачивали шину. На этом автомобиле выезжали на манеж воспитанники существовашей в конце 40-х » — начале 50-х годов студии музыкальной клоунады, чьей душой был художественный руководитель Ленинградского цирка Г. Венецианов.

Есть многое, что могло бы подсказать музыкальным эксцентрикам новые повороты, новые сюжеты. Обратимся вновь к Чехову, возьмем, например, его рассказ «Контрабас и флейта». Как известно, его герои — Иван Матвеич и Петр Петрович, «контрабас» и «флейта», не смогли ужиться друг с другом. Эта интрига вполне может лечь в основу музыкально-эксцентрической сценки. А внешний облик, характеры персонажей не пришлось бы додумывать, домысливать, они прекрасно даны в рассказе: «Петр Петрович — высокий, длинноногий блондин, с большой стриженой головой, в неуклюжем, короткохвостом фраке. Говорит он глухим басом; когда ходит, то стучит, чихает, кашляет так громко, что дрожат стекла. Иван же Матвеич изображает из себя маленького, тощенького человечка. Ходит он только на цыпочках, говорит жидким тенорком и во всех своих поступках старается показать человека деликатного, воспитанного».

Это один пример. А сколько других таких же можно найти в литературных произведениях прошлого и настоящего.

Говоря о музыкальной эксцентрике, хочется напомнить и о том, что некогда она служила не только музе юмора, но и музе сатиры. Те же Бим-Бом прославились главным образом потому, что являлись музыкальными клоунами-сатириками. Игра на эксцентрических инструментах была у них неотделима от хлестких злободневных куплетов. К сожалению, это направление в музыкальной эксцентрике ныне совершенно забыто.

Мы еще не коснулись в нашей статье такого вопроса, как музыкальный репертуар. А ведь и от него тоже в немалой степени зависит успех и процветание жанра. Как режет слух музыкальная мешанина, нередко звучащая с манежа. А как часто исполняемая музыка не соответствует образу артиста! А ведь музыкальный эксцентрик должен обладать хорошим вкусом, строить свой репертуар, исходя из возросших эстетических запросов зрителей.

И, наконец, несколько слов об оригинальных инструментах. Не знаю, станет ли кто-либо играть ныне на цветочных горшках или на пиле, будет ли это интересно современному зрителю? Ясно одно: музыкальный эксцентрик должен быть новатором. Ему необходимо искать не только оригинальную форму подачи номера, но и новые, оригинальные эксцентрические инструменты. У Морозовских, например, «звучат» рапиры: ими они фехтуют по ходу номера. Но сколько существует еще других, пока «не открытых» предметов, могущих найти неожиданное применение на манеже.

Моя статья не претендует на открытия. Ее цель: еще раз привлечь внимание к жанру, без которого не может обходиться искусство манежа, жанру, который должен не только существовать, но и процветать.

Манеж не может обходиться без чудаков!

оставить комментарий