Обыкновенный концерт

Как бы ни хороши были в эстрадном концерте жонглеры, фокусники, танцоры, акробаты, звукоподражатели — все равно артисты, обращающиеся к слову, в большинстве cлучаев определяют не только идейное содержание концерта, но и его успех.

Слово активнее и непосредственнее других средств эстрадной выразительности сближает концерт с современностью, позволяет ставить важные вопросы дня.

Попробуем же рассмотреть, что сего­дня происходит в области так называе­мого разговорного жанра. Не будем при этом обращаться к корифеям — о них пишут довольно часто. Поговорим о тех, кто составляет основной массив эстрад­ных артистов.

СНАЧАЛА О КОНФЕРАНСЬЕ

Почему сначала о конферансье? Про­сто потому, что они чаще других артистов появляются на подмостках и так или иначе стремятся свести разрознен­ные номера в некоторое единство.

В. Долгин кроме того, что он конфе­рансье, еще и фокусник, и неплохой. Из этого сочетания рождается своеобразие и свежесть ведения им программы. Здесь есть что-то от затейника и цирко­вого коверного. Публика все время втя­гивается в действие, и оно приобретает занимательность,   шутливость,   легкость, непосредственность. Забавно оперируя иностранными словами, иронизируя над таинственностью, Долгин создает такую атмосферу веселья, которая отлично по­могает отдыху, а это тоже ведь функция эстрады. Конечно, он не поднимается до больших общественных проблем, но в пределах веселых проделок и забав, ко­торыми артист себя ограничил, он очень хорош.

На фото В. ДОЛГИН

Другой конферансье — А. Лонгин вы­ступает совсем в ином плане. Он молод, одет скромно и без особенных претензий на моду. Не могу сказать, чтобы Лонгин был отличным чтецом (то есть, конечно, читает он внятно и логически верно, с известным темпераментом, но не более). Достоинство его, и очень большое, в том, что он, как, кажется, никто сейчас, тут же мгновенно реагирует на все происхо­дящее в зале и на сцене. Лонгин — ма­стер сиюминутной шутки, экспромта. Он умеет сразу остроумно ответить на вопрос и замечание. Это и есть та самая традиция Н. Ф. Балиева и А. Г. Алексеева, о которой часто говорят на диспу­тах, но от которой за последние десяти­летия конферансье сильно поотстали. Короче говоря, Лонгин — конферансье в самом истинном смысле слова.

Несколько слов о Р. Романове. Кто может отрицать его обаяние, простоту тона, умение разговаривать почти как в комнате и все-таки сосредоточивать на себе внимание. Это все следствие большого мастерства, и оно так просто не дается. И скрипка, на которой артист играет, помогает ему смешить народ.

Но с чем артист выходит к зрителю? Шутка первая: «Все-таки музыка облагораживает. Я ехал сегодня в метро и тут же сидел скрипач. Он встал и усту­пил место женщине. Оказалось, что он направлялся на концерт и боялся из-| мять брюки». Шутка вторая: «На скрип­ке надо учиться играть и долго и много, и вот вы сейчас услышите, до чего я до­шел». Шутка третья: «Жить без женщин так же трудно, как и жить с ними», как сказал Аристофан. Замечу, что Аристо­фан умер 2051 год тому назад — согласи­тесь, что за столько лет шутка успела состариться, стала банальной.

Итак, на эстраде стоит улыбающийся артист и всем своим обликом, своими шутками как бы хочет сказать: «Вас не беспокоит?» Все мило, старомодно, не очень смешно. Но и никого не шокирует. Есть пауза между номерами, конфе­рансье вышел и заполнил ее, нимало не задумываясь, кто был перед ним и кто пойдет после него. Не знаю, кому как, но мне показалось, что выступления Романова приобретают какую-то меха­нистичность, а это всегда плохо для ис­кусства.

Хуже стал выступать — именно вы­ступать, а не конферировать — Э. Радов. От конферанса он давно отстал. Появил­ся нажим, стремление вызвать смех лю­быми средствами, иногда даже кривляние, дешевка в репертуаре. На самом деле, нельзя же всерьез думать, что па­родируешь П. Рудакова, если распе­ваешь такой куплет:

«По техническим вопросам
Нынче каждый сам Ньютон,
А сосед мой пылесосом
Ночью гонит самогон».

В чем, собственно, здесь пародийный момент? Радов, безусловно, одаренный артист и литератор, но он сам себя, что назы­вается, загонял, выступая подряд с са­мостоятельными концертами. А это зна­чит — насиловал свою творческую нату­ру, давая ей непомерные нагрузки. И вот результаты: штампы, отсутствие вдох­новения и непосредственности, откро­венная игра на публику. Думается, Радову надо прежде всего отдыхать и при­ходить в себя, он вышел из формы, а его пример — другим наука.


Журнал Советский цирк. Октябрь 1966 г.

оставить комментарий