Под куполом цирка Тамара Мусина и Гунар Каткевич

Ростовский-на-Дону цирк подготовил к выпуску номер воздушной гимнастики. Под куполом Тамара Мусина и Гунар Каткевич. Но прежде чем гимнастическая пара смогла подняться «в воздух», ей пришлось преодолеть немало преград. Однако еще больше было у них плодотворных встреч с людьми, которые помогли им совершить восхождение.

... Тамара Мусина и Эмма Чернова демонстрировали эквилибр на шестах. Выступление их, отличавшееся строгой элегантностью, всегда имело успех у публики. И тем удивительнее было узнать, что Тамара вдруг ушла из номера.

Оказалось, она давно мечтала о гимнастике, о трапеции высоко-высоко под куполом. Друзья отговаривали ее.

— От добра добра не ищут. Гимнасток слишком много, новый номер делать не разрешат — наперебой объясняли ей.

Все предсказания подтвердились: Союзгосцирк ее заявку отклонил. Тамара ходила, добивалась и снова получала отказ. Ей предлагали работать то в одном жанре, то в другом, но она видела себя только под куполом.

Стала репетировать самостоятельно, без помощника, без руководителя: перетренировалась и угодила в больницу — слишком велика оказалась нагрузка на сердце. После больницы, подвесив дома гимнастические кольца, репетировала вполсилы, постепенно увеличивая нагрузку. Когда убедилась, что совершенно здорова, опять принялась «пробивать» свою заявку и опять — отказ.

В один из таких грустных дней Мусина встретила гимнаста Гунара Каткевича. Он выступал с так называемой «воздушной вертушкой», но незадолго до этого расстался с партнершей и тоже оказался не у дел.

Однако если Мусина мечтала о любом номере под куполом, то Каткевич признавал из всех возможных только вращающиеся снаряды. Он привык к постоянному движению, к стремительности. Привык, чтобы воздух бил в лицо, чтобы, захлебываясь этим воздухом, совершать головокружительные трюки, проносясь над зрительным залом.

И вдруг произошла остановка. И наступила тишина. А он уже не мог жить без этого постоянного кружения, без гула мотора, без звука упруго рассекаемого воздуха.

Молодой артист верил, что добьется своего. Вот только бы придумать хороший сценарий. А Тамара будет весьма подходящей партнершей. Вскоре они уже ходили вдвоем и доказывали в Союзгосцирке, что сделают номер «как ни у кого». И... снова получали отказы.

Возможно, здесь читатели подумают: «До чего же нечуткие люди в этом Союзгосцирке!» Чтобы предупредить столь поспешные выводы, следует, вероятно, дать небольшую справку. В последнее время в Союзгосцирке действительно наблюдается некоторый «перекос» в сторону отдельных жанров. И, пожалуй, больше всего цирковой «конвейер» перегружен воздушными номерами и особенно «вертушками». Об этом не раз писалось на страницах нашего журнала. Чтобы как-то «разгрузить» цирковое небо от «летательных аппаратов», в Союзгосцирке приняли решение временно отказаться от создания подобных номеров. Как раз в тот момент, когда приказ вступил в действие, Мусина и Каткевич задумали свой новый номер. И, разумеется, вполне законно получали отказы.

Ну, а как же мечта? Как быть, если у людей призвание?

Тут очень важно, чтобы те, кто накладывает вето или, наоборот, разрешает новое, подходили к вопросу с позиций творчества. Потому что, как бы ни было много в цирке гимнастов, джигитов, жонглеров, интересный, самобытный номер никогда не окажется лишним.

Теперь мой рассказ пойдет о счастливых творческих встречах. Ну, во-первых, удачей можно считать саму встречу артистов Мусиной и Каткевича. Затем, и это самое главное, их упорство, их увлеченность привлекли внимание начальника художественно-производственного отдела заслуженной артистки РСФСР Юлии Максимовны Ларионовой. Еще совсем недавно Ларионова была известной гимнасткой, а поэтому ей так близка и понятна была неуемная мечта «о воздухе». Отлично разбираясь в жанре, она разглядела то, что не увидели другие — интересный замысел и большие возможности будущих гимнастов.

И вот Каткевич и Мусина о Ростовском цирке. Они приехали сюда создавать новое, а это всегда нелегко. Трудностей, разумеется, у них хватало: порой что-то не ладилось с реквизитом, а потом вдруг запаздывали костюмы. Но все это отступало куда-то, становилось второстепенным, а решающим в их работе были удивительные встречи с людьми, которые неустанно помогали артистам в их поиске.

А теперь конкретно о самом процессе подготовки номера. Сценарий написан и одобрен, исполнители приступили к репетициям. Но кто же будет режиссером-постановщиком?

В Ростовском цирке уже не раз обращались к помощи Владлена Ивановича Левшина — старшего тренера по спортивной гимнастике Ростовской областной школы высшего спортивного мастерства. Он занимался с гимнастами братьями Пантелеенко, чье новаторство теперь хорошо известно столичным зрителям, тренировал в своей школе Л. Бояркину и затем помог ей совместно с артистом Ю. Корниловым подготовить отличный воздушный номер.

Гунар Каткевич, видевший предыдущие работы Владлена Ивановича, попросил его стать их режиссером. Левшин согласился. Он предложил своим ученикам совершенно новую методику тренировок. Нагрузка в течение всех шести месяцев, пока создавался номер, была чрезвычайно велика, но заниматься было интересно.

...За час до репетиции Тамара начинала разминку с балетных упражнений у станка. Потом вместе с партнером два часа репетировала «на земле». И лишь после этого они приступали к основной работе «на рамке». Длилась она три часа. И так ежедневно. Кроме того, артисты ходили в спортивную школу и там занимались на брусьях, а Тамара еще и прыжками в партере.

Ничто не ускользало от внимания руководителя. Отрабатывалось каждое движение артистов. В то время можно было застать Тамару за какими-то диковинными упражнениями.

На все вопросы она с увлечением отвечала:

—    Владлен Иванович считает, что для новых трюков у меня плоховато идут ноги.
—    Владлен Иванович сказал, что у меня недостаточно мягкие руки.

Было странно и немного непривычно, что хорошая артистка с восьмилетним стажем не только не обижается на такие замечания, а занимается с увлеченностью начинающей ученицы. Пятьсот батманов ежедневно. Все выше и выше, чтобы ноги «шли» хорошо, чтобы любые трюки получались легко и красиво. Тренер задавал ей упражнения для рук, для ног и отдельно — для коленей и даже обучил специальному самомассажу. Ну и, конечно, упражнения на кольцах, брусьях, трапеции.

Шли дни, и Левшин вдруг предлагал выполнить новый сложный трюк. Артисты, уже забравшись на рамку и приготовившись, в глубине души были твердо убеждены, что ничего у них не выйдет. Во всяком случае, с первого раза. Но они привыкли верить своему тренеру, а потому храбро кидались на трюк, как кидаются в воду. И всякий раз Левшин оказывался прав. Он лучше самих гимнастов знал и чувствовал их возможности: тренированное тело не подводило, трюк получался.

...Репетируя, Тамара и Гунар частенько спорили друг с другом и даже умудрялись ссориться под самым куполом. Тогда Владлен Иванович посоветовал партнерам завести отдельные тетрадки и все свои замечания и пожелания, касающиеся работы, записывать туда. Впоследствии довольно часто можно было наблюдать такую картину: репетиция проходит спокойно и тихо, а затем Тамара и Гунар спешат а гардеробную и, уткнувшись в свои тетрадки, что-то быстро-быстро пишут.

Да, это была совсем иная методика преподавания. Ведь в цирке обычно принято заранее продумывать трюковые комбинации и приблизительное их количество. Затем, варьируя трюки, слагают из них номер. Левшин подготовил с Мусиной и Каткевичем столько гимнастических упражнений, что могло хватить на два полнометражных номера. И лишь потом отобрал те из них, что соответствовали его творческому замыслу наиболее точно.

...Темой номера стала тема большой и светлой любви. Раскрыть ее помогла музыка из балета А. Хачатуряна «Спартак».

Когда для них были написаны вариации на тему «Спартака», артисты записали музыку на магнитофон и, репетируя, включали его. Так каждый трюковой кусок был ими положен на музыку. Но как только стали сводить все воедино, тут-то и начались осложнения. Казалось, метраж работы и музыки предельно выверен. Но стоило включить магнитофон и начать проходить все подряд, как где-то задерживались с переходами от трюка к трюку, где-то чуть замедляли действие и уже безнадежно отставали от музыки.

—    Стоп! Все сначала!
—    Приготовились! Начали! Стоп!

И так много-много раз. Наконец Левшин посоветовал им как можно чаще слушать пленку с записью и мысленно представлять, что в данный момент они исполняют в воздухе. Тамара и Гунар включали пленку с любого месте и экзаменовали друг друга: «А сейчас какой трюк делаем? Ну, а сейчас?»

И вот они уже легко и свободно демонстрируют все комбинации. Но это на «рамке», крепко-накрепко закрепленной под куполом. А ведь предстояло еще перейти на вращающийся снаряд. Наконец он готов, и гимнасты впервые поднимаются на нем в воздух и летят над манежем, над пустыми пока креслами. И опять пришлось кое-что осваивать заново. Как трудно делать «отрывные» трюки при вращении: так и относит в сторону! Вот чуть задержался, запоздал и... не успел за музыкой. Снова репетиции, репетиции...

Артисты трудились с упоением, но каков же будет суд зрителей?

Правда один постоянный зритель у них уже появился. Репетировали-то они летом, когда в зал ежедневно приходил столяр чинить кресла. Так и проходили их репетиции под размеренный стук молотка. Но однажды Тамара заметила, что постукивание вдруг прекратилось. С тех пор повелось: если они проходили отдельные трюки, то человек стучал себе постукивал, а как только вступала музыка и исполнялся весь номер целиком — садился и внимательно следил за ними.

Наконец все кресла отремонтированы, цирк готов к новому сезону. И наши гимнасты — участники этой программы.

...На манеже Он и Она. Прожектор высветил скульптурно четкие фигуры. Вот они в едином порыве устремляются друг к другу и перед зрителями — танец-поэма о любви. Злые вихри закружили девушку и умчали ввысь. Она забилась в воздухе, пытаясь освободиться, но одной ей не справиться с ними. И тогда он встает с ней рядом, и вдвоем они борются с силами зла и побеждают их.

Вспоминая этот номер, не хочется описывать отдельные трюки. Можно лишь сказать, что самые сложные из них очень точно «играют» на сюжет. И поэтому пластический этюд в партере переплетается здесь с воздушной гимнастикой, а вихревые комбинации сменяются задумчивыми и плавными. И нет в конце привычно бравурного марша и барабанного боя. Финал номера нежен и лиричен.

От первых вступительных аккордов и до самой финальной точки актеры живут на манеже мыслями и чувствами своих героев. И ни разу ни на минуту не прерывается сюжетная нить. Он и Она всеми своими помыслами обращены только друг к другу. Потому и нет здесь обычных цирковых «комплиментов» - поклонов. Замирают последние звуки музыки и тихо меркнет луч света, а потом вспыхивают все люстры разом и только тогда происходит превращение героев этой романтической поэмы в артистов цирка. И только тогда артисты Мусина и Каткевич раскланиваются со зрителями.

Ростовский цирк выпустил новое произведение, которое оставляет яркое, сильное впечатление, а процесс создания его кажется мне увлекательным и интересным.

ГЕНРИЕТТА БЕЛЯКОВА

оставить комментарий