Просто концерт

Когда идешь на концерт, невольно ждешь от него чего-то нового, необычного. И бывает обидно, если это не так. Если под эффектными заголовками «Концерты мастеров искусств» или, на современный манер, «Звезды эстрады» кроется заурядный сборный концерт, этакий эстрадный винегрет, сдобренный не новыми шутками расторопного конферансье.

Но вот мне вспоминается то, что по­казали на концерте-отчете мастера эстрады России в дни культуры и ис­кусства РСФСР. Это был именно долгожданный концерт-праздник, который удался. Режиссер концерта К. Ярцев прило­жил, очевидно, немало усилий, чтобы не поддаться соблазну гигантомании, и из великого множества артистов и номеров, представляющих эстраду РСФСР, ото­брал несколько, которые, с одной сторо­ны, довольно точно отражали состояние и уровень искусства в республике, и, с другой — составили органичное целое, называемое концертом.

Заслуженная артистка РСФСР Н. ТАТЬЯНЧЕНКО и ЭЛЛА ГОНЧАРОВА

Отказавшись от внешне помпезного пути, создатели и организаторы концерта избрали другой, гораздо более слож­ный путь: они решили показать богат­ство и ширь Руси через распространен­ность и яркость артистических талантов. В концерте были представлены Москва и Саратов, Тамбов и Ленинград, Сочи и Грозный — вся Россия, вплоть до дале­кой Якутии. И артисты, приехавшие из разных концов республики, ничуть не уступали в мастерстве своим столичным коллегам: разница между московской и периферийной эстрадой, которая еще десяток лет назад была самоочевидным фактом, сегодня незаметна. Во всяком случае, самая большая удача в этом концерте, на мой взгляд, сопутствовала гостям столицы.

С них я и начну. Заслуженные артисты Якутской АССР Михаил Рожков и Георгий Миняев играют на традицион­ных русских инструментах: балалайке и семиструнной гитаре. Но как играют! Балалайка, которая в руках иного исполнителя превращается в монотонный, тренькающий инструмент, лишенный богатства звуковой палитры, в исполне­нии М. Рожкова расцветает неожидан­ным букетом красок. Старинный романс «Я встретил вас», мелодия которого обла­дает плавной напевностью, в интерпре­тации двух струнных инструментов при­обретает свежее звучание. Тремоло бала­лайки, не уступающее выразительностью оттенков звуку человеческого голоса, ве­дет лейтмотив романса, переходя от неж­нейшего пиано к форте. Подчас кажется, что артист достиг пределов пианиссимо, но нет — в следующей музыкальной фразе мы слышим еще более тихое, по­добное легкому дуновению ветерка, звучание.

Испанское «Болеро» слышать в испол­нении русской балалайки совсем непри­вычно. Тут она звучит страстно, бравур­но, соперничая в сочности звука и ярко­сти красок с гитарой. Прекрасная ин­струментовка и редкостное чувство ансамбля у артистов делает их два инструмента единым музыкальным це­лым, возможности которого кажутся поистине беспредельными. Я слушал вы­ступление М. Рожкова и Г. Миняева и думал: как много в искусстве эстрады зависит от высокого профессионализма, от виртуозного мастерства артиста. Талант исполнителя способен заставить по-новому взглянуть на давно устано­вившиеся понятия.

Махмуд Эсамбаев тоже виртуоз, тоже поразительный мастер своего дела. Впро­чем, искусство его настолько признано и популярно, что оно не нуждается в специальных похвалах. Испанский танец, которым был тут представлен артист, подобно всему, что делает Эсам­баев, являл собой безукоризненное во­площение пластики и формы. Наша эстрада имеет давние и богатые традиции исполнения мужских испанских танцев. Я вспоминаю блестящего мастера испан­ских мужских танцев заслуженного артиста РСФСР С. Кореня, который ра­боту в балете Большого театра сочетал с постоянными выступлениями на эстра­де. Преподавая в училище ГАБТ, С. Ко­рень создал целую школу испанского мужского танца, которую отличает вир­туозное владение телом, четкий рису­нок и выразительный, упругий ритм ис­полнения.

Я не побоюсь сказать, что Эсамбаев внес в краски испанского танца некоторые оттенки, присущие его родной Че­чено-Ингушетии. По сравнению с акаде­мически-безупречным, графически-вы­разительным танцем С. Кореня и его учеников Эсамбаев выглядит более бур­ным, неукротимым, безудержным танцо­ром. Его танец тореро в полном облаче­нии героя корриды, с алым шелковым плащом исполняется в невиданном ранее темпе, в художественном ключе, в кото­ром немалое место занимают романтиков, героические, а подчас и трагические нотки. Тореро — Эсамбаев подобен внезапному взрыву толпы, подбадривающей своего любимца-матадора, который начал смертельную схватку с быком; мгновен­ные ритмические и пластические пере­ходы в его танце как бы воссоздают тра­гическую пульсацию боя.

Я позволил себе так подробно остано­виться на оценке двух номеров концерта потому, что мы редко и с опаской восторгаемся талантом артиста (особенно на эстраде), предпочитая восторгу спо­койные и безопасные похвалы. Думаю, что такая осторожность неверна в прин­ципе: за пятьдесят лет наше эстрадное искусство воспитало немало артистов экстракласса, артистов подлинно миро­вого уровня, и об этом нельзя забывать. Постоянно подчеркивая это, мы не толь­ко воздадим должное талантам, но и по­кажем пути совершенствования мастер­ства тем, кто еще не достиг таких же высот, но имеет все возможности до­стичь их.

Интересно выступили в концерте с акробатическим этюдом Ирина Осинцова и Лев Абельдяев. Акробатов на нашей эстраде много, среди них немало хороших, однако в последние годы на­блюдается некоторый спад в этом жанре. Однообразие приемов, неумение выйти за рамки амплуа, все более канонизи­рующегося, снижение как спортивного, так и артистического уровня исполне­ния — все это, несомненно, вредит на­шему искусству. И. Осинцова и Л. Абель­дяев принадлежат к числу людей, по­стоянно ведущих поиск новых средств и возможностей эстрадной акробатики.

Сочинский жонглер Даль Филиппен­ко тоже стремится уйти от штампов, сложившихся в его жанре. Он смело вводит в искусство жонглирования игровые моменты, становясь то скоморохом, то коробейником. В этой попытке рас­ширить традиционные рамки жанра, как мне кажется, не всегда хватало строгого вкуса; подчас эта расцветка номера каза­лась стремлением компенсировать неко­торый недостаток профессионального мастерства. Впрочем, Д. Филиппенко имеет в своем арсенале несколько остро­умных трюков, исполняемых на эстраде только им, что всегда гарантирует ему успех у публики.

Пение сегодня стало несомненно са­мым популярным жанром на эстраде. Этим, очевидно, объясняется, что в кон­церте было несколько певцов и певиц. Все они весьма несхожи по своим мане­рам, пристрастиям: единственное, что, пожалуй, объединяет их всех, — это хоро­шие вокальные данные. В концерте не было так называемых «шептунов»; каж­дый из исполнителей мог бы отодвинуть микрофон, и все зрители Театра эстрады услышали бы их. Это определенное до­стоинство вокалистов в ряде случаев оборачивалось и некоторым их недо­статком. Впрочем, об этом ниже.

Эдуард Хиль, спевший «Высоту», «Колыбельную с четырьмя дождями», «Песню американского парня», был как всегда, хорош в привычном ему репер­туаре, одинаково ровен и в вокальной, и в артистической сторонах исполнения. Пожалуй, даже слишком ровен. Иногда мне кажется, что хорошая школа и про­фессионализм, присущие Хилю, подводят его, вынуждают остановиться в поисках. Певец должен все время искать новое потому, что он — художник. Хиль поет вещи, которые публика, любящая эстрад­ное пение, знает уже несколько лет. Правда, он поет их не хуже, чем раньше. Но для певца такого уровня, как Хиль, единственным критерием исполнения должно быть «лучше», а не «хуже».

Нина Татьянченко достаточно извест­на как исполнительница современных и  старинных  русских  песен.  Глубокий, сильный голос, хорошая, традиционная манера исполнения, умение выявить музыкальную и национальную стихию песни относятся к ее сильным сторонам. В песнях «Родина» и «Белый снег» артистке, пожалуй, несколько не хватало живости и разнообразия. Спокойствие и сила кое-где переходили у нее в мо­нотонность и некоторую вялость.

Была в концерте и певица — дебю­тантка столичной сцены — Элла Гончарова. Конечно, по дебюту нельзя выно­сить окончательные суждения, но есть качество артиста, которое обнаруживает­ся уже по первому куплету песни, спе­той им. Я имею в виду то качество, без которого, собственно говоря, нет смысла становиться артистом, — это способность что-то сказать своим искусством людям. Гончарова спела три песни советских композиторов и в каждой из них пока­зала себя грамотным исполнителем — и только. А этого, честно говоря, даже для дебютантки мало. Уделяя основное внимание вокальной стороне, преуспевая в ней, Э. Гончарова явно отступает там, где дело касается лиризма, силы выра­жаемых чувств.

Есть еще два молодых певца — Гали­на Семененко и Борис Лобанов, выступавших в программе, представленной тамбовчанами. Оба они (особенно первая) обладают хорошими вокальными данны­ми, достаточно артистичны. Выступление их понравилось публике. Но, удивитель­ное дело, впечатление от него быстро рассеялось: ушло обаяние артистичности и осталось ощущение вторичности, кото­рое всегда сопутствует тем певцам, кото­рые повторяют уже найденное на эстра­де, вместо того чтобы искать свое.

Ну и наконец о конферансье — Олеге Милявском, последнем по порядку, но, как говорится, не по значению. В таком концерте немалая доля успеха всех но­меров зависела от того, как они будут поданы, что будет цементировать их. Выбор Милявского для ведения такого именно концерта мне кажется весьма удачным. Этот конферансье, менее чем многие его коллеги, отличается качества­ми официального ведущего. Он прост, человечен, даже подчас обращается к зрителям несколько лукаво — все эти качества оживляют концерт. Тексты, остроты О. Милявского — собственного сочинения. Они, на мой взгляд, во мно­гом уступают манере, в которой высту­пает артист. Я сделал такой эксперимент: записал темы, поднятые Милявским, и то, как он их освещает, а затем, придя домой, обратился к своим записям. При строгом, домашнем анализе остроты кон­ферансье нередко грешили прямолиней­ностью и недостаточно хорошим вкусом...

Итак, концерт, который удался на славу. Что же он такое, в чем причина его успеха? Думаю над этим и никак не могу найти односложного ответа. Очевидно, тут, как и положено быть в кон­церте, то есть искусстве коллективном, основой успеха было несколько обстоя­тельств. И умный замысел концерта, и его режиссура, и художественное оформление. И разнообразие качествен­ных, хороших номеров. И цементирую­щая их фигура конферансье. И благодар­ная наша публика, которая всегда ждет от артистов настоящих взлетов и, увидев таковые, приветствует их бурно, повы­шая настроение выступающего, придавая ему новые силы.

АН. ВАРТАНОВ

Журнал Советский цирк. Апрель 1968 г.

оставить комментарий