Прага приветствует советских артистов

Впервые в Чехословакии друзья цирко­вого искусства увидели у себя мастеров со­ветского цирка.

Их путь от первого выступления в Бра­тиславе прошел через Брно и Остраву до Праги. Везде их встречали цветами и слова­ми благодарности за искусство, которое вы­зывало радость зрителей и самую высокую оценку профессионалов.

...На манеже появляется украинский кол­лектив, — и цирк наполняется молодостью, оптимизмом, яркими красками украинско­го фольклора. Несмотря на то, что высту­пает заграничный коллектив, три тысячи зрителей чувствуют, что на манеже их друзья.

Живописный пролог кончается, зрите­ли провожают глазами артистов, скрываю­щихся за портьерой. На манеже появляет­ся М. Таланкина, которую подхватывают на руки ее партнеры В. Фоменко и С. Белов. Сложный номер исполняется уверенно, с большим мастерством. Каждый режиссер приберег бы такой номер и показал бы его в конце одного из отделений. Отличный номер, который зрители смотрят, затаив дыхание, с самого начала заинтересовы­вает   их.

Семья жонглеров Филипенко выступает в обстановке украинской деревни, исполь­зует бытовую утварь, что придает всему номеру  своеобразный  колорит.

Молодой танцовщик на проволоке Г. Гвоздев выступил в совершенно ином плане, нежели наши артисты того же жан­ра. Это отличная стилизация народного танца, исполненная на высоком техниче­ском уровне.

Супруги А. и М. Ларионовы исполь­зовали в своем номере цветочные букеты, меняющие окраску во время жонглирова­ния. Приятный эффект ожидал зрителей в финале номера, когда одетая в черное артистка внезапно оказывалась в белоснеж­ном платье.

Блестящее великолепие национальных костюмов принесли на манеж антиподисты А. и М, Микитюк. Прага еще не видела та­кого точного, спаянного дуэта антиподистов.

Музыкальные эксцентрики А. Аронов и В. Байдин со своими партнершами — хоро­шо сыгравшаяся четверка. В финале номе­ра артисты исполняют нашу популярную песенку «Танцуй, танцуй» (словацкая поль­ка), остроумная трактовка которой вызы­вает живой отклик зрителей.

Артисты Лисиненко после стремитель­ного выступления переходят к плавному исполнению последующих пластических трюков. Но ритм исполнения номера, как нам показалось, отличается от ритма му­зыки.

Во время выступлений коллектива в Праге программа была дополнена номера­ми воздушных гимнастов П. Чернеги и С. Разумова, эквилибриста М, Егорова и за­служенного артиста РСФСР В. Херца.

Не буду много писать о сложности ра­боты, высоком совершенстве исполнения и успехе воздушных гимнастов и М. Егорова. Успех был такой, которого заслуживают их оригинальные по композиции и техни­чески сложные номера.

Выступление атлета-жонглера В. Херца ожидалось с нетерпением, особенно спе­циалистами. В последние годы эта разно­видность жонглирования у нас не демон­стрировалась потому, что перестала иметь успех у зрителей.

Однако Херц напомнил нам, что озна­чает мастерское артистическое выступление на манеже. Его собранность, слаженность движений, легкость исполнения физически трудных трюков увлекли пражскую публику, которая реагировала скандированными аплодисментами.

Номеров с животными в советской про­грамме было немного. Зрители с удоволь­ствием принимали дрессированных собак и пони артистки В. Ольховиковой, а боль­шое футбольное состязание собак-боксе­ров, показанное в конце номера, вызывало долгий веселый смех.

Номер артистки Э. Подчерниковой с группой бурых медведей явился для Праги новинкой. Демонстрация животных, инсце­нированная в обстановке березового лесоч­ка, можно сказать, освежает зрителей. Лохматые артисты проводят свое выступле­ние очень проворно, в отличном темпе. Сама дрессировщица в момент работы дви­жется по манежу танцующей походкой и своим артистическим поведением придает всему номеру особый, я сказал бы, ска­зочный характер. Советские артисты отка­зались от старых методов работы с живот­ными, отказались и от устаревшего трафа­ретного реквизита. Им удалось преодо­леть обычную разрозненность показа от­дельных фрагментов и трюков, добиться внутренней и композиционной слаженности своих   номеров.

Хорошо принята была у нас и другая но­винка — ансамбль гуцульских прыгунов. Все выступление ансамбля основано на на­родном гуцульском танце «Рубка дерева». До сих пор в Праге еще не было столь многочисленной труппы прыгунов, которая так четко исполняла бы двойные сальто-мортале и усложненные арабские сальто, не говоря о высокошкольном   выполнении

других акробатических прыжков. Кульмина­цией номера явились отличные прыжки и завершившее их пестрое  шари-вари.

И, наконец, — о комиках, о коверных клоунах.

Они увлекли нас свежестью игры, глу­боко отличной от все еще распространен­ных и безвкусных приемов. Имею в виду клоунов Константина Мусина, П. Копыта и В. Байдина. Это отлично сыгравшееся трио симпатичных клоунов — человечных, умных и тонких. Байдин — добряк, расто­ропный, но неловкий, Копыт — улыбающий­ся и плутоватый, Мусин — скромный, рабо­тящий человечек — «сердце манежа». Сво­ей сердечностью он делится со всеми нами, делится с нежностью, добродушием и артистичностью. Он так симпатичен в своем поведении и общении со зрителем, что хо­чется обласкать его за все прекрасное, что он дает нам. Мне не доводилось видеть лучшего мима на манеже. Не произнося ни слова, он «говорит» все. Он остроумен, хотя не разговаривает. Он играет со зрите­лями глазами, жестами, с помощью малень­кой гармоники. Это комик, который в те­чение краткой паузы завоевывает такой же успех, как и артист, выступающий с самостоятельным номером. Выступление коверных клоунов советского цирка особенно обогатило нас, открыло перед нами но­вые   пути   в этой   области.

Мы сердечно благодарим весь коллек­тив за то новое, что он показал нам, мысленно еще раз жмем руки нашим со­ветским гостям.

руководитель чехословацких цирков

Журнал «Советский цирк» декабрь 1957 г