Расказы о животных. Бамби и Нерон

Бамби

20 декабря 1954 года в обезьяньем до­мике Лейпцигского зоопарка царило боль­шое волнение. Красно-коричневая самка-павиан родила детеныша.

Детеныш рос, окруженный материнским вниманием. Но вот случилось ужасное: мать поразило тяжелое кишечное заболевание, она была оперирована и скон­чалась под наркозом.

Как быть? Другой матери, которая взяла бы на себя воспитание осиротевшего малыша, не было. Младенец нуждался а тепле, в молоке, и прежде всего в об­ществе.

Наш бывший служитель по уходу за обезьянами, Пауль Тайхерт, однажды уже вырастил осиротевшую самочку-па­виана Розу. Было решено принести обезь­янку в проходную домика для пресмыка­ющихся. Здесь малыш сидел в ящике. Каждый, кто проходил, обращался к не­му с добрым словом и угощал чем-ни­будь.

И все же обезьянка ломала свои паль­цы и жалобно визжала: ей не хватало ма­тери.

Мы уже подумывали о том, чтобы под­ложить мех с завернутой в него грелкой. Неожиданно возникла мысль: а что ес­ли взять кролика? Сказано — сделано. И представьте себе, маленький павианишка доверился грызуну! Он даже попытал­ся «оседлать» его, как свою мать, особен­но если становилось «опасно».

Разумеется, не каждый кролик годился. Один был слишком велик и кусался, дру­гой дрался, если назойливый Бамби (так отныне стали называть маленького павианишку) слишком надоедал ему. Но к одному из них он особенно привязался. И Бамби начал играть. Когда они друг у друга вырывали изо рта яблоко или весело возились, это проделывалось в бешеном темпе!

Своим маленьким озорным личиком Бамби дерзко глядел на мир. Уставая, он ручкой тер себе глазки, чесался ногой, уже полусонный совал пальчик в рот, по­тягивался, обнимал своего «товарища» и засыпал.

Он очень огорчался, когда мы отнимали кролика: он пронзительно кричал, ругал­ся, как уличный мальчишка. Мы опаса­лись тогда, что он расшибет себе голову. Все же мы должны были то и дело обме­нивать его эрзац-маму, потому что во время еды Бамби измазывал кролика слю­ной и вытирал рот и грязные лапки о его мех. Все это нужно было счищать.

И вот ухаживающий за ним сторож орга­низовал из нескольких кроликов бригаду эрзац-матерей, каждая из них по расписа­нию «отрабатывала» свою смену. Малыш­ка Бамби был доволен.

Нерон

...Старший служитель отделения хищни­ков Лейпцигского зоопарка Фишер не­сколько лет назад вырастил льва по клич­ке Нерон. Лев попал в дрессированную группу Клары Гелиот. После четырехлет­них гастролей в различных странах она выступала в Берлине, в цирке Буша.

Фишер отправился туда, но не в зеленой куртке служителя. Он затерялся в толпе зрителей. Животных стали кормить. Фи­шер  крикнул:  «Нерон»! Лев, видимо, узнав его голос, оставил свое мясо (это значило многое!), поднялся, подошел к стоящему у решетки Фишеру и просунул ему лапу. Клара Гелиот отнеслась к этому даже с некоторой завистью.

Фишер еще раз посетил льва в Штуттгарте. В этот раз он вошел в клетку. Зверь бросился на шею к своему старому кор­мильцу и жестким языком так усердно лизал его лицо, что Фишеру стало больно.

Опасались, что выступит кровь. Тогда бы Фишеру пришлось плохо: лев поступил бы с ним, как с добычей, и сожрал бы.

С большим трудом Кларе Гелиот удалось оторвать лапы льва от плеч Фишера. Он оттолкнул чересчур разнежничавшегося зверя а выскочил из клетки.

Когда Фишер уходил, лев, стоя у решет­ки, смотрел ему вслед и, пока мог его ви­деть, выкрикивал свое «Ау!» Все присутст­вующие были растроганы.

Журнал Советский цирк декабрь 1959 год