Дрессировка морских львов. М. Герд

Сколько удивления всегда вызывают дрессированные морские львы! Еще бы — такие необычные животные, с ластами вместо ног, неуклюже передвигающиеся, вдруг оказываются жонглерами: ловко ловят мячи, долго держат их на кон­чике носа.

Дрессировка  зверей   многие   века  была тайной, В Древнем Китае и Индии   дрессировщикам   приписывалась   особая,    сверхъ­естественная   сила.  И,   действительно,   как тогда  иначе можно было    истолковать то, что грозная кобра в руках факира превра­щается    в    покорное    существо!    В Египте дрессировка была искусством жрецов. Тайна окутывала ее даже в XIX веке,    когда дрессировка начала развиваться в Европе в связи с появившейся возможностью    завозить   сюда  различных  «заморских»  зверей. Тайны  дрессировки,  казалось,  были той силой, которая притягивала зрителей, и на этих тайнах  старались   играть.    Дрессировщики облачали себя в костюмы магов, делали необычные жесты, всячески скрывали секреты  своей   дрессировки.   Казалось,   что дрессировщиком может быть  человек, обладающий особой интуицией, так как счита­лось, что сам этот процесс не имеет стро­гих закономерностей и якобы складывает­ся каждый раз по-особому.

До недавнего времени дрессировка не подвергалась научному изучению. Ни за ру­бежом, ни в СССР не издано ни одной кни­ги, в которой глубоко, по-настоящему на­учно анализировался бы процесс дресси­ровки диких животных. А между тем дрес­сировка является одним из видов сложной общественной практики людей, и опыт дрессировки, так же как опыт других ви­дов деятельности человека, нуждается в научных обобщениях.

Первым, кто заговорил о дрессировке языком науки, был Владимир Леонидович Дуров. Он попытался осознать дрессировку как процесс, в котором у животных выра­батываются условные рефлексы. Присталь­но наблюдая за зверями и за своими воз­действиями на них, Дуров стал по-новому использовать и результаты этого процесса. Выступая в цирке, он рассказывал, как он дрессирует того или иного зверька, и с арены цирка звучал его призыв: «Только лаской и кормом». Так В. Л. Дуров на прак­тике осуществлял свой тезис: «Забавляя, поучать».

В созданном им Уголке, В. Л. Дуров ор­ганизовал систематическое изучение про­цесса   дрессировки   различных     животных, продолженное затем Анной Владимировной Дуровой, его дочерью, и коллективом рабо­тающих под его руководством дрессиров­щиков (Е. Ф. Белихен, Л. И. Юрлов, К. И. Створа, Ф. И. Нечипоренко, А. Н. Май­оров, А. Н. Степанова, Л. А. Ситникова). Животные в Уголке содержатся в хороших условиях и под наблюдением врачей — это способствует изучению дрессировки в благоприятных  стационарных  условиях.

С 1948 года в Уголке имени В. Л. Дуро­ва изучалась дрессировка лис, медведей, енотов, зайцев, а с 1952 года велась ра­бота по исследованию дрессировки мор­ских львов.

Морские львы относятся к отряду ла­стоногих. Их ноги видоизменены в плава­тельные конечности, тело, удлинено, имеет обтекаемую форму. Много месяцев в мо­ре они охотятся за моллюсками и другими беспозвоночными животными, а потом пе­реходят к совершенно безводному образу жизни, когда сосредоточиваются на неболь­ших островах Тихого океана, где приносят детенышей. Вот почему морские львы уме­ют относительно быстро бегать по суше и даже, как это ни странно, прыгать.

Животные, содержащиеся в неволе, обычно или плавают, или неподвижно в жи­вописных позах, как изваяния, лежат на уступах площадки перед бассейном, изред­ка поворачивая друг к другу морды с раскрытой пастью.

Стоит им увидеть дресси­ровщика, как они тотчас же с гортанным криком бегут к нему и на лету ловят куски очищенной осетрины и наваги. Дрессируе­мых морских львов кормят два раза в день, в том числе один раз утром, во время дрессировки.

Дрессировать морских львов помогают особенности их строения и образа жизни. Веретенообразное тело, мускулистая верт­кая шея, быстрые переходы от неподвиж­ности к ловким, точным движениям, умение следить за перемещением рыбы — все эти качества являются основой для образования сложных   навыков   жонглирования   мячами.

Однако основа — это еще не все: «мож­но» выдрессировать — отнюдь не значит «легко сделать». Неверно и то, что в при­роде морские львы часто производят дей­ствия, аналогичные тем, какие возникают в дрессировке. Навык балансирования рож­дается в результате постепенного накопле­ния животными все более и более слож­ных умений.

Дрессировка — это процесс образова­ния у зверей стойких двигательных услов­ных рефлексов. Он предполагает умение животных тонко и сложно — «умно» реаги­ровать на различные воздействия. А раз так, их мозг должен быть хорошо раз­витым.

К такому выводу пришел еще В. Л. Ду­ров. Это заставило его собирать и сохра­нять мозг павших морских львов. В. Л. Ду­ров сравнивал его с мозгом других жи­вотных. Его заключение о сложности строе­ния мозга морских львов подтверждается позднейшими исследованиями специали­стов (Шевченко, Бунак, Цветухина).

Процесс всякой дрессировки состоит из трех стадий: возникновения нужного дви­жения, отработки и упрочения — и осуще­ствляется посредством двух видов воздей­ствий: наталкивания и подкрепления. На каждой из этих стадий дрессировщик по-разному организует наталкивающие и под­крепляющие   воздействия.

А. В. Дурова дрессировала морских львов в научных целях, изыскивая разные пути создания у животных рефлексов ба­ланса.

Вот она раз за разом касается мячом морды морского льва и затем кормит его рыбой. Вот она неподвижно удерживает мяч над его головой на расстоянии 3— 4 см. Немеют поднятые руки, а морской лев, кажется, и не собирается дотронуться до мяча носом, то есть сделать то, чего до,-бивается от него дрессировщик. Животное тянется к рыбе, смотрит по сторонам, опять лезет носом в сумку с едой и т. д. А мяч удерживается над его головой. Про­ходит 10 секунд, и вдруг морской лев, вы­тягиваясь вверх, прикасается к нему. На этот раз дрессировщик победил. Опуска­ются отекшие руки, и морской лев полу­чает обильную  порцию  рыбы.

Касание мячом вначале к любому уча­стку шеи и головы морского льва, а потом только к его носу и последующее кормле­ние животных способствуют образованию в их мозгу нервной связи: «мяч — пища». Вид мяча, ощущение его прикосновений начинают сигнализировать получение пищи. Вот почему после нескольких касаний мор­ские  львы  замирают  под мячом.

Когда мяч, до этого систематически ка­савшийся носа животного, затем начинает удерживаться на некотором расстоянии над его головой, морской лев теперь уже ак­тивно прикасается к нему. В первых при­косновениях к мячу можно усмотреть эле­ментарные виды «сообразительности» мор­ских львов.

В школе Павлова было доказано, что участки мозга, возбуждающиеся от вида предметов, звуков, прикос­новений и принятия пищи, связываются между собой.

Например, если перед мордой собаки зажигать лам­почку, а потом кормить ее, то очаги возбуждения от вида лампочки свяжутся в ее мозгу с очагами возбуж­дения в пищевом центре. В коре мозга животного обра­зуется  новая  связь:  «свет лампочки — пища».

Если собаке насильно сгибать лапу, а потом кормить ее, то участки мозга, фиксирующие согнутое положе­ние лапы, связываются с очагами пищевого центра. Го­лодное животное при опытах само поднимает лапу, так как возбуждение раздраженного голодом пищевого центра передается в двигательную область, тем клет­кам мозга, которые возбуждались при сгибании лапы. Возникает то действие, за которым собака до этого по­лучала пищу!

Таков же в общих чертах и механизм физиологиче­ского образования активных прикосновений к мячу у морских львов.

На следующем этапе работы мяч набрасывается на морду животного вначале с расстояния 3—5 см, затем 20—50 см, а потом — на расстоянии метра и более. Морские львы получают пищу, если не отстраняются от мяча, если начинают подставлять под него нос, если при этом делают те или иные движения и т. д. Набра­сывание является наиболее эффективной формой по­дачи мяча: у всех морских львов балансирование воз­никает во время набрасывания. Этому, очевидно, спо­собствует то, что мяч во время такой подачи находится на носу животных всего какие-то доли секунды, и про­длить его соприкосновение с мордой можно только ак­тивными движениями.

Но как «дать понять» морскому льву, что он дол­жен длительно удерживать мяч на кончике носа? Как образовать в его мозгу связь «удерживание мяча — пища», если мяч тут же скатывается с носа?

Много приемов с целью найти лучший использова­лось А. В. Дуровой. У животных начинают системати­чески подкреплять различные движения по отношению к летящему мячу. В результате все морские львы очень скоро начинают вести головой вслед за мячом, подтал­кивать его, а лев Ласточка — откидывать мяч в руки дрессировщика.

Иногда в результате удачного набрасывания мяча дрессировщиком возникают и случайные задержки его. В силу инерции животное задерживает мяч чуть доль­ше, чем обычно. Независимость таких задержек от реф­лекторной деятельности, их случайность доказывается тем, что на протяжении довольно долгого времени их количество  не  возрастает.

Постепенно такие задержки мяча становятся единст­венными явлениями, сопровождающимися пищей. С пи­щевым центром животного оказываются, связаны толь­ко те клетки мозга, которые возбуждаются относитель­но длительным прикосновением мяча к морде. Осталь­ные нервные связи тормозятся.

Именно в этих условиях у морских львов появляются первые рефлекторные задержки, равные по своей дли­тельности случайным. Рефлекторная природа этих за­держек доказывается многими фактами: по-новому строятся задерживающие движения животных, скачко­образно увеличивается число задержек, возрастает их длительность.

У Ласточки, которая получала пищу, если мяч с ее носа падал в руки дрессировщика, первые задержки мяча возникают, когда дрессировщик затрудняет от­кидывание мяча, протягивая руки не спереди, а сбоку от животного. Прежде чем сбросить мяч, Ласточка по­ворачивает голову к рукам дрессировщика, задерживая мяч столько времени, сколько длится поворот.

Как известно, И. П. Павлов и его ученики считают, что деятельность мозга животных может быть различ­ной по своей сложности; особенно сложные «произволь­ные» движения возникают у них как результат суммар­ной деятельности коры головного мозга. Очевидно, именно такая деятельность мозга животных лежит в ос­нове появления у морских львов первых рефлекторных задержек мяча. На наших глазах рождаются точные и разнообразные движения, тонко соразмеренные во всех своих элементах, не встречавшиеся в таком комплексе раньше.

Как показал хронометраж, длительность балансиро­ваний  вначале растет медленно:  от  полусекундных задержек животные переходят к секундным, затем к двухсекундным задержкам и т. д. В период преоблада­ния четырехсекундных задержек появляются баланси­рования по 8—15 секунд. После усиленного подкрепле­ния только самых больших задержек в мозгу морских львов образуются нервные связи: «наиболее длитель­ные задержки — пища». Эти новые рефлексы возника­ют как синтез  всех  созданных  ранее  нервных  связей.

Далее дрессировщик кормит морских львов только после особенно долгого балансирования, по двадцать и более секунд. Это уже стадия упрочения полученных достижений. В результате животные начинают держать мяч только длительно.

Развитые формы балансирования осуществляются по двум типам. «Неспокойный» тип балансирования заклю­чается в удерживании мяча при помощи энергичных подталкиваний его вверх; при этом мяч каждый раз сильно отлетает от носа животного и снова ловится при помощи резких «перехватываний». «Спокойный» тип ба­лансирования характеризуется малозаметными двига­тельными реакциями: мяч кажется как бы прилипшим к носу. Анализ данных киносъемки показывает, что ино­гда достаточно миллиметровых движений, чтобы вос­станавливать равновесие мяча.

Выработка у морских львов навыка сбрасывать мяч по сигналу дрессировщика «ап!» начинается с того, что дрессировщик старается предварить этим сигналом «естественное» падение мяча. Если это удается, живот­ное получает пищу; если нет — его не кормят. В резуль­тате сбрасывание мяча после сигнала начинает связы­ваться у морских львов с  получением  рыбы.

Далее дрессировщик переходит к подаче сигнала «ап!» еще при удерживании мяча. Вначале это вызы­вает у животных повышенную двигательную активность: спокойные реакции сменяются резкими движениями. Но мяч все еще удерживается на носу, так как мор­ские львы, приучавшиеся до этого не сбрасывать его, в самый последний момент «перехватывают» уже начинающий падать мяч. Дрессировщик повторяет коман­ду до тех пор, пока мяч, наконец, не падает, и только после этого животное получает пищу. Постепенно сбра­сывание мяча по сигналу начинает осуществляться все быстрее и быстрее.

Далее дрессировщик добивается отбрасывания мяча ему в руки. Сначала дрессировщик сам старается пой­мать мяч и кормит животных в таких случаях. Затем создает условия для того, чтобы у морских львов на­чали проявляться вновь образованные нервные связи: он перестает ловить мяч, но кормит животных только в тех случаях, когда мяч все-таки оказывается в руках. Сначала отбрасывания мяча морскими львами очень не­совершенны, производятся только с определенной по­зиции, животные долго подталкивают мяч к рукам, иногда отводят его в противоположную сторону и т. д. Но, так как дрессировщик обильно подкрепляет удач­ные отбрасывания, они постепенно становятся все бо­лее точными  и  безошибочными.

При помощи примерно таких же воздействий дрес­сировщик добивается того, что морские львы начина­ют удерживать мяч, несмотря на различные движения человека, а потом и при его передвижении   по   арене.

Установка мяча на кончике носа животного, когда оно находится на середине арены, в сочетании с сиг­налом «на место!» заставляет морского льва одновре­менно и удерживать мяч и перемещаться с ним к тум­бе. Вначале подкрепляются любые такие попытки мор­ских львов, в том числе и неудачные, затем обильные порции рыбы даются после одного или двух шагов с мячом на носу, потом — когда пройдено 2—3 м и т. д. Так же львы обучаются идти по лестнице. Вначале жи­вотные при помощи соответствующего перемещения рыбы делают это без мяча, а затем мяч ставится им на нос в момент передвижения по лестнице.

После того как животные овладеют умением дер­жать мячи, им на кончик носа ставят другие предме­ты: куклы, игрушечных медведей, палки и т. д. Морские львы очень скоро начинают удерживать их так же, как и мячи. Вначале их кормят, если они не отстраняются от новых предметов, потом — когда тянутся к ним, ес­ли палка, кукла и т. п. удерживается над мордой, за­тем— если балансируют ими в течение 1—2 секунд, потом — в течение 4—10 секунд. Очень скоро все мор­ские львы начинают держать  различные предметы так же долго, как и мячи, перемещаются с ни­ми, влезают на тумбу и т, д.

В ходе работы было установлено, что и другие, более элементарные рефлексы у морских львов возникают в результате спе­циальных наталкивающих воздействий и по-особому построенных подкреплений. Например, выработка действия «аплодирование», когда морские львы бьют ластом по ласту, начинается с переступания ластами по тумбе в момент, когда дрессировщик показывает на расстоянии рыбу, чуть дви­гая ее в руке. Усиленное переступание ластами, подкрепляясь, превращается в движение конечностей, Теперь дрессиров­щик начинает давать пищу только в том случае, если такие движения имеют боль­шой размах, а потом — если при этом один ласт задевает другой, затем — если ласты накладываются друг на друга, если при этом раздается звук и т. д.

Движения животных головой сверху вниз, когда кажется, что они что-то «утверждают», или наоборот, из стороны в сторону — «отрицают»,— также впервые появляются в момент, когда морские львы «следят» за перемещаемым кусочком пи­щи. Эти движения, тут же подкрепляясь пищей, затем становятся рефлексами, воз­никающими по сигналу, систематически предваряющему данные действия. Так же впервые появляются и многие другие реф­лексы.

Кульбит морских львов, якобы требу­ющий насильственного переворачивания животных дрессировщиком, в опытах над Ласточкой, Шерри и Додоном был достиг­нут путем перемещения над их головами кусочка рыбы. Морские львы тянулись за ним, переворачивались набок, затем те­ряли равновесие и опрокидывались на спи­ну. Первый самостоятельный кульбит осу­ществлялся Ласточкой на второй раз, Шер­ри — на 3-й, Додоном — на 5-й. Обильное кормление животных после кульбита об­легчало повторение таких действий. Дрес­сировщику уже почти не приходилось вести рыбой над головой — переворачивание ста­ло возникать по жесту руки, приобретало совершенные формы и быстрый темп. У Додона эти качества были налицо уже на 12-м кульбите, а у Ласточки кульбит был полностью выработан  за 6-й раз.

Использование в дрессировке только пи­щевых воздействий в различных формах (в виде приманивающих воздействий, при­меняемых на расстоянии или вблизи, по­ощряющих, возбуждающих и т. д.) ха­рактеризует основы поощрительного мето­да дрессировки, созданного В. Л. Дуровым. Животные во время дрессировки по этому методу свободно перемещаются по арене, активно воспроизводят ряд обычных для них или выработанных в процессе дрес­сировки движений. Таким образом живот­ные, как и в природе, «добывают» себе корм, получая его в данном случае из рук человека.

Проходит несколько месяцев с начала занятий — и вот уже номер готов. Большая работа, полная терпения и настойчивости, лежит в прошлом. Можно оглянуться назад. Теперь становится особенно ясным, что ка­ждый шаг человека на этом пути подчи­нялся строгим правилам, канва которых, не­смотря на массу различных отступлений, ясно видна при анализе.

Так строго научное изучение дрессиров­ки переносит ее из области эмпирики в об­ласть науки, все более и более осмысли­вающей разносторонние виды практики цирка.

  Журнал «Советский цирк» июль 1958 г.