Скоморохи на Руси

Первые сведения о скоморохах дошли до нас еще от периода Ки­евской Руси. Уже в то время существовали профессиональные музыканты и лицедеи, увеселяв­шие толпу на многочисленных на­родных празднествах.

Известно, что киевские князья также любили веселиться в обществе гусельников, потешников, шутов. По устным преданиям, даже былинный богатырь Добрыня Никитич славился как замечательный музы­кант. «Еще не было молодого гусельщика супротив Добрынюшки Микитича», — говорилось в одной из былин о нем. Впрочем, и легендарный певец богатырских подвигов Боян выступает в некоторых преданиях имен­но  как затейник-гудец. Занимался скоморошеством и знатный нов­городский гость Садко, разбогатевший «весе­лой игрой». Даже когда пришлось спускаться ему в море, взял он с собой в дальнюю до­рогу одни лишь «гусли яровчаты».

Великие князья, а затем и цари русские имели в своих придворных штатах многочи­сленных скоморохов-музыкантов, медведчиков, шутов. Особенно любил слушать и смотреть, а порой и сам принимать участие в потешных представлениях Иван Грозный. За это его не раз упрекали церковники и политические вра­ги. Когда царь, заподозрив измену в Новго­роде, жестоко расправился с вольнолюбивым городом, вместе с сокровищами вывез он в Москву и  местных  скоморохов. Чем же были вызваны любовь и уважение народа к скоморохам!

Творчество «веселых людей» соединяло в себе элементы пения и музыки, пляски и поэ­зии, цирка и эстрады. Скитаясь по селам и городам, скоморохи непрерывно обогащались новым репертуаром, жанровыми сценками, выхваченными из жизни, шутками, песнями и т. д. Искусство русского народа явилось той благоприятной средой, на которой и вы­росло  скоморошье  мастерство. Старейшим русским театром на Руси были, как известно, народные игрища. Эти древние обряды, корнями уходившие во времена родовых обычаев, встречали человека при его рож­дении, отмечали вступление в брак, провожали его в последний путь. Праздники эти, порой с очень сложным драматическим содержанием, импровизациями, диалогами, мимическими сценками, маскарадом, хороводами и тради­ционными песнями, не обходились без ско­морохов, шутов, затейников.

Не обходились без скоморохов и другие народные праздники (святки, проводы зимы, Иванов День). Церковники строго запрещали эти, по их словам, «игры бесовские, еже есть плясание, гуденье, песни мирские и жертвы идольские», требовали «не призывать на браки скоморо­хов с  дудами». Кстати, в представлении народном творцы и хранители русского музыкального творчест­ва,   «веселые   люди»   чаще   всего   выступали именно «с дудой» либо с другим музыкаль­ным инструментом — домрой, гуслями, буб­ном. Недаром многие церковные грамоты упоминают и запрещают скоморошьи «бубны и сопели и гудение струнное», «в бубны бити и в сурны ревети и иная непотребная деяти». Путешествовавший по России в 30-х годах XVII века гольштинец Адам Олеарий не раз замечал в своих записках, что «в домах, осо­бенно во время своих пиршеств, русские лю­бят музыку».

Неразрывно с музыкой, пением, танцем связан был на Руси и древний обычай «москолудства» — маскарада, переряживания. Ли­цедеи — скоморохи появлялись на представ­лениях в яркой одежде, в масках. Интересно свидетельство о маскарадах во время пиров Ивана Грозного оставил его политический противник князь А. Курбский, описывая, как царь «начал с скоморохами в машкарах пля­сать и сущие пирующие с ним». Одной из самых любимых и распростра­ненных забав на Руси издавна была медве­жья потеха. Медвежьи поводыри были обяза­тельными участниками ватаг скоморохов. На потеху восторженной публики ученые медве­ди боролись с дрессировщиком, танцевали, показывали различные жанровые сценки. Известны были на Руси представители и других цирковых жанров. Так, например, у царя Федора был специальный двор, где со­держались львы. В 1634 году русский силач Петр Иваногородец тешил царский двор тем, что носил бревно в зубах, обвязав его рем­нем. Выступали при дворе и «метальники» (жонглеры) и канатоходцы. Так, интересная запись имеется в переписи Москвы 1638 года. Здесь «от Дионисья в переулке» жил «во дво­ре немчин  Ермил, что по канатам  ходит».

В состав скоморошьих ватаг часто входили и кукольники. Уже упоминавшийся Олеарий описал и зарисовал представление «веселых людей» и в их составе — кукольников. «Эти комедианты, — писал в своих записках Олеа­рий, — завязывают вокруг тела одеяло и расправляют его вокруг себя, изображая та­ким образом переносной театр, с которым они могут бегать по улицам и на котором в то же время могут происходить кукольные игры». Основу кукольного театра XV— XVII веков составляла немудреная комедия о Петрушке, русском собрате французского Полишинеля, вобравшем в себя черты Ива­нушки-дурака. Велика заслуга искусства скоморохов и в создании поэтического репертуара, в разви­тии устного народного творчества. Свой соб­ственный поэтический жанр скоморохи созда­ли как раз в XV—XVII веках, и он вошел затем в общий фонд народного фольклора. Скоморошины, пословицы, поговорки, песни, сказания, маленькие потешные диалоги ис­полнялись «глумотворцами» — скоморохами по ходу действия их представлений.

Примерно до второй половины XVII века скоморохи существовали на всей необъятной территории Русского государства. Регулярно проводившиеся переписи населения и земель России XV—XVII веков показывают, что не было ни одного города либо уезда, где бы не жили представители этой любопытной про­фессии. Да и в наши дни еще можно оты­скать на карте десятки населенных пунктов с названиями «Скоморохово», «Гудцово» и т. д. В 1589 году был создан сборник законов, или, как тогда говорили, судебник, опреде­ливший права различных слоев общества, в нем нашлось место и для скоморохов. За «бесчесть» (то есть обиду) скомороха полагался крупный штраф с обидчика — 2 рубля, вдвое больше, например, чем за «бесчестье» крестьянина. Как видим, существование ско­морохов в это время (XVI в.) было вполне легальным и охранялось государством.

Скоморохи. Рисунок Олеария. XVII век

Наравне с другими горожанами скоморохи платили   налоги,   выполняли   различные   государственные повинности. В массе своей они былн, как правило, бедны. В городских посадах встречались и скомо­рохи, приписанные к разряду нищих, бобы­лей, скитальцев «меж двор», с которых вовсе не взимались налоги. Помимо скоморохов, живших в городах, исторические документы говорят о существо­вании в России и сельских «веселых людей». Особенно много деревенских скоморохов оби­тало в центре и на севере Руси. Часть их бы­ла «черными», то есть государственными, а часть — частновладельческими   крестьянами. Нередки в то время и целые скоморошьи слободки, население которых почти поголовно занималось «веселым» промыслом. Такие сло­бодки были известны в нижегородской вотчине кн. Черкасских, в селе Щербинине под Тверью и т. д. Собираясь ватагами, скоморохи передви­гались по стране в поисках заработка. Про­мысел их был отхожим, и часто они добира­лись до самого севера, до Урала, в Сибирь. В таможенных документах сибирского города Турий острог, например, в 1655 году отмече­ны пошлины, взятые с «веселых гулящих лю­дей, с осми человек, да с медведя их».

Одному из таких «турне» артели средне­вековых артистов обязаны мы и едва ли не единственному дошедшему до нас документу, написанному самими скоморохами. Это — че­лобитная царю четырех скоморохов князей И. Шуйского и Дм. Пожарского на приказ­чика дворцового села Дунилово. «В нынеш­нем, — пишут скоморохи П. Кондратьев, В. Михайлов, К. Доментиев и Ф. Степанов, — во 441 (то есть я 1633) году мая в 25 день пришли мы, государь, в твое дворцовое село Дунилово для своего промыслишку и с ходьбы  к  нему, к Андрею  (приказчику — В.   П.), явились, и он нас, сирот, зазвал к себе на двор и запер в баню». Далее в тех же выра­жениях рассказывается, как приказчик силой «вымучил» у скоморохов 37 рублей, сумму, по тем временам весьма значительную. Неизве­стно, чем кончилась эта история, однако и из челобитной становятся понятными некоторые подробности скоморошьего быта. Здесь, как мы видим, «промыслишком» занимается не­большая артель лицедеев-потешников. Впро­чем, по некоторым данным, скоморошьи ватаги в XVI—XVII веках достигало порой 10—100 человек. Если эти сведения верны, то подобные «труппы» должны были давать целые представления, имея в своем составе скоморохов самых разных «специальностей»: от плясунов и певцов до канатоходцев, жонглеров, дрессировщиков.

Наши сведения о существовании в России скоморохов ограничиваются примерно XI—XVII веками. «Веселые люди» пользовались огромной популярностью в народных массах. В то же время церковь настойчиво преследо­вала их, предавала их выступления проклятиям и запрещениям. В различного рода посланиях, поучениях, «словах» отцов церкви, особенно обильных в XVI—XVII веках, проводилась мысль о языческой сущности скоморошьего искусства, о развращающем их влиянии на народ. Церковники даже обратились с призы­вом к Ивану Грозному «свою заповедь учи­нить, чтобы впредь такое бесчиние... не бы­ло». Однако царь хотя и понимал антиклери­кальную сущность скоморошьего творчества, не счел возможным предпринять что-нибудь против «веселых людей». Более того, именно при нем открыт был Потешный «чулан», своего рода придворный театр скоморохов, развле­кавший царя во время многочисленных празд­ников. Лишь столетие спустя, когда государственная власть при поддержке православия, укре­пив самодержавный строй и оправившись после «смуты» начала века, пошла в реши­тельное наступление на народные обычаи, скоморохи стали подвергаться опале. Вероят­но, в этом сыграло свою роль их участие в городских восстаниях 40-х годов XVII века.

При царе Алексее Михайловиче Потешный «чулан» закрывается: «тишайший» царь не жаловал «веселых людей». Он подписал в 1640—1649 годах ряд указов о запрещении народных игрищ, праздников, кулачных боев в Москве. В Указе строго-настрого предписывалось, чтобы «скоморохов с домрами, и с гусли, и с волынками... в дом к себе не призывали, и медведей не водили... и сами не плясали, и в ладони не били... и личин на себя ника­ких не накладывали». Царь указывал предста­вителям местной власти, чтобы те решительно пресекали скоморошьи представления и уни­чтожали музыкальные инструменты. Скоморо­хов велено было за их игру подвергать на­казанию.

С этого времени начинается эпоха угасания скоморошьей «великой игры». К концу XVII столетия — века «многих мятежей» — скоморошество как социальное и культурное явление, пройдя семивековой путь развития, сходит  с   исторической   сцены. Но как не умирают в народе песни о слав­ном прошлом его, так и скоморошье искус­ство, само бывшее песней народа, веселой и жизнелюбивой, вольной и прекрасной, пере­жив своих создателей, влилось в широкий и чистый поток современного русского искусства.
 

В. ПЕТУХОВ

Журнал Советский цирк. Октябрь 1965 г.

оставить комментарий