Театр эстрады
Замечали! Не только гости столицы, а даже заносчивые московские таксисты порой путают Театр эстрады и Театр сатиры. Если вдуматься, то в этом нет ничего удивительного. Острая сатира, юмор, созвездия имен популярных артистов роднят эти два театра, дарят одинаково безысходные аншлаги.
Возможно также, что путаница происходит и от того, что некогда на месте нынешнего Театра сатиры располагался театр-варьете, прямой родственник и предшественник Театра эстрады. Между прочим, до сих пор живы (и с каждым годом их оказывается все больше) свидетели посещения этого варьете самим Воландом со свитой! Словом, совпадений и земных, и фантастических можно отыскать предостаточно. Поэтому, отправляясь, скажем, в Театр эстрады, на всякий случай лучше водителю напомнить: «На Берсеневскую, пожалуйста!»...
А вот внешне эти два театра уже спутать нельзя. Театр эстрады — гигант! Его можно увидеть, гуляя по Парку имени М. Горького, разглядеть с Воробьевых гор и из окна университета, а уж с улицы Неглинной, Китайского проезда и прочих уголков старой Москвы, его не только увидеть, рукой потрогать можно. И почувствовать, как он там, ровно ли дышит!..
Однажды Николай Павлович Смирнов-Сокольский сказал, радостно окидывая взором только что открывшийся Театр эстрады, мол, вот теперь и у эстрады появился свой «Большой театр!». Зная, однако, по воспоминаниям современников, лукавый нрав знаменитого артиста, никто до сих пор достоверно не может ответить, что имел в виду Смирнов-Сокольский. Большой в смысле этажности или высокого искусства!
Но давайте пока оставим в стороне слово «большой», а просто попробуем выяснить: Театр эстрады — это вообще-то театр или только прокатная концертная площадка! То, что этот вопрос не праздный — ручаюсь. В первую очередь — для артистов, режиссеров, драматургов, художников, композиторов. А значит, и для всех зрителей, кому они, собственно, и служат. Интересно, что думает об этом директор театра К. А. Сухинич!
— Инстанции числят нас по-разному. Финансовые органы считают концертной организацией с соответствующей финансовой отчетностью. В управлениях благоволят считать театром с соответствующими творческими требованиями. Театр организован по необъяснимой схеме! Понятно, что эстраде нужен свой театр, мы хотим и можем им быть! Честно говоря, мы им и являемся. Больше того — мы давно уже стали хозрасчетной организацией, только без тех прав, которые предоставлены театрам, вошедшим в эксперимент. Мы даем прибыль государству, десятки тысяч рублей ежегодно, но сами не можем распорядиться положенной частью прибыли. Театр в капкане, в замкнутом круге. Попробуйте понять, что происходит!
Наш театр не должен иметь штатных артистов, но мы можем приглашать любых, нужных для спектакля, откуда угодно. И оплачивать их труд, включая репетиции, по концертным ставкам. Для этого у театра есть ежегодно 463 тысячи рублей. На эти же деньги можно пригласить художников, композиторов, драматургов, режиссеров, оркестровщиков. Вроде все продумано мудро. Но нам инструкция позволяет приглашать только тех артистов, которые служат в Москонцерте, Росконцерте или филармониях. С их организациями мы и имеем право рассчитываться. А артист не имеет, оказывается, права получать деньги в двух кассах, то есть у нас. Почему? В планово-финансовом управлении Министерства культуры РСФСР объясняют: есть документ, запрещающий получать деньги артистам из концертной организации непосредственно в театре!
— Значит, асе-таки не — театр?
— Правильно! Запрещают нам все именно как театру. Но мы не просто театр, а Театр эстрады. Артисты к нам стремятся и приходят разные, и из театров в том числе, а мы им платить не можем. Киностудии, телевидение, радио, фирма «Досуг» платят независимо откуда пришел артист: из Москонцерте, театра или цирка. А для нас циркуляр... Все понимают, что глупый, но менять не торопятся, терпят! И ведь за репетиции тоже платить не разрешают. Считают, выходит, что артист приходит к нам с готовым номером, а в театральном спектакле так не бывает: надо учить новую роль, репетировать...
— Выходит тогда — вы прокатная концертная площадка?
— Получается так, судя опять же по запретам... Специфика эстрадных спектаклей, как правило, требует большого количества сложных костюмов, своеобразного оформления. Практика заставляет приглашать двух художников на спектакль, как это делается во всех театрах. Но нам и это не положено! Платить можно одну сумму на двоих, а делиться этой небольшой суммой художники уже давно отказываются.
— Значит, все-таки не театр!
— Скажу больше: даже программы и спектакли, созданные в стенах театра, в связи с тем, что артист служит в Москонцерте или Росконцерте, приписываются этим организациям, хотя ни Москон-церт, ни Росконцерт к этим программам как творческого, так и в большинстве случаев экономического отношения не имеют, а лишь предоставляют театру артистов, а потом получают с нас деньги и большие!
Между тем, за сезон 1986—1987 года в театре поставлены три спектакля: «Граждане, чей ребенок?», «Масенькие трагедии» и «Птичий полет». Состоялись тематические эстрадные программы: «Правда моей гитары», «Диалог у новогодней елки». Тематические встречи-концерты «Пока не поздно», круглый стол журнала «Огонек», «Круглый стол журнала «Крокодил».
В планах театра на сезон 1987—1988 года — эстрадный спектакль «Ваш Дунаевский», основу которого составило участие оркестра и балетного ансамбля театра; комедия-буфф А. Каневского «Семь Робинзонов»; эстрадная пьеса В. Коклюш-кина «Три вопроса»; эстрадная пьеса А. Бородянского «Позвони мне, позвони»; музыкальная пьеса А. Юрковского «В королевстве семи нот» (для детей) и Другие.
— Значит, судя по замыслам, работать вы и впредь собираетесь как театр!
— Разумеется, будем делать то, что ждет от нас зритель. Но я директор, и кроме творческих проблем, у меня много хозяйственных, вплотную связанных с творчеством. Вот пример.
В Театре эстрады полностью отсутствуют подсобные помещения. На наше обращение в исполком Моссовета получен полный, хотя и устный отказ.
Речь же шла о спортивном зале Совета Министров СССР, в котором ежедневно тренируются игре в теннис шесть-семь сотрудников этой высокой организации.
А этот спортивный зал (600 кв. м) расположен над сценой театра, в который ежедневно приходят тысяча триста восемьдесят москвичей и гостей столицы. Сцена же не имеет второй высоты (театральный человек знает, что это такое). Негде хранить декорации. Кроме того, нет возможности проверить состояние крепления колосников, вмонтированных в пол спортзала. При всей ведомственной неприкосновенности, хочу напомнить, что дом на Берсеневской набережной построен еще в 1930 году — есть старение металла. Что ждет театр — трудно предугадать...
Естественно, было отказано и во второй части просьбы, в которой речь шла о помещении, примыкающем к дворовой части театра, где расположена база «лечебного питания» Министерства торговли СССР. Хотя выглядит эта «ярмарка здоровья» во дворе дома очень неприглядно!
Ясно, что при таком «внимании» к проблемам театра ничего хорошего ожидать не приходится.
И все же — пора, давайте решим, какими нам быть? Театр свои предложения и расчеты дал. Но ведь уже скоро год, как руководство и общественные организации Театра эстрады ходят по кабинетам (так нам говорят) Министерства культуры РСФСР с тем, чтобы добиться специального решения по театру. Специального, потому что второго такого в Москве нет, и специфика его работы, организация и взаимоотношения с творческими кадрами, должны быть другими, сообразно его творческим задачам.
Если вникнуть в суть тех прав, которые даны экспериментом ряду театров, то станет ясно, что ограниченная экономическая свобода — никакой не «эксперимент», а насущная необходимость, которая вот уже 35—40 лет пробивается через бюрократические препоны и ничем, кроме «держать и не пущать» — не оправдывается.
Театр эстрады имеет полную возможность уже сейчас работать в условиях экономического эксперимента на полном хозрасчете, самоокупаемости!
Это подтверждается экономическими показателями работы театра за последние годы. В 1986 году в театре сыграно 405 спектаклей, получен доход в сумме 1140 тыс. руб., расходы составили 998 тыс. руб, сумма прибыли — 142 тыс. руб. Серьезная заявка?!
...В Москве еще кто-то путает Театр эстрады и Театр сатиры, видя в них родственные души. А тут вдруг выясняется, что театр на Берсеневской набережной вовсе пока еще и не театр! И уж наверняка — не «Большой». А жаль. Эстраде нужен свой Большой. Не в смысле нерешенных проблем или многоэтажности. В смысле веселого, очень всем нам нужного высокого искусства эстрады.
В. АЛЬБИНИН
оставить комментарий
RSS 
