Ты прекрасна спору нет
Новый аттракцион Маргариты Назаровой хорош. Он неуязвим для элементарной критики, и достоинства его бесспорны. Но в нем, как мне кажется, немало скрытых внутренних слабостей, характерных для сегодняшнего состояния жанра вообще. Он хорош, но не стал тем, чем мог стать. Поэтому я расскажу о том, что в нем есть, и о том, чего нет.
В аттракционе Назаровой мне нравится сама Назарова. В комплименте нет жалящей изнанки. Просто я думаю, что в искусстве цирка важнее актер, а не его «трюковые показатели». Кажется, и сама Назарова намеренно акцентирует личность дрессировщика, его обаяние, а не трюк. В цирке, не столь богатом актрисами. Назарова — актриса прежде всего. Все силы ее души щедро и пламенно тратятся в те полчаса, которые она царит на арене. Она умеет играть в опасность, когда той нет, и играть в безмятежное спокойствие, когда опасность готовится к прыжку. Артисты, наблюдающие из-за кулис, не всегда уверены — была ли инсценировка непослушания зверя или действительно инцидент. Назарова не строит иллюзий полного повиновения хищников. Послушание — только в трюках, но инстинкт всегда ищет способ себя проявить.
По ее собственным словам, она уже не та девочка-блондинка, которая лет десять назад беззаботно и чуть-чуть приторно кокетничала с тиграми. Она стала строже, сдержанней.
...Спокойно, как на прогулку, в сопровождении двух тигров, спускается Назарова по лестнице на арену. И только в этот момент с пола потихоньку поднимается клетка. С достоинством, как процессия английских лордов, спускаются остальные тигры. Прелестный выход — в нем столько интимности, столько лукавства! Обычно зал сопереживает дрессировщице, но сейчас он ее соучастник: как будто вместе, как заговорщики, перемигнувшись, «не успели» поднять клетку в антракте и проказливо надели на тигра поводок. Да, это почерк той Назаровой, которая блестяще провела съемки «Полосатого рейса» и прославилась рискованными экспериментами. В новой группе Назаровой и Константиновского кроме одиннадцати тигров три льва, лошади, медведи.
...Чинно восседают на барьере хищники, с напускной сонливостью следят за тем, как косолапенько крутятся медведи.
«По-моему, медведи просто не понимают, чем это им грозит, и до сих пор не имели случая прозреть истину», — говорит Маргарита Назарова. С лошадьми тоже повезло: первые, взятые на пробу, спокойно пошли под своих грозных седоков. Больше того, они прыгали через горящий барьер со львами на спинах. Но трюк так коптил цирк, что его отвергли. Назарова считает, что тиграм и львам, аристократам джунглей, подходят трюки монументального характера, и потому сохраняет в номере «ковер», пирамиды. А медведям предлагает незатейливый масленичный репертуар: медведь вывозит саночки, выкатывается на шаре или сам крутит кульбиты. Это намеренно просто: ведь есть прекрасные медвежьи номера, с ними Назарова не хочет состязаться...
Так бывает всегда: как только цирк чувствует, что не в силах придумать что-нибудь новое, а старое порядком надоело, он прибегает к уловке — те же самые трюки, какие уже нельзя преподнести как новшество, смешиваются с трюками другого жанра или увеличивается многократно их повторения и количество исполнителей. Когда временный кризис наступает в дрессировке, а новый принцип выступления еще не ясен, дрессировщики, чтобы поддержать интерес зрителей, увеличивают «поголовье» в клетке или смешивают группу. И чем больше появляется групп, вся изюминка которых в том, что они смешанные, тем очевиднее неблагополучное состояние жанра. Сейчас в дрессировке хищников наступил, по-моему, такой момент, когда явно намечаются новые линии. Очевидно, принцип, который будет положен в основу номеров и аттракционов, — это не отношения хозяина и послушного животного, а отношения равных партнеров. Значит, все трюки будут логически завершены, и на первых порах в них будут преобладать акробатические элементы.
Маргарита Назарова войдет в историю цирка, но не этим аттракционом, а тем, что она делала раньше. Знаменитыми прогулками по городу с Пуршем, прекрасным зрелищем — тигры в бассейне, съемками в кино. Под рекламной шумихой, окружавшей каждый эксперимент или рискованный эффект, таилось бесценное зерно: артистка интуитивно искала современный стиль дрессировки. И все ее пробы, опыты — это попытки как-то освободиться из рабства клетки, расширить пространство, найти новые формы показа хищников и потом перенести их в представление на манеже. Она играла на арене, она откровенно пародировала в «Полосатом рейсе». Теперь она отступила к смешанной группе. Для нее это отступление.
Евгений Михайлович Кузнецов писал в свое время о смешанных группах 1891—1901 годов: «Это (смешанные группы. — Я. Р.) представляло ряд немалых технических трудностей, вряд ли увеличивая интерес зрелища, но было необходимо как еще одна ставка новой школы». По-моему, большая ошибка, спустя семьдесят лет, в 1968 году, делать ставку в аттракционе на то, что группа смешанная. Смешанность группы может быть не более, чем одной из красок аттракциона, но не его сутью. Существенный минус обычной смешанной группы хищников: эффектно само появление разных животных в клетке, но дальше напряжение ничем не поддерживается, а трюки зрителям давно знакомы. Если они видели когда-то львов на лошадях у Буслаевых, то нет сенсации в том, что у Назаровой галопируют и лев и тигр. Если Бугримова показывает льва на качелях, а у Назаровой качаются вместе и лев и тигр — в этом нет открытия. И огромные трудности, преодоленные
Назаровой, могут оценить в деталях только знатоки — для зрителей они остаются незамеченными.
Вот основные трюки Назаровой. Лев берет мясо, которое держит на палочке во рту дрессировщица; «ковер»; лев и тигр идут по горбатому мостику; лев идет по жердочке между тумбами, а тигр прыгает; лев и тигр качаются на качелях. Театрализованный эпизод для медведей. И затем обычная пирамида, карусель. Лев и тигр галопируют на лошадях, медведь, галопируя, переходит с лошади на лошадь. Метраж аттракциона — около сорока минут.
Я не люблю пирамиды, карусели. Как скоро ни готовь реквизит, сколь послушно ни пойдут звери — все это замедляет действие и в принципе статично, Назарова не хочет, как она сказала, «мельчить» хищников «одомашненными трюками», кульбитиками — лучше сохранить прежние трюки, но монументальные, Ее право выбрать стиль аттракциона. Но если сама артистка искала в прошлые годы способ расширить пространство клетки, показать зверя в свободных, нескованных движениях, то я ожидала, что в этом плане она и решит свой номер. По-моему, лучше было бы освободить клетку от меблировки совсем (тем более что звери сидят на барьере), не делить круг на деревянную баранку и писту для лошадей и этим еще сокращать площадь для действия. Пустой манеж с однородным полом и с такой ажурной, мягкой клеткой, как у Назаровой, могли бы создать иллюзию гораздо большего пространства*, чем оно есть на самом деле. Статичные пирамиды как раз обкрадывают красоту зверя. Куда интереснее показать его в движении. Да, эстетикой прошлого была неподвижная поза, застывшее величие сфинкса, но эстетика нынешнего века — в движении. Нельзя забывать об этом. У Назаровой в аттракционе всего один прыжок тигра. И как великолепен тигр в момент прыжка! Это его естественное состояние, его коронный и самый целеустремленный «жест». И можно было бы добрых пол- аттракциона строить на прыжках (при существующем составе группы).
Удлиненные, затяжные линии могли стать основой аттракциона Назаровой. Современное искусство, спорт везде используют красоту такой удлиненной линии. Помните, как в финале выступления, однажды оттолкнувшись, на одном дыхании, Белоусова и Протопопов объезжают круг; как красив затяжной прыжок с самолета или в плавательный бассейн; как прекрасны движения Майи Плисецкой — долгие-долгие прыжки через сцену. Это уже не прыжок — это полет. Так вот и тиграм надо было дать свободу в прыжках, тем более что это их стихия.
Представьте себе: в пустом манеже тигр чуть не диаметрально пересекает клетку, и балерина Назарова своими танцевальными движениями подчеркивает рисунок этих прыжков-полетов. Наверное, возможен перекрестный прыжок двух тигров, один над другим, из противоположных точек клетки. Возможен прыжок через лошадей. Можно — с лошади в центр, и на другую лошадь, по диаметру. Вдруг удался бы прыжок с лошади на лошадь. Наверное, можно, чтобы обруч «держал» медведь, а тигр прыгал в него. Оставить кавалькаду на лошадях, но закончить ее трюком «оф» на спинах лошадей. Оставить в номере два-три лирических куска — «ковер», качели. А все остальное пусть беспрерывно едет, двигается, скачет, летит. И никаких перестановок тумб, подставок жердочек, каруселек, ради которых суетится дрессировщик, а тигр сидит и наблюдает, пока наконец лениво не пересядет со своего места на приготовленную тумбу. Как раз такой трюк, как лев, идущий по жердочке, мельчит животное. Ведь ясно, что он не свалится и весь смысл в том, что он послушался и пошел. Ни динамики, ни красоты...
Я представляю себе номер-балет, номер-полет, номер — весь движение, отвечающий всем требованиям современной эстетики и так подходящий индивидуальности Маргариты Назаровой, которая сама искала возможности расширить пространство клетки, сама показала невиданное — тигров в бассейне — и которая первой могла бы отказаться от статичных пирамид. Может быть, она совершила бы реформу в жанре, завершив ею же начатое, и нашла бы новое, современное решение аттракциона.
Пусть совсем иное, чем предполагаю я, — ведь у художника свое виденье.
Нет нисколько преувеличения в том, что нынешний аттракцион по тем или иным статьям рекорден. И очень красив. Но суть рекорда ускользает — так очевидно похожи все трюки на те, которые. виделись и перевиделись. Когда рекламируется аттракцион 1968 года, в нем обязательно должно быть что-то такое, чего никак нельзя сделать ни в 1918, ни в 1934, ни в 1967 годах. Если группа из двенадцати львов, двух тигров, трех леопардов и трех медведей была возможна в 1891 году, если в том же году был лев- наездник, то несколько изменить состав, перетасовать трюки, право же, можно было раньше, чем семьдесят пять лет спустя. Новизна не в том, чтобы делать то, что не делает сейчас кто-то другой а в том, чтобы показанное отвечало требованиям современной эстетики.
Назарова и Константиновский проделали с группой огромную работу. И все, что есть в аттракционе лучшего, сделано героическими усилиями артистов, их напряженным трудом. Но мне думается, что когда готовится такой аттракцион, его сценарий надо определять конкурсом, чтобы иметь возможность выбирать хотя бы из нескольких вариантов. Не утверждение того единственного, что предложено, а конкурс нескольких или многих вариантов — к такой системе оценки пришли уже во всех областях искусства. В цирке, к сожалению, далеко не всегда бывает так. Поэтому, как мне кажется, многие хорошие номера и аттракционы не стали тем, чем могли бы стать — открытием.
Наталья Румянцева
оставить комментарий