И вновь танго

B июне 1985 года в Москве про­ходил V Международный конкурс арти­стов балета. Он, как всегда, привлек мо­лодых танцовщиков со всего мира — пред­ставителей разных школ классического ба­лета. Московский конкурс заметно выде­ляется среди подобных форумов как представительностью, так и особой серьез­ностью требований, предъявляемых моло­дым артистам.

B состав жюри конкурса вошли звезды мирового балета, известные деятели хо­реографии. O такой публике, которая ежедневно в течение двух недель запол­няла большой театр и так чутко и верно отзывалась на любой нюанс в танце или музыкальном сопровождении, могли 6ы мечтать артисты любой балетной сцены мира.

Конкурс — это смотр достижений, это обмен опытом, здесь обсуждаются творческие проблемы и новые явления в искус­стве разных стран, здесь учат и учатся, сопереживают и заряжаются творческой энергией. В эти дни в Большом театре можно было увидеть, пожалуй, всех, кто так фанатически предан искусству танца.

Владимир Загороднюк, лауреат Все­российского и Московского конкурсов ар­тистов эстрады,— один из них. B свое время писали, что среди ярких дарова­ний ом самое счастливое открытие Все­союзного конкурса и по праву завоевал первую премию в жанре - хореографии. Искусство его самобытно, с его удиви­тельной работоспособностью и виртуоз­ной техникой эстрадного танца соседствует и тонкое чувство юмора, богатая фантазия, способность к острой наблюдательности. Владимир Загороднюк всегда в поиске собственной индивидуальности, своего репертуара.

И все-таки чем так взволнован и за­хвачен он на конкурсе академического танца, с утра и до позднего вечера про­стаивая где-нибудь в ложах во время про­смотров, бывая в репетиционных залах и за кулисами театра! C этим я и обратилась к Владимиру Ивановичу.

—    Очевидно, творческое соревнова­ние вообще близко мне своей особой ат­мосферой. Как правило, я не пропускаю подобные смотры, как бы трудно ни было со временем. Раньше это было частью потребности в эстетическом переживании в сфере родственного мне искусства, те­перь стало также своеобразной учебой и источником собственного стимула в ра­боте.

—    Поясните, пожалуйста, что вы имее­те в виду, говоря об учебе! 

— Во-первых, я прошел долгий путь в двадцать лет — от хореографического училища в Кишиневе, ансамблей «Жок» и «Лезгинка», Ансамбля песни и пляски Одесского военного округа — до Ленин­градского мюзик-холла, прежде чем вы­ступать перед публикой c сольным кон­цертом в двух отделениях. Сейчас принято называть подобные программы, например, выступления Махмуда Эсамбаева, «театр одного актера». Это очень ответственно, заставляет совершенствовать свои творче­ские возможности. Во-вторых, конкурс предоставляет редчайший случай обо­зреть всю панораму балетного искусства. Здесь намечаются новые стили, будущие направления хореографии, здесь видно, что и как танцуют сегодня во всем мире, здесь вспыхивают звезды самого высокого класса. Безусловно также, что поэзия об­разов классического балета, его чистота, изящество и гармония служат как бы той золотой серединой, от которой мы все так или иначе «танцуем»...

Здесь все поучительно, даже, казалось бы, такие «мелочи», как выход на сцену, перемещения по ней вне танца, поклоны и уход — все осмыслено и отработано, подчинено закону логики и красоты. В ус­ловиях концертного выступления, кото­рые невольно складываются на конкурсе, малейшие погрешности становятся осо­бенно заметными.

—     Ну, это, скорее, чувствуется в от­рывках из классических произведений.

—  Мне кажется, что, показанные от­дельно от всего спектакля, они подчас в чем-то проигрывают, утрачивают, навер­ное, богатство эмоционального настроения целого спектакля. Это относится в первую очередь к сравнительно недавним сочинениям. Думаю, выигрывают здесь те номера, которые имеют четкое логиче­ское начало и конец, последовательное динамическое развитие темы, яркую эстрадную форму. Хореографической ми­ниатюре особенно необходимо, чтобы пластическое ее выражение соответст­вовало той теме, которая вынесена в наз­вание. Для этого я использую элементы и драматического искусства, и пантомимы, акробатики, и жонглирования — такова уж специфика жанра.

—  Какие выступления вам особенно запомнились!

—    Например, полный праздничной стихии и виртуозного блеска дуэт Китри - Базиля из «Дон Кихота» в исполнении - необыкновенно одаренного аргентинца Хулио Бокка и его партнерши Ракeль Ро­сетти, французское изящество пластики Мюриэль Маффр в вариации из «Лебеди­-ого озера», ловкость, темперамент и обаятельная раскованность Вадима Писарева в «Щелкунчике» и «Дон Кихоте». A вот темы современной хореографии на кон­курсе не были особенно разнообразны и изобретательны.

—     A что именно c этой точки зрения вам показалась наиболее убедительным?

—     Танго «Бузнос-Айрес» на музыку А. Пьяцоллы в хореографиии аргентинца Г. Мальяхоли в превосходном актерском исполнении Хулио Бакка и Ракeль Россетти. На музыку того же композитора в хоре­огpафии Люка де Лайерса в программе выступления француза Пабло Савойи и американки Марии Тересы дель Реал тоже было танго — «Три маленьких танго». Очень крaсивый, изящный современный номер двух юных танцовщиков в одинаковых брючных костюмах, но здесь это была, скорее, стилизация под танго, танец фешенебельных салонов столицы. «Буэ­нос-Айрес» — эта другая среда и другие герои. Простой парень в белой рубахе, в жилете и полосатых брюках и девушка в обычном черном платье — традиционный наряд уличных танцовщиков Испании и Латинской Америки — встречаются вро­де без видимого энтузиазма. Но достаточно им взглянуть друг другу пристально в глаза — непременное условие истин­ного человеческого общения,— чтобы эта жанровая сценкa поднялась до высот лю­бовного дуэтa.

И мне кажется, именно танго стано­вится вновь самым популярным танцем, по крайней мере, на театрaльных подмостках. Он способен возвратить молодёжи затерявшиеся в ритмах «диско» сер­дечное тепло, подлинное веселье, жизнерадостность и легкий юмоp — непременные условия лексики танго.

—     Да, действительно, танго — не просто танец, танго — сама жизнь. под его звуки рождаются, любят, умирают,— сказал аргентинский хореограф O. Арайс в связи c постановкой балета «Танго», который был показан москвичам в прошлом году.

Конкурс c его мощным пластом лирики  классического и современного танца дал свежий, живительный импульс к  творчеству, что я хочу попробовать сменить «одиночество» выступлений на дуэтный разговор. Не знаю только, найду ли свою Карменситу.

—     Вы уже что-нибудь предприняли для осуществления своего замысла?

—     Конечно! Продолжаю работать c Вакилем Усмановым над новым номером, он так или иначе будет напоминать про­шедший конкурс. Уроки его поучительны и плодотворны.

—     Вы с ним сотрудничали и раньше?

—     И c  В. Усмановым, с с Б. Эйфманом, и c Э. Виноградовой, и c Д. Брянцевым, и c Д. Плоткиным, и c другими известными хореографами. Не откажусь и от сотрудничества c молодыми авторами, если наши интересы совпадут.

Т. ЯКОВЛЕВА

Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1986 г.

оставить комментарий