Злободневные Бим-Бом

Зимней осенью 1928 года в редакцию владивостокской газеты «Красное знамя» пришли два пожилых посетителя и спросили фельетониста Давыдова. Они очень огорчились узнав, что Давыдов недавно покинул редакцию и выехал в другой город. Посетители попросили провести их к редактору.

—    Он ушел в отпуск,— сообщили им.— Газетой занимается его заместитель. Он сейчас у себя.

Войдя в кабинет зама, они представились ему:

—    Мы — артисты Бим-Бом. Извините, что отрываем вас от работы. Нам очень нужен ваш совет...
—    Прошу садиться! — указал на кресла замредактора. — Очень рады, что пожаловали в наш город.

Клоуны и музыкальные эксцентрики Бим-Бом были широко известны в нашей стране и за границей. Они выступали в цирке и на эстраде несколько десятилетий. Неизменный успех сопутствовал им с конца прошлого века.

Артисты поведали причину своего огорчения. Уже давно они выехали на гастроли по городам Урала и Сибири, добрались до Дальнего Востока. Их репертуар, и особенно политический, нужно было обновить: нужны были куплеты, монологи, частушки на местные темы, на злобу дня.

Тем и прославился дуэт Бим-Бом, что всегда откликался на всякие события немедленно. С дореволюционной поры у них существовал девиз: «Утром в газете — вечером в куплете».

Иван Радунский (Бим) и Николай Вильтзак (Бом) хорошо знали цену злобе дня. Публика восторженно принимала сегодняшнюю шутку. Зная ее воздействие на зрителя, артисты в тот же день разучивали и исполняли ее.
Они славились не только исключительной музыкальностью, но и остротой текста, который исполняли.

Еще а эпоху самодержавия, когда свирепствовала цензура, по России ходили меткие словечки и частушки из репертура знаменитых клоунов.

В те времена еще не знали радио и телевидения. Но в самых глухих уголках страны слушали граммофонные пластинки, напетые популярными Бим-Бом под собственный аккомпанемент.

Я никогда не видел их, знал их манеру исполнения лишь по записям на дисках. И вот суждено было встретиться у берегов Тихого океана, во Владивостоке.

Меня вызвал к себе Ян Янович Бе-зайс, замредактора нашей газеты. Решив прийти на помощь дуэту Бим-Бом, он представил меня артистам.

—    Вот, познакомьтесь с нашим молодым сотрудником, — сказал Безайс. — Быть может он выручит. Он пишет фельетоны в прозе и стихах, на политические и местные темы. Иной раз получается неплохо.

Знаменитые Бим-Бом воодушевились, узнав, что мне случалось писать репертуар эстрадникам в Одессе.

—    В Одессе началась моя театральная карьера! — воскликнул Иван Семенович Радунский, основатель дуэта Бим-Бом.— Мне было шестнадцать лет, когда отчим выгнал меня из дома, купил билет до Одессы и не велел подавать о себе вестей. Я собрал свои музыкалные инструменты, все больше самодельные, и с десяткой в кармане прибыл в Одессу. Выступал там на улицах, а ппервые появился на сцене в саду рабочих при одесском пивоваренном заводе Енни. Сейчас у нас 1928 год, значит прошло ровно сорок лет...

В конце прошлого века я набрел на одаренного юношу — музыканта и певца: он был продавцом в шляпном магазине. Это был мой первый партнер — итальянец Феликс Кортези. К сожалению, его жизнь трагически рано оборвалась. Мы создали дуэт музыкальных клоуиоа-эксцентриков, взяли себе псевдоним Бим-Бом. Он соответствовал музыкальной направленности нашего номере. Скажите, вы бывали когда-нибудь на наших выступлениях?

Безайс ответил, что он еще задолго до Октябрьской революции слушал их в Риге.
Я сказал, что знаком с ними лишь по граммофонным пластинкам.

—    Мы начинаем выступать завтра,— сказал Радунский.— Необходимо сообразить куплеты или припевки на местные темы.
—    Чтобы текст был коротким, но метким,— добавил Вильтзак.
—    Стоящее дело! — поддержал зам-редактора.— Мы вам поможем. Найдем злободневный материал...

Безайс с хода предложил несколько местных фактов.

Артисты отобрали наиболее интересные и сказали, что ждут меня с куплетами к утру, пораньше.

Утром текст был написан. Я отнес его в гостиницу «Золотой Рог», гастролеры ознакомились с написанным, определили строки пригодные к исполнению и сразу стали их переписывать большими буквами.

—    Когда переписываешь текст — лучше его запоминаешь. Днем мы выучим, отрепетируем, а вечером исполним под свой аккомпанемент. Приходите послушать.

Первое выступление Бим-Бом прошло хорошо. Зрители тепло приняли небольшой пролог, обращенный к владивостокцам. Их удивили куплеты на местные темы. В них бичевались городские непорядки, досталось нерадивым работникам.

Я пошел за кулисы, туда же пришел поздравить актеров с удачным дебютом Ян Янович. И здесь мне открылся секрет оперативности исполнителей. На каждом из своеобразных музыкальных инструментов дуэта — цветочных горшках, сковородках, на метлах, на пиле, на корнет-а-пистонах, оформленных в виде поросят, на гитаре, скрипке, даже на флейте были налеплены бумажки с нанесенными на них крупными буквами. На этих шпаргалках были куплеты, написанные мною накануне.

Исполняя их под свой аккомпанемент, эксцентрики каждый раз меняли музыкальные инструменты. Бумажки с текстом оказались и на ксилофоне, и на барабане, и на плотном манжете элегантно одетого Вильтзака. Пока хохотали зрители, он прочитывал строки куплетов, которые предстояло тотчас спеть.

В нашей газете появился шарж на заведующего горкомхозом, красивого мужчину, но плохого хозяйственника. Художник не стал рисовать его лицо: он вырезал физиономию с фотоснимка и вклеил в рисунок.

В тот же вечер Бим-Бом спели частушку о нерадивом заведующем.

БИМ: Признаем, хоть мы не льстивы, Завкомхозом здесь красивый.
БОМ: Так пусть поделится, но с проком. Красотой с Владивостоком.

Первое выступление Радунского и Вильтзака состоялось о субботу. Но воскресенье билеты были раскуплены Я написал несколько новых злободневных частушек. Безайс сказал, что надо «подбавить перцу», прочитал их, подправил и отослал артистам.

Они казались мне стариками: Радунскому было под шестьдесят, Вильтзаку около пятидесяти. В мои двадцать с лишним лет это было не удивительно. Но исполнили они местные припевки так молодо и весело, что назавтра в городе живо обсуждали хлесткое выступление.

—    Готовьте нам новое,— сказал Бе-зайсу и мне Радунский.— Наш дуэт всегда откликался на злобу дня. Когда в 1905 году началась русско-японская война, мы подготовили подходящие репризы. Цензура их запрещала, но одну пропустила. Она касалась бездарного военного командования и царского правительства. Я говорил:

—    Ты знаешь, Бом, на Дальнем Востоке не хватает пулеметов?
—    Знаю, — отвечал он.
—    И чем ты это объясняешь?
—    А зачем их отдавать чужим! Могут пригодиться против своих...

Мы исполнили этот диалог несколько раз, пока и его запретили. И все же он пошел гулять по Российской империи. Благодаря граммофону. Мы успели ее наговорить вместе с прочими репризами, а фирма удивительно быстро выпустила пластинки большим тиражом, разослала по стране, их расхватали и крутили, вопреки запрету цензуры.

... После четвертого или пятого выступления Бим-Бом в редакцию позвонил директор крупного треста, которого затронули в своих куплетах сатирики.
—    Ваша газета поощряет Бим-Бомов. А местные работники недовольны, что их высмеивают какие-то клоуны. Мы будем жаловаться в парторганизацию.

—    Во-первых, не какие-то, а знаменитые, признанные народом Бим-Бом, — сказал Безайс. — Во-вторых, в комитете партии одобряют их выступления на местные темы. Вас прохватили — станете лучше работать...

Когда он положил трубку, я попросил его посмотреть несколько новых частушек для завтрашнего выступления наших гастролеров.

Безайсу текст понравился, и я отправился к артистам.

Из дверей их комнаты до меня донесся звонкий, как колокольчик, смех Вильтзака, хрустели баранки на крепких зубах Радунского. За завтраком были прочитаны только что написанные репризы и частушки и здесь же за столом состоялась первая репетиция.

Дуэт Бим-Бом задержался во Владивостоке к огорчению некоторых работников, недолюбливавших публичной критики.

Тайфун размыл многие участки Уссурийской железной дороги. Авиасообщения на далекие расстояния еще не было.

Редакция изыскивала темы для едких частушек Бим-Бом. Иногда темы подсказывал или приносил из Комитета партии замредактора Ян Янович, бывший латышский стрелок, участник революции и гражданской войны, затем окончивший институт журналистики.

... Прошли годы. Я жил в Москве неподалеку от Госцирка на Цветном бульваре. И нередко встречал там Ивана Семеновича Радунского. Он охотно вспоминал как владивостокская редакция помогала дуэту с репертуаром на местные темы.

—    Злоба сегодняшнего дня всегда имеется в нашем репертуаре. Зрители этим довольны. А ведь дуэт выступает уже более пятидесяти лет, — сказал старый клоун, бессменный Бим.

оставить комментарий