Творческий путь артиста цирка

Творческий путь артиста цирка складывается под влиянием различных обстоятельств — художественных, административно-организационных, просто житейских. И для того или иного артиста наступает на этом пути момент, когда из рядового участника номера он становится его руководителем.

Когда тебе доверяют возглавить номер, этим, разумеется, можно гордиться. Однако такое назначение не только большая честь, но и высокая ответственность — ответственность за художественное состояние номера, за судьбы всех его участников. Очень важно, чтоб исполнители верили в своего руководителя. А это возможно лишь тогда, когда он хорошо знает свой жанр, обладает достаточным опытом и авторитетом, имеет моральное право вести за собой других.

Лично для меня образцом такого руководителя всегда служит народный артист РСФСР Михаил Николаевич Туганов.
Могут спросить, почему я говорю именно о Туганове? Ведь у нас немало талантливых, инициативных мастеров, возглавляющих коллективы джигитов и исполнителей других жанров. Согласен. Например, много нового создал, кардинально перестраивая свой номер, Владимир Волжанский или руководитель номера акробатов-прыгунов Венедикт Беляков. Можно назвать и другие, широко известные имена. Но сам я начиная с 1931 года долгое время работал с Тугановым, поэтому его творчество, его поведение мне известны досконально.

Великолепный наездник, уверенно владеющий джигитовкой, Туганов хорошо знает народное искусство верховой езды, самые различные формы состязаний в силе, ловкости, смелости. Не случайно он был постановщиком многих, необычайно интересных конных представлений. Еще в 1928 году он создал пантомиму «В горах Кавказа». Затем участвовал в осуществлении пантомим «Шамиль», «Тайга в огне». Вместе с режиссером А. Вольным он по сценарию Ю. Чепурина поставил пантомиму «О чем звенят клинки». В 1940 году Туганов сформировал Ансамбль донских казаков с яркой и своеобразной программой. Наконец, у очень многих свежо еще в памяти представление «Конный цирк», режиссером которого был Михаил Николаевич. И понятно, что у такого мастера можно многому научиться, ему веришь, его советам и указаниям охотно следуешь.

Были у Михаила Николаевича свои учителя. Он начинал в коллективе Али-Бека Кантемирова. У знаменитых осетинских джигитов Кантемировых есть что перенять: и мастерство исполнения трюков, и отношение к своему делу, и, что очень важно для наездников, умелую заботу о лошадях. В их группе, как мне известно, утвердилось отличное правило — каждый участник, какое бы почетное место в номере он ни занимал, сам отлично готовит свою лошадь, прежде чем появиться на ней перед зрителями на манеже.
Я и мои товарищи прошли у Туганова хорошую школу. Мы учились у него не только трюкам, но и отношению к своим обязанностям, к долгу артиста, приобретали, если угодно, и педагогические навыки. Не случайно ученики Туганова— его дочь Дзерасса, Мухтарбек Коченов и автор этих строк — с течением времени сами стали руководителями коллективов.

Присматриваясь к поведению Туганова на репетициях, во время выступлений, в часы отдыха, внимательно слушая и запоминая его советы, я приобретал качества, необходимые для того, чтобы возглавить номер. Что это за качества? Главное — высокая требовательность к самому себе. И тут мне хочется напомнить, что Михаил Николаевич во взаимоотношениях с партнерами никогда не подчеркивал своего превосходства. Он убеждал товарищей не столько словом, сколько личным примером. На репетиции он приходил чуть ли не раньше всех. Как можно было нам после этого опоздать?! Если опоздал — готов был сквозь землю провалиться. Он часто и подолгу бывал в конюшне, у лошадей, нередко первым замечал, если что-то случалось с каким-либо животным. Каждому из нас бывал очень огорчителен справедливый упрек: «Еще до сих пор не знаешь, что с лошадью?» После этого обязательно, и с утра пораньше и после представления, заглянешь на конюшню, чтобы всегда быть уверенным, что лошадь в порядке.

Понятно, все эти заботы требовали от Михаила Николаевича много сил и времени. Он для нас —пример неутомимости в работе, преданности делу. Мне запомнились слова Туганова, когда я приступал к самостоятельной работе: «Будь всегда требователен прежде всего к себе».

Получалось так, что некоторое время я готовил исполнителей для конного номера Азербайджанского коллектива. Потом Михаил Николаевич предложил мне помочь ему создать аттракцион «На Дону» — это было в 1949 году. Сценарий был интересным по замыслу, осуществление его требовало от руководителей и исполнителей много сил, мастерства и выдумки. В основу сюжета была положена история двух втайне симпатизирующих друг другу молодых людей — девушки зоотехника конного завода и молодого наездника. Из духа соперничества они состязаются в трюках высшей джигитовки. Комичная фигура старичка-сторожа вносила веселье в аттракцион. Туганов доверял мне проводить репетиции, готовить с исполнителями отдельные трюки и целые фрагменты представления. И вот теперь, когда я, тренер, впервые столкнулся с обязанностями руководителя, то уже более вдумчиво, более внимательно изучал, как и что делает Туганов на репетиции.

В новом аттракционе было занято много людей, и Туганов завел твердый порядок: раз в неделю собирал весь коллектив, чтобы обсудить ход репетиций. На этих обсуждениях речь шла не только о работе, Михаил Николаевич беседовал с молодыми артистами на самые разные темы. При этом он не переставал убежденно и горячо внушать им, что искусство цирка требует от исполнителя полной отдачи сил, подчеркивал, что нельзя обольщаться первыми успехами, надо много и напряженно трудиться, работать без устали. Он умел находить подход к каждому исполнителю, выявить его слабые и сильные стороны, помочь раскрыться лучшему, что есть в человеке, ярче проявить свою творческую индивидуальность.

В 1953 году работа над аттракционом закончилась, он получился удачным — это признавали мастера цирка, печать нашей страны и других государств, где мы с успехом выступали. Вскоре после этого я приступил к созданию Грузинского ансамбля джигитов. Начались обычные хлопоты, связанные с организацией нового номера. Волнений не перечесть: лошади неважные, подчас не хватало инвентаря, но самое главное — нелегко оказалось няйти способных исполнителей. ьыли новички из числа грузинских танцоров и музыкантов, и, наконец, в состав исполнителей вошел мой сын Майрбек.

Естественно, я старался всемерно придать номеру национальный колорит. Артисту Куталадзе была поручена роль, близкая по духу грузинскому народному комику. Но не так легко было из танцоров и музыкантов подготовить умелых джигитов. Если кто-либо из них не мог добиться четкости, быстроты исполнения, я поручал более опытному наезднику продемонстрировать элементы трюков, стараясь наглядно раскрыть «секреты» джигитовки. От молодых исполнителей требовалось большое упорство, сила духа. Но два новичка — Куталадзе и Чомахидзе — вначале не проявили этих качеств. Я старался убедить их не падать духом, но слова мои на них, видимо, не очень действовали — люди утратили боевой запал, даже перестали приходить на репетиции. Я ломал голову над тем, как вернуть им веру в свои силы. Между тем их же товирищ — Парсаданов — оказался куда упорнее, настойчивее и спустя некоторое время успешно овладел трюками, стал, что называется, полноправным участником номера. Тогда я позвал Куталадзе и Чомахидзе, пусть посмотрят, как их приятель, который, как и сами они, раньше никогда не имел дела с лошадью, теперь уверенно держится в седле. Оба пришли и глаза раскрыли, видимо, это их ошеломило, а может, подзадорило — что же, мол, чем мы хуже? Оба вернулись в номер, и теперь они с не меньшим успехом, чем Парсаданов, участвуют в нашей работе.

Конечно, эти и другие успехи учеников радовали, но многое в жизни коллектива заставляло крепко задуматься. Может быть, я излишне суров, а может, и не проявил твердой воли, когда это было необходимо? Ответ на эти вопросы подсказывала сама жизненная практика. Я убедился, как важно установить правильные отношения с партнерами. Конечно, руководитель должен быть для них бесспорным авторитетом, но нельзя смотреть на младших товарищей как бы сверху вниз, нельзя допускать и тени зазнайства, и уж никак недопустимо даже малейшее проявление грубости. Что греха таить — иногда приходится наблюдать, как руководитель, так сказать, в «творческом экстазе» кричит на своих партнеров. Ему кажется, что этим он взбодрит товарищей, заставит лучше выполнить трюк. Но если человек обижен, обескуражен — ему трудно мобилизовать свои силы. Куда успешнее идет работа, если руководитель спокойно, толково проанализирует ошибки партнера, подбодрит его, отметит пусть и очень незначительное достижение — иной раз похвала утраивает силы исполнителя.

Властью, предоставленной руководителю, надо пользоваться очень тактично и умело. Легко, конечно, впасть в другую крайность — стать для всех «добреньким», мол, делайте что хотите. Необходимо уметь убеждать товарища, но если надо, то твердо потребовать с него. Нельзя забывать — руководитель отвечает за непрестанное повышение мастерства исполнителей, за трудовую и творческую дисциплину, если угодно, за всю их жизнь, за то, как они учатся — политически и профессионально, как проводят досуг, как растет их общая культура, ведь артист—представитель советской художественной интеллигенции. А это очень обязывающее звание.

И, конечно же, надо всегда помнить, что младшие товарищи всегда, при любых обстоятельствах, берут с тебя, руководителя, пример во всем. Я убедился — руководителю необходимо лично участвовать во всей работе, вплоть до упаковки и отправки реквизита, в подготовке животных к перевозке. Дело не только в том, чтобы проследить, правильно ли, аккуратно ли все сделано, — важно, чтобы участники номера понимали, что их руководитель не чурается так называемой «черной» работы, тогда и они никогда от нее отлынивать не будут.

Еще одно. Мы все знаем, что иные исполнители демонстрируют сложные трюки далеко не каждый день, а, так сказать, по праздникам — во время премьеры, просмотра и т. п. Конечно, это плохо, это роняет профессиональный престиж артиста. Но еще хуже, когда так ведет себя руководитель номера. Чему же могут научиться у него молодые участники? По существу, неуважению и к зрителю и к своему искусству: на просмотре перед руководством показывается «товар лицом» — исполняются сложные эффектные трюки, а где-то подальше от Москвы — то, что не требует особых усилий, что проще и легче.

Руководитель обязан быть особенно требователен к себе. Он может в виде исключения разрешить партнеру, если тот чувствует себя не в форме, не выполнить сложный трюк, но сам обязан неукоснительно показывать пример стойкости, выдержки, ясного понимания артистического долга. Помню, как Туганов уже не в молодые годы, чувствуя недомогание и, конечно, имея возможность получить больничный лист, выходил, вернее, выезжал на манеж. Только ли он так поступал? Я знаю, дрессировщики хищников А. Александров-Федотов, С. Исаакян даже после травмы, превозмогая физическую боль, доводили выступление до конца.

Иной раз руководители вводят в номер своих детей. На мой взгляд, это вполне правомерно, особенно учитывая, что мы, артисты цирка, постоянно в разъездах. Естественно, что родители хотят помочь сыновьям и дочерям сделать первые шаги в искусстве. Но ни в коем случае нельзя создавать своим детям какие-то особые, более благоприятные, чем у других, условия, без достаточно веского творческого основания выдвигать их на первый план. Наоборот, именно к ним нужно быть особенно требовательными, чтобы ни у кого не возникало и тени сомнения в объективности и справедливости главы номера. Я, например, старался более строго, чем с любого другого партнера, требовать с моего сына Майрбека.

Сейчас, оглядываясь на свое прошлое, вспоминаю, что начинающим артистом получил в коллективе Туганова настоящий, боевой творческий заряд, прошел серьезную выучку у большого мастера, которая помогла и помогает мне идти своим путем в искусстве. И даже не только мне, а по закону цепной реакции и всем тем, кому я стараюсь передать свой опыт, свое умение. Я познал несравненно большее счастье, чем личный успех, — мне довелось посвящать в основы циркового искусства молодых артистов, формировать творческий коллектив на принципах горячей преданности советскому искусству, принципах бескомпромиссной взыскательности и подлинного товарищества. Все это приносило и приносит мне самое высокое удовлетворение.

КЕРИМ ВАРЗИЕВ,
заслуженный артист Грузинской ССР

оставить комментарий