Войти в клетку - это пустяки, главное выйти

На страницах нашего журнала печатались отрывки из книги Жана Ришара «Мои животные». Теперь предлагаем вашему вниманию фрагменты из его книги «Искусство укротителя».

Даже если вы нс хотите драматизировать сюжет, мне представляется трудным скрыть, что профессия укротителя хищных животных продолжает оставаться одной из тех профессий, где человек ежесекундно рискует жизнью.

Однажды, когда великий укротитель Альфред Курт вышел по окончании номера из клетки, какая-то женщина воскликнула:

—    Как вы можете входить к этим опасным хищникам?
—    О, мадам, войти — это пустяки, важно выйти.

Надо признать, что когда публике впервые стали показывать диких животных, обращались с ними по-варварски. И если в античные времена львиная порода получила «львиную долю» и у христиан были основания для мести, в дальнейшем люди слишком часто к ней прибегали. Но вот уже в течение довольно продолжительного периода люди относятся со все большей симпатией к животному миру и защита его связана теперь с защитой природы.

После 1850 года появились первые передвижные зверинцы и первые укротители.

Шло время и укрощение хищников превратилось в искусство, развитию которого очень способствовало то, что укротители отказались от клетки на колесах и перешли работать на манеж, огражденный клеткой. Укротители Жильбер Хук, Гюнтер Вильямс, Дитр Фарел, Солевич и другие — это люди, которые глубоко любят и уважают животных и преклоняются перед их красотой. Надо видеть, какой лаской Дитр Фарел окружает потомство, которое ему ежегодно приносят его прекрасно ухоженные и здоровые питомцы: львы, тигры, пумы, черные пантеры и леопарды. Ничего не может быть гармоничнее крупных хищных животных.

Тигр, лев, пантера смотрят вам в глаза. Каждый из них — личность, характер. Глаза хищника не мигают. Вначале это ошеломляет, но вы очень быстро постигаете умение читать в этих глазах симпатию или антипатию. Если с животным что-то происходит — оно заболевает или чем-то подавлено,— его взгляд вас не обманет. Но и вы не обманывайтесь на его счет: хищник остается хищником, ему нельзя до конца доверять, и подчиняется он только власти. Власти, но не жестокости, не грубости... «Доброта — это единственное средство, способное привести хищника к повиновению»,— любил говорить укротитель Восток.

Многие думают, что послушным животное делает страх. Это неверно. Во время дрессировки укротитель должен быть добрым, но твердым, и нс выходить за рамки того, что сделалось для хищника привычным, обыденным. Хищник находится в повиновении до тех пор, пока он не осознает своей силы. Если однажды он узнает вкус крови, с ним нужно немедленно расстаться. Это то, что происходит с тиграми-людоедами где-нибудь в Индонезии. «Какой же я был дурак, — говорит себе тогда тигр, — человек бегает не так быстро, как газель, а защищается он куда хуже». Тигр возвращается в деревню и снова и снова нападает на человека. Теперь он знает, что это самая легкая добыча. Но это происходит лишь тогда, когда хищник понимает, что он ничем не рискует. Именно по этой причине человек должен оставаться загадкой для хищника, в то время как последний не должен быть загадкой для людей, которые с ним работают.

Не нужно обольщаться на счет мелких хищников, таких, как оцелоты, мелкая рысь и дикие кошки. Я не ошибся, назвав диких кошек. Когда мой друг Жак Буйо, директор прекрасного зоопарка в Сарте, входит в клетку к диким кошкам, он рискует куда больше, нежели когда он играет со своими львами. Совершенно не поддается дрессировке крупная рысь, которая водится в Европе, Канаде или Сибири.

Несколько слов о гепардах, которые теперь вошли в моду. Их за баснословные деньги приобретают разные плейбои и светские дамы, последние при этом задаются целью, чтобы рисунок меха живого зверя совпал с рисунком меха их манто... Хотя шкурой гепард похож на пантеру, а лапы его напоминают лапы собаки, он лишен гармонии, которой обладает пантера, и ума собаки. У этого хищника чрезвычайно неустойчивое настроение и неуравновешенный характер. Как и рысь, он почти совсем не поддается дрессировке.

Но вернемся к цирковым номерам. Если во времена Альфреда Курта в смешанный номер входили волки и гиены, то сейчас стараются избегать, чтобы среди хищников одной породы в группе находился даже медведь. Теперь, когда имеют в виду смешанный номер, речь обычно идет либо о группе животных, в которую входят львы, тигры, пантеры, пумы и черные пантеры, либо о группе, состоящей из всевозможных пород медведей — белых, серых, бурых, гималайских.

Поскольку речь зашла о медведях, замечу в связи с этим следующее: хотя первая игрушка, которую дают ребенку, чаще всего медвежонок, для дрессировщика любой медведь — серый, бурый или белый — самый опасный противник. Его нападение невозможно предвидеть, а если он начал бой, то будет вести его до конца. И вы не остановите его ударом бича, не отвлечете его внимания каким-либо предметом. Его неповоротливость обманчива, он нападает быстрее, чем лев или тигр.
Резюмируя свои наблюдения, я должен сказать, что не бывает двух животных одной породы, которые походили бы друг на друга. Их индивидуальность проявляется столь же ярко, как и у человека. Все дело в том, чтобы их понимать. Если это вам удастся, будьте уверены, что и они вас поймут, более того, они вас оценят.

Лев в работе, скорее, неловок, он более медлителен, чем львица, более торжественен, более серьезен. Львица скачет, прыгает, однако легкомыслие это кажущееся — здесь нужен глаз да глаз.

Тигр настойчив, упорен, и это упорство может быть опасным. Однако львы и тигры — животные, быстро приходящие в ярость, не злопамятны по отношению к своим дрессировщикам. В отличие от медведей и обезьян они неспособны долго таить зло.

Дрессировщик — это человек, который в своей работе не должен считаться со временем. Альфред Курт рассказывал, что за годы работы в цирке он ежедневно не менее пяти часов в день проводил с животными в клетке.

Дрессировщик — это человек, который в любую секунду умеет отразить опасность. Хищник никогда не бывает до конце покорен, он только укрощен и в любой момент может проявить свойственные ему жестокость и вероломство.

Когда вы работаете с группой из шести-десяти животных, вы не можете видеть их всех одновременно, и опасность таится за спиной, где какой-нибудь из хищников исподтишка следит за вами и ждет мгновения рассеянности, потери бдительности, чтобы напасть, и тут дрессировщик должен рассчитывать не на физическую силу, а на присутствие духа, решительность, а главное — терпение. Дрессировщик, обладающий всеми этими качествами, подвергается не большему риску, чем люди других профессий.

Дрессировщику приходится иметь дело либо с животными, которые родились в неволе, либо с теми, которых доставляют непосредственно из стран, где их отлавливают.

Принято думать, что легче иметь дело с животными, родившимися в неволе. Это не так. Играть со львенком, которого ты хочешь приручить, — это одно. Играть с ним, если ты хочешь его дрессировать,— совсем другое.

Животное, родившееся в неволе, не боится человека — оно привыкло, что за ним ухаживают, что его балуют. Но однажды наступает день, и животное убеждается: человеку страшны его когти. Попробуйте тогда погладить хищника, когда ему этого не хочется,— он мгновенно пустит когти в ход и тут же поймет, что его оставляют в покое, как только он прибегает к своему грозному оружию. Таким образом, уже в раннем возрасте хищник воспринимает человека как существо более слабое. Вырастая в этих условиях, хищник не боится человека. Из этого следует, что нужно избегать излишней фамильярности с животными.

Львов лучше всего дрессировать в возрасте 18 — 22 месяцев. Они в это время еще послушны и вместе с тем, несколько утратив свою беззаботность, начинают реагировать на наказание. Именно в этот период львы должны почувствовать вашу руку —- руку хозяина, и если во время первых контактов преимущество окажется на вашей стороне, можете надеяться на хороший результат.

С животным, доставленным непосредственно, скажем, из Африки, все будет иначе. Прежде чем оно попадет в руки укротителя, ему придется пройти через многие испытания — такие, как самый факт лишения свободы.

Для хищника, который до сих пор жил на свободе, это будет ужасно и заставит находиться в состоянии непрестанного бешенства; он возненавидит людей, которые с тех пор, как он их узнал, дают ему все новые и новые поводы для ненависти. Наконец, хищник, предположим лев, встречается с человеком, который отныне будет его хозяином. Человеку предстоит тяжелая задача — заставить животное забыть все, что ему пришлось пережить. Сначала последует длительный период привыкания к новым условиям, к тому, чтобы человек (всегда один и тот же) был у клетки зверя, чтобы пищу животное получало только из его рук, чтобы хищник понял, наконец, что этот человек заботится о нем и отнюдь не желает ему зла. С того дня, как животное увидит своего укротителя, до момента, когда он на мгновение впервые решится войти к нему в клетку, проходит много времени, в течение которого человек и животное изучают друг друга. Когда они, наконец, встречаются в клетке на манеже, начинается новый период — период собственно дрессировки.

И вот наступает момент, когда животные выдрессированы и могут начать работать на публике. Их дебют — огромное испытание для дрессировщика. В наши дни номер готовится под фонограмму, что несколько приучает животное к музыке, которая будет сопровождать номер. Но работать под оркестр — совсем другое дело. Само присутствие оркестра отвлекает животное, и оно перестает думать о своей работе. Но в конце концов животные настолько привыкают к оркестру, что не замечают его, однако если вы поменяете музыку номера, это снова их выбьет из привычной колеи. Затем их нужно приучить к публике, так как встреча с ней снова отвлечет внимание животных от дрессировщика. Кроме того, они испытают чисто актерский страх. Но пройдет время и вид зрителей будет на них действовать опьяняюще. Они будут даже ощущать настроение публики, на них будут оказывать действие аплодисменты.

Итак, во время первых выступлений предстоит преодолеть некоторую нерешительность животных, но потом все наладится, если дрессировщик точен и неизменен в малейших своих требованиях.

Дрессировка требует времени, терпения и умения взаимно побеждать страх. Человек работающий с хищниками, должен хорошо знать их психологию, в противном случае приходится платить дорогой ценой. Жестокость не может служить средством дрессировки. Трудное животное можно наказать, если оно того заслуживает, но за наказанием должна последовать награда, когда животное выполнит свою работу. Если же вы чувствуете, что животное не поддается вам, лучше отказаться от мысли выдрессировать его.

Из десяти львов, если вам повезет, все десять окажутся пригодными для дрессировки. И будьте счастливы, если из десяти тигров работать окажется возможным с восемью. Что касается пантер, леопардов и пум, здесь из двух животных дрессировке поддается лишь одно.

Тот, кто хочет войти в клетку хищного животного, должен в совершенстве владеть искусством пользоваться бичом. Щелканье бича, которое вы слышите, это удар по воздуху. Его назначение — направлять животных. Удара бичом, который причиняет боль, вы не услышите. Знакомясь с характером животных, вы узнаете, что одного из них можно коснуться бичем, а другого нельзя. Ошибка может привести к роковому исходу. У каждого животного свой характер, свойственный ему одному. Вы должны быть превосходным психологом и не ошибаться на счет хищника, так как уж он-то на ваш счет не ошибается и оценивает вас (вашу власть над ним), как вы этого стоите.

В процессе дрессировки животное привыкает к вашему голосу. Как ребенок, которого бранят или хвалят, оно понимает интонации, передающие ваш гнев или одобрение. Оно привыкает к музыке, сопровождающей номер, и может оказаться совершенно дезориентированным, если одну музыку заменяют другой. И наконец самое главное: если хищник отказывается выполнить ваш приказ, нельзя допустить, чтобы победа осталась за ним. Это будет его победа над вами, и он этого не забудет.

Дрессировка — искусство, требующее большой точности, и в большинстве своем несчастные случаи объясняются ошибкой, которую допускает человек. Любое новшество удивляет животных, приводит в нервное состояние. Плохо поставлен табурет, и тигр отказывается на него прыгать, если он все же прыгнет, может произойти несчастный случай. Например, табурет, на котором сидел тигр, в момент, когда животное начало прыжок, подался назад. Испугавшись, тигр выпустил когти и вцепился укротителю в лицо, тот попал в больницу подвергся операции пластической хирургии. Это случилось с Хуком — первым среди современных укротителей, а первый — значит, самый осторожный.

Иногда виновником несчастного случая бывает животное, которое вам особенно дорого и которому вы настолько доверяете, что перестаете быть осторожным, а бдительность — это первая заповедь укротителя.

Животные, с которыми вы работаете, ревнивы.

Вот что рассказал мне однажды знаменитый Трубка: он работал в то время в цирке Гагенбека, где выступал с группой из восьми тигров. Каждое утро он выезжал на прогулку верхом на кобыле, которую брал из цирковой конюшни. Трубка не забывал заглянуть к своим тиграм и не придавал значения тому, что его любимая тигрица страшно ревновала его к кобыле. Не придавал значения, пока однажды ночью...

В цирке все спали, все было спокойно, никто не мог предположить, что тигрица готовится к мести. Ей удалось проделать отверстие в своей клетке на колесах, более того, она сумела замаскировать его. Ночью она бесшумно проникла в конюшню, где находились восемьдесят четыре лошади и среди них кобыла, на которой Трубка совершал свою утреннюю прогулку. Тигрица прыгнула и не ошиблась. Поднялся страшный переполох, конюхи бросились за Трубкой; тот взял тигрицу за ухо и она покорно пошла за ним в клетку. Она совершила свой суд...

Вот другой пример: индус Дамоо, известный укротитель, выступал во Франции в цирке Амар с номером, подготовленным его учителем, великим Альфредом Куртом. В этом номере участвовали двенадцать пятнистых пантер, леопарды, черные пантеры, черные ягуары и пумы. Среди пантер была любимица укротителя, которая днем часто сопровождала его, когда он ходил по территории, на которой раскинулся цирк со всем своим хозяйством. Дамоо работал с обнаженным торсом, заканчивал он свой номер так, отступая к туннелю, стоял лицом к пантере, которая двигалась на задних лапах, положив передние на плечи укротителю. Это довольно опасный маневр, можете мне поверить! Так вот, Дамоо мне говорил, что каждый раз вечером во время работы он испытывал страх, если днем пантера видела его в обществе какой-нибудь женщины.

Выше я говорил о роли, которую в профессии укротителя играет голос. Я расскажу еще об одном случае из биографии Жильбера Хука. Случай этот относится к началу его карьеры. Он также был учеником Альфреда Курта. Учитель очень скоро доверил своему талантливому ученику классические номера со львами, позднее с тиграми. Затем он начал репетировать с ним свою знаменитую программу «Мир в джунглях». В то время в ней было занято восемнадцать животных различных пород. Здесь были львы, тигры, пятнистые и черные пантеры, пумы, волки и гиены, северные и тибетские медведи и даже датский дог. Всех этих животных нужно было изучить, узнать их повадки и характеры, уступать иногда их капризам и постоянно помнить, кто кого и насколько ненавидит; нужно было испробовать различные способы дрессировки применительно к каждой породе, то есть к каждому отдельному животному. На это ушли годы, животные были еще молодыми, им предстояло состариться и умереть, каждому в свое время.

Нельзя забывать, что возрастное соотношение у хищных животных и человека семь к одному, то есть семь лет жизни животного равны одному году жизни человека. Поэтому о замене животных в групповом номере, таком как «Мир в джунглях» Альфреда Курта, начиная с определенного момента, нс могло быть и речи. Все участники номера — животные со сложившимся характером, они бы не приняли «новеньких». И приходится иногда мириться с тем, что номер, потребовавший стольких лот работы, стольких усилий, слабеет и наконец умирает. Но вернемся к тому, о чем я хотел рассказать...

Хук был еще очень молод и ему не хватало уверенности, задача же была чрезвычайно трудной. Ведь он знал, что белый медведь охотно вцепился бы в горло тигру, который только и думает о том, как бы доказать, что он одним ударом лапы может сломать спину пантере, а та в свою очередь считает гиену жалким животным, годным только на то, чтобы поточить об нес когти.

Только взгляд, присутствие и голос человека способны удерживать их от этого.

Однажды Альфред Курт неожиданно сказал Жильберу: «Завтра я уезжаю. Ты выступишь со смешанной группой на утреннем представлении». Остолбенев от неожиданности, не чувствуя себя вполне готовым, Жильбер не осмелился, однако, возразить. Наступило «завтра». Цирк был набит до отказа. Животных выпускали на арену, группируя по породам (их размещение — процедура медленная и трудная), как вдруг большой лев по кличке Нерон прыгнул на черного гималайского медведя с белым ошейником. Драма началась. Одной пары глаз укротителя было уже недостаточно. Животные воспользовались случаем и, покинув свои табуреты, попытались свести старые счеты. Еще тридцать секунд и начнется кровавая бойня... Но тут из зала, где находилось четыре тысячи человек, прозвучало: «Нерон!» Это был голос Курта. Курта, который не уехал. Курта, который организовал всю эту мизансцену, чтобы подвергнуть испытанию человека и животных. Порядок воцарился мгновенно. Нерон услышал. Он узнал этот голос и с виноватым видом пошел на место. Вероятно, на своем львином языке он сказал остальным животным: «Тихо, ребята!.. Старик еще здесь!»

Жильбер Хук


оставить комментарий